Руководитель оркестра сказал, что их солист может заткнуть за пояс самого Таба Хантера и сейчас докажет это, спев «Янг лав».

Бенни хотелось, чтобы Джек перехватил ее взгляд и протанцевал с ней три медленных танца подряд, начиная с «Янг лав».

Но Розмари перехватила его взгляд первой. Бенни не понимала, как это ей удалось. Наверное, с помощью ее отвратительных ресниц. Розмари махала ими, пока не привлекла к себе внимание Джека.

— Розмари? — сказал он тем тоном, которым должен был сказать «Бенни?».

Сердце Бенни превратилось в кусок свинца.

— Ну что, Бенни, рискнем? — спросил оказавшийся рядом Эйдан Линч.

— Спасибо, Эйдан. С удовольствием.

Она встала и спустилась на танцплощадку. Розмари обеими руками обняла Джека за шею и слегка отстранилась, чтобы лучше его видеть.


Студенческий бал всегда проходил с успехом. Но те, кто устраивал его в нынешнем году, были уверены, что такого успеха не было давно. Об этом можно было судить по энтузиазму, с которым разыгрывались призы.

— Приз получит джентльмен, который встанет первым и покажет нам дырку в носке.

Победу без труда одержал Эйдан Линч, в доказательство предъявивший свою ногу. Приз по праву принадлежал ему. Зал умирал со смеху.

— Как ты это узнал? — с любопытством спросила Бенни.

— Один мой приятель когда-то работал здесь официантом и рассказал мне все здешние хохмы.

— А каким будет второй вопрос?

— Затейник скажет: «Приз получит первая леди, которая предъявит портрет кролика». Это тоже легко.

— Да? А у кого есть такой портрет?

— У каждого. Кролик изображен на монете в три пенса.

— Верно. Эйдан, ты просто гений.

— Так и есть, Бенни. Но об этом не знает никто, кроме нас с тобой.

Когда Эйдан и Бенни вернулись за стол, их приветствовали как героев и тут же откупорили выигранную ими бутылку вина.

— Еще одна выпивка. Бенни, ты просто чудо, — сказала Розмари. Она как-то ухитрилась прижаться к Джеку и опереться на него. Бенни хотелось встать и дать ей пощечину. К счастью, Джек отодвинулся, и желание разделить их прошло само собой.

Объявили вальсы. Бенни не хотела танцевать вальс с Джеком. Нужно было постоянно крутиться; на то, чтобы случайно прижаться к нему или прикоснуться к его лицу, не оставалось ни секунды.

Когда зазвучала музыка, люди гурьбой потянулись на танцплощадку. «Ке сера, сера, пусть будет что будет…»

К их столу подошел высокий красивый юноша и учтиво попросил:

— Пожалуйста, позвольте пригласить Нэн на один танец. Она и так с вами весь вечер… Нэн, ты согласна?

Нэн подняла взгляд. Все остальные с любопытством посмотрели на нее.

— Конечно, — сказала она и с улыбкой пошла танцевать.

Бенни еще по школе помнила, как ужасно было оставаться последней, когда кто-то набирал себе команду. Хуже было только тогда, когда в одной команде оказывалось меньше игроков и в конце концов мать Фрэнсис говорила: «Ладно, Бенни, иди к ним». Когда играли в «музыкальные стулья», она обычно выбывала первой. У Бенни было неприятное предчувствие, что так случится и сейчас.

Джек снова танцевал с Розмари! Билл Данн и Ник Хейз беседовали на другом конце стола, за несколько миль от нее. Если бы они заметили Бенни и присоединились к ней, то все было бы в порядке.

Бенни деланно улыбалась и теребила меню, сулившее им дыню, суп, жареную курицу и бисквиты со сладкой подливкой. Неужели они забыли, что пятница — постный день? Бенни налила в стакан шипучий апельсиновый сок, выпила и краем глаза увидела, что к столу приближается официант с металлическим сосудом, готовый долить графины с минеральной водой.

Бенни встала.

— Не надо, — сказала она. — Вода нам больше не нужна.

Официант был пожилой и усталый. Он видел много студенческих балов, но сам не танцевал на них никогда.

— Прошу прощения, мисс, но я должен долить графины.

— Нет! — решительно отрезала Бенни.

— Может быть, вы и не хотите пить, но остальные захотят, когда вернутся с танцплощадки, — сказал он.

От жалости и высокомерия, одновременно звучавших в его словах, на глаза Бенни навернулись слезы.

— Они сказали, что больше не хотят никакой воды. Сказали еще до того, как пошли танцевать. Честное слово.

Но вызывать у него подозрения не следовало. Вдруг он пожалуется метрдотелю, что за этим столом происходит что-то странное?

Ею овладела страшная усталость.

— Послушайте, — сказала Бенни официанту. — Мне все равно. Они сказали, что их уже тошнит от воды, но мне на это наплевать. Доливайте, если хотите. Какого черта?

Официант застыл в нерешительности. Наверное, решил, что Бенни выпила лишнего, и раздумывал, не стоит ли ее вывести.

— Ладно, я пойду к другому столу, — наконец сказал он.

— Вот и отлично, — ответила Бенни.

