С сердечной любовью,

Клодах.


Дорогая мать Фрэнсис!

По ряду причин я собираюсь провести Рождество в монастыре Святой Марии, Нокглен. Надеюсь, это не слишком затруднит вашу общину. Позже я свяжусь с вами и сообщу все подробности.

Ваша сестра во Христе,

мать Клер.


Лилли Фоли была рада вечеринке. Джону это понравится. Понравится, что их большой дом наполнится огнями, цветами, шелестом вечерних платьев и прекрасными девушками.

Ее мужу понравится роль хозяина, принимающего множество красивых молодых людей. Это поможет ему острее почувствовать их возраст.

Лилли решила, что это правильно и что она должна выглядеть как можно лучше. Мужу ни в коем случае не следует позволять сидеть напротив и видеть, какая она дряблая и седая по сравнению с окружающими их красавицами.

О своем наряде она подумает позже; пока что нужно разработать общий план. Конечно, Джек не должен знать, насколько она рада этому предлогу. Пусть сын и муж знают, что только лучшая на свете жена и мать могла пойти навстречу их требованиям.

— Как ты думаешь, они будут есть сосиски с подливкой? — спросила Лилли Джека.

— Они съедят все, что дадут, — равнодушно ответил Джек.

— А кто будет подавать? Дорин понадобится помощь.

Джек обвел взглядом сидевших за столом.

— Ангус, — сказал он.

— Мне можно будет надеть на руку салфетку? — спросил Ангус.

— А заодно и на задницу, — откликнулся Ронан.

Мать нахмурилась.

— Джек, это же твои друзья. Мне хотелось бы, чтобы ты уделил этому больше внимания.

— И твои с папой тоже. Послушай, разве вы не рады? Купили новые шторы, о которых так долго говорили. И ворота покрасили.

— Ты что, собираешься рассказывать об этом всем?

— И не думаю. Я хочу сказать только одно: мне приятно, что соберутся все ваши друзья.

— И все твои тоже!

— Мои друзья пробудут здесь всего час-другой. А ваши останутся на весь вечер и покажут себя во всей красе. Слава богу, я этого не увижу.

— А что делать с предками, как вы их называете? С родителями твоих друзей?

— Я пригласил только родителей Эйдана Линча. Вы их уже знаете.

— О да. — Миссис Фоли возвела глаза к небесам.

— И родителей Бенни Хоган из Нокглена. Но они не приедут. Они написали тебе, забыла? Так что придут только такие люди, как дядя Кевин, соседи и ваша старая шайка. Вы нас и не заметите.

— Не понимаю, зачем ты нас втравил в эту историю, — проворчала мать.

— Я не мог решить, какую девушку пригласить, и поэтому пригласил их всех, — абсолютно честно ответил Джек и широко улыбнулся.

* * *

Уик-энд, предшествовавший балу, Ева провела дома, в Нокглене.

— Я слишком долго откладывала это, — призналась Ева Бенни в пятницу вечером, когда они ехали в автобусе. — Но я просто не могла бросить все на Кит. Как по-твоему, мать Фрэнсис понимает это?

— Спроси ее сама, — ответила Бенни.

— Спрошу. Она сказала, что хочет попросить меня об одной услуге. Как ты думаешь, что это может быть?

— Попробуем догадаться. Помочь ей посадить марихуану в огороде?

— Я бы с удовольствием. Но лично я думаю, что она хочет попросить меня прочитать шестиклассницам курс лекций о сексе. Учитывая мой большой опыт по отбиванию атак Эйдана Линча.

— Или отвезти пожилых монахинь на экскурсию в Белфаст и сводить их в кино на эротический фильм.

— Или привести Шона Уолша в художественную мастерскую, задрапировать тряпкой его важнейшие части и преподать им урок жизни.

Они смеялись так, что водитель Майки попросил не отвлекать его.

— Вы напоминаете героев комиксов Матта и Джеффа. Знаете, о ком я говорю? — крикнул им он.

Они знали. Отличительной чертой Майки являлась тактичность: Матт был верзилой, а Джефф — коротышкой.


Разговор происходил на кухне.

— Я не могу ей отказать, — сказала мать Фрэнсис Еве.

— Можете, мать Фрэнсис. Еще как можете, разрази меня гром.

— Ева, что за выражения!

— Честное слово, вы можете всё. И всегда могли. Если у вас было такое желание. Всегда.

— Не знаю, с чего ты это взяла.

— С того, что жила здесь и наблюдала за вами. Вы можете сказать матери Клер, что община не хочет ее принять потому же, почему собственная дублинская община хочет избавиться от нее на Рождество.

— Так говорить немилосердно, а поступать тем более.

— Кто сказал, что мы должны всегда поступать милосердно?

— Кажется, мы здесь неправильно тебя воспитали. На самом деле милосердие является одной из частей жизни религиозной общины.

Обе рассмеялись.

— Мать, я не могу находиться с ней под одной крышей.

— Это вовсе не обязательно. Находиться с ней под одной крышей придется нам.

— Что вы хотите этим сказать?