Сидеть одной было неприятно. Она могла сходить в женский туалет. Извиняться было не перед кем. Ник и Билл сидели на дальнем конце стола, оживленно беседовали и не видели, что Бенни уходит.

Бенни заперлась в кабинке и задумалась. Наверное, следующим танцем будет рок-н-ролл. Тоже не тот танец, который ей хотелось бы танцевать с Джеком. На этот раз она не будет ловить его взгляд. Дождется, когда снова заиграют что-нибудь плавное и медленное. Например, ее любимую «Мелодию без оков». Или «Странников в ночи». «Нежно, нежно»? Немного сентиментально, но тоже сойдет.

И тут она услышала голос Розмари. Та стояла у раковины.

Конечно, вальсы еще не кончились. Обычно их исполняли три подряд.

— Он просто прелесть, правда? — кому-то говорила Розмари. — И ужасно милый. В отличие от всех этих самовлюбленных спортсменов, которые считают себя красавцами.

Бенни не узнала голос ее собеседницы. Почему-то эта девушка считала, что Джек — бойфренд Розмари.

— Ты давно с ним встречаешься? — спросила она.

— Я с ним совсем не встречаюсь. Пока, — грозно добавила Розмари.

— А мне казалось, что он очень увлечен тобой.

У Бенни сжалось сердце.

— Кроме всего прочего, он еще и хороший танцор. Вальс — не мой конек. Я сделала вид, что подвернула ногу. На самом деле мне просто хотелось немного отдохнуть.

— Неглупо.

— Приходится хитрить. Я сказала, что потанцую с ним позже, потому что этот танец мы не закончили.

— У тебя здесь нет соперниц.

— Мне не нравится, как выглядит Нэн Махон. Ты видела ее платье?

— Платье замечательное. Но твое не хуже.

— Спасибо. — Розмари была довольна.

— И где он сейчас?

— Он сказал, что закончит тур вальсов с Бенни.

У Бенни вспыхнули щеки. Джек знал, что она осталась подпирать стенку. Знал, черт побери! Не рискнул пригласить ее на весь тур и вспомнил про старушку Бенни только тогда, когда ослепительная Розмари ушла от него.

— Кто такая Бенни?

— Эта здоровенная провинциалка. Они знакомы семьями или что-то вроде того. Когда об этом заходит разговор, она вечно темнит.

— Значит, она тебе не соперница?

Розмари засмеялась.

— Нет, не думаю. Но кем бы она ни была, у ее родителей есть деньги. Они как-то знакомы с Фоли, и платье у нее очень дорогое. Не знаю, где она его взяла, но парча смотрится потрясающе. И покрой отличный. В нем она выглядит не такой коровой. Говорит, что сшила его в своем Нокфлэше или как его там…

— В Нокфлэше?

— Неважно. В общем, в какой-то дыре. С таким же успехом можно было сшить его в Алленовой трясине[19]…

Голоса смолкли. Девушки поправляли косметику, укладывали волосы и прыскались духами. Они были готовы вернуться в зал во всеоружии.

Бенни сидела в кабинке как каменная. Она здоровенная. Она никому не соперница. Она из тех, с кем можно закончить танец, но кого никогда не пригласят с самого начала.

Она посмотрела на часики, которые родители подарили ей на семнадцатилетие. Без пяти десять.

Бенни отдала бы все на свете, чтобы очутиться у камина в Лисбеге. Мать сидит в одном кресле, отец в другом, а Шеп смотрит на огонь и думает, что означают его узоры.

Ах, как она была бы рада, если бы сейчас в задней двери повернулся ключ, Патси возвратилась после прогулки с Мосси и сварила им всем по кружке какао. Ей не хотелось находиться в месте, где люди говорят, что она здоровенная, никому не соперница и что ее повсюду приглашают, потому что у ее родителей куча денег и потому что они дружат домами с Фоли. Не хотелось охранять стоявший на столе джин для людей, которые не желали с ней танцевать.

Но одного желания оказаться как можно дальше от места, где ее унижают, было недостаточно. Бенни решила извлечь выгоду из подслушанного. Хорошо, что ее платье кажется дорогим и отлично сшитым. Хорошо, хотя и грустно, что в нем она выглядит не такой коровой. Хорошо, что Розмари не уверена в Джеке. Хорошо, что Джек не увидел ее за столом, одинокую и брошенную, и теперь не считает себя обязанным танцевать с ней. На свете много хорошего, сказала себе Бенни Хоган, достала хлопчатобумажную тряпочку, на которую мать Нэн брызнула духами «Джой», и потерла ею за ушами.

Сейчас она вернется в зал, и Розмари никогда не узнает, что ее жестокие и обидные реплики помогли Бенни настроиться на положительный лад и почувствовать себя более уверенно, чем прежде.


Со сцены объявили, что скоро начнется обед и что благодаря специальному разрешению архиепископа пятничный пост можно не соблюдать. Это сообщение вызвало в зале нездоровое оживление.

— Как они этого добились? — спросила Ева.

— Архиепископ узнал, что все студенты стали ангелами, и решил наградить нас, — предположил Джек.

— Нет, просто курицу легче всего готовить. Каждому по крылышку в зубы, и дело с концом. Для этой цели они специально выращивают цыплят с десятью крыльями, — сказал Эйдан.