— У тебя есть собственный дом. При желании ты можешь воспользоваться им.

— Еще одна ваша интрига!

— Если ты думаешь, что я с помощью интриг организовала приезд матери Клер только для того, чтобы отправить тебя в этот коттедж, значит, ты действительно ничего не понимаешь.

— Да, пожалуй, это уже чересчур, — согласилась Ева.

— Тогда действуй.

— Нет.

— Почему? Назови хоть одну причину.

— Мне не нужна их благотворительность. Я не буду жить в их проклятом уютном домике как старый конюх, который надорвал спину, ухаживая за хозяйскими лошадьми, и теперь готов из благодарности до конца жизни рвать на себе остатки волос.

— Это совсем не так.

— Так, мать Фрэнсис, именно так. Мою мать выгнали из Большого Дома, сочли недостойной переступать его порог и велели не возвращаться. Но не хотели, чтобы она умерла под забором, и отдали ей коттедж, в котором никто не хотел жить, потому что он стоял на отшибе, а самое страшное — находился рядом с католическим монастырем.

— Ева, этот домик нравился твоим родителям. Именно там они и хотели жить.

— Зато я не хочу.

— И даже посмотреть? Я положила на него столько трудов. Надеялась, что ты будешь довольна.

Лицо матери Фрэнсис было усталым и обиженным.

— Простите.

— Я была уверена, что тебе будет приятно иметь убежище. Но, кажется, ошиблась.

— Ладно, мать, я посмотрю на него. Только для того, чтобы доставить вам удовольствие. Но не им.

— Тогда мы сходим туда завтра утром. Проснемся и пойдем вместе.

— А моя комната?..

— Останется за тобой до самой смерти.

* * *

— Что скажешь? — Бенни с тревогой смотрела на Клодах.

— Роскошная ткань. Жалко резать.

— Ты видела, как одеваются люди, которые идут на бал. Это годится?

— Когда мы выйдем отсюда, народ попадает.

Бенни с сомнением посмотрела на наряд самой Клодах, состоявший из просторной белой накидки поверх темно-розового джемпера и коротенькой розовой юбочки, едва прикрывавшей бедра. Это было бы чересчур даже для Дублина, не говоря о Нокглене.

— Сделаем вырез вот… вот досюда.

Бенни стояла в одной комбинации. Ева сидела на батарее, курила и делала замечания.

Клодах указала место на куске черного бархата. Декольте должно было получиться чрезвычайно смелое.

— Докуда? — вскрикнула Бенни. Клодах повторила жест. — Я так и думала. Да я вывалюсь из него!

— Ты наденешь белье, которое этому помешает.

— Ага! Лифчик из легированной стали!

— А еще мы приподнимем тебе зад. — Клодах ущипнула ее, и Бенни вскрикнула.

— Я сто лет так не смеялась, — сказала Ева.

— Скажи ей, Ева. Скажи ей, что за это платит моя мать. Она не позволит, чтобы я выглядела как вавилонская блудница.

— Речь идет о бале или о торжественном приеме по случаю твоей канонизации? — осведомилась Клодах.

— Клодах, ты сошла с ума. Я не могу. Даже если бы у меня хватило смелости.

— Ладно. Мы сделаем тебе скромную манишку.

— Что?

— Мы скроим эту вещь как нужно и наденем ее на тебя. Потом я подсуну под нее кусок льна или что-нибудь в этом роде, приделаю пару завязок, и мы скажем твоей матери, что именно так ты и будешь ее носить. А как только ты окажешься за околицей Нокглена, снимешь, и дело в шляпе!

Клодах суетилась, прикладывала к Бенни кусок ткани и подкалывала его.

— Бенни, расправь плечи, — приказывала она. — Выпяти грудь.

— Иисус, Мария и Иосиф, я выгляжу как нос корабля, — с тревогой сказала Бенни.

— Знаю. Это прекрасно.

— Парни обожают носы корабля, — сказала Ева. — И всегда говорят это.

— Замолчи, Ева Мэлоун. Я воткну в тебя ножницы.

— Не воткнешь. Это мой самый ценный инструмент. Ну, что скажешь? — Клодах была довольна собой.

Хотя вещь была готова только наполовину, девушки поняли замысел Клодах. Он был великолепен.

— Мудрая Женщина на моем месте не позволила бы матери присутствовать при примерке, — решила умная Бенни.

— Они слетятся на тебя как мухи на мед, — весело сказала Клодах, вынимая булавки.

— Это будет просто фантастика, — ответила Бенни, радостно улыбаясь своему отражению в зеркале.

Глава десятая

— Очень хорошо, что сегодня ты работаешь допоздна, — сказала Нэн матери. Они сидели за столом на кухне и пили вторую чашку кофе. Бал должен был проходить именно в том отеле, где работала Эмили. Нэн хотела представить матери своих подруг и продемонстрировать их наряды и украшения.

— Знаешь, это совсем не обязательно. Я всегда смогу выглянуть и посмотреть на тебя в танцевальном зале.

— Эм, ты знаешь, что мне нужно. Я хочу познакомить тебя с ними и их с тобой.