А потом наступал ленч. Глотать слюнки в кафе, где в одном углу пахло сосисками и чипсами, а в другом миндальными булочками, было выше человеческих сил.
Она говорила Еве и Нэн, что должна позаниматься, и решительно оставалась в библиотеке.
От духоты и голода во второй половине дня у нее начинала болеть голова. Еще одним искушением были кондитерские; Бенни знала, что пакетика «Роллос» хватило бы, чтобы доплестись до Набережной и сесть на автобус. А в Нокглене ей предстояло отбиться от чашки бульона.
— Я поела в городе, — уныло говорила она.
— Зачем это делать, когда дома тебя ждет такая вкусная еда? — удивлялась мать.
Иногда Бенни отказывалась от еды под предлогом того, что она слишком устала. Родителям это тоже не нравилось. Может быть, поговорить о ней с доктором Джонсоном? С какой стати нормальной здоровой девушке так уставать? Бенни знала, что говорить им правду бесполезно. Если родители узнают, что дочь хочет сбросить вес, то скажут, что она и так хороша. Будут волноваться и без конца обсуждать эту тему. Каждая трапеза превратится в настоящее сражение. Как будто ей ничего не стоит отказаться от сладкого пирога и ограничиться одним пирожком с картошкой, хотя она наслаждением съела бы полдюжины… Бенни знала, что красота требует жертв, но сомневалась, что другие испытывают при этом такие же мучения.
Может быть, легче последовать примеру миссис Хили и купить корсет? Вроде того, рекламу которого она недавно видела: «Корсет “Ню Бэк”… растягивается, когда вы сгибаетесь, нагибаетесь или поворачиваетесь… легко восстанавливает положение и не задирается, когда вы сидите». Он стоил девятнадцать шиллингов одиннадцать пенсов, почти целый фунт, и сулил все, о чем можно было мечтать. Конечно, кроме впалых щек и лебединой шеи.
Бенни тяжело вздыхала. Ах, как чудесно было бы пойти на ленч в какой-нибудь шикарный дублинский ресторан, если бы она была такой же маленькой и худенькой, как Ева. А еще лучше — такой же красивой, как Нэн. Если бы она выглядела так, что никто не мог бы отвести от нее взгляда, а Джек Фоли гордился бы тем, что пригласил ее.
Поскольку Бенни упорно отказывалась составлять им компанию, Нэн и Ева часто ходили на ленч в одно из кафе близ университета. Ева иронически следила за молодыми людьми, которые пытались к ним присоединиться.
«Нэн устраивает целое представление, — думала она. — Очаровывает всех подряд, не тратя на это никаких усилий. Никто лучше нее не сыграет эту роль. Но роль ли это? Она совершенно естественна и разговаривает со всеми тепло и любезно. Словно королева. Как будто знает, что все будут ею восхищаться, и привыкла к этому».
Ева всегда принимала участие в беседах. Однажды она сказала Кит Хегарти, что это самый лучший и самый простой способ познакомиться со всей мужской половиной университета.
— Конечно, они считают меня бледной тенью Нэн, — проницательно заметила она. — Луной, которая не имеет собственного света, а отражает солнце.
— Ерунда, — возразила Кит. — Не занимайся самоуничижением.
— Я просто реалистка, — ответила Ева. — Ничего не имею против. В каждом поколении есть только одна Нэн.
— Так что, она университетская королева красоты?
— Пожалуй. Хотя Нэн держится естественно. В отличие от этой ужасной Розмари, которая вечно ведет себя так, словно находится на вечеринке. Раскрашенная кукла с ресницами в десять дюймов. Постоянно моргает, чтобы все обратили на них внимание. Не понимаю, как у нее не кружится голова. Я бы на ее месте давно ослепла, — злобно заявила Ева.
— А разве Нэн не такая же? — Кит Хегарти пыталась разобраться, кого в университете считают эталоном красоты.
— Нет. Она одинаково относится и к симпатичным, и к уродам. Может часами разговаривать с прыщавыми юнцами, которые двух слов связать не могут. Красавчики сходят с ума от злости.
— А она интересуется кем-нибудь, кроме себя самой? — спросила Кит, считавшая, что Ева слишком увлеклась ослепительной Нэн и забыла о своей старой подруге Бенни Хоган.
— Кажется, нет, — с удивлением ответила Ева. — Нэн могла бы завоевать кого угодно, даже Джека Фоли, но они ей не нужны. Складывается впечатление, что она ждет человека, о котором мы и понятия не имеем.
— Марсианина?
— Я бы не удивилась.
— Кстати, как поживает Бенни? — деланно небрежно спросила Кит.
— Странно, что вы спросили об этом. Я всю неделю видела ее только на лекциях, да и то издалека.
Кит Хегарти знала, что задавать вопросы не следует, но ее душа тянулась к этой большой нескладной девушке с широкой улыбкой, девушке, которая много лет была ближайшей подругой Евы, а теперь, похоже, получила отставку. Когда на сцене появляется такая роскошная бабочка, как Нэн, простым мотылькам приходится потесниться.
— Ева, ты пойдешь в «Аннекс»? — спросил вездесущий Эйдан Линч. На нем была желто-коричневая суконная куртка, знававшая лучшие дни. Длинные кудри падали на глаза, прикрытые темными очками в роговой оправе. Эйдан не скрывал, что стекла там простые, но считал, что очки придают ему более интеллектуальный вид.
— Вряд ли.
— Может быть, мысль о моей компании по дороге туда и обратно и о том, что я угощу тебя кофе с «летучим кладбищем», заставит тебя передумать?
— «Летучее кладбище» я люблю, — сказала Ева, вспомнив о пирожном с темной фруктовой начинкой. — Сегодня я готовила завтрак для нескольких очень голодных мужчин и не успела поесть сама.
— Нескольких очень голодных мужчин? — заинтересовался Эйдан. — Ты живешь в мужском гареме?
— Нет, в пансионе. И плачу за жилье тем, что помогаю по хозяйству. — Она не бравировала этим, но и не жалела себя. Шутник Эйдан впервые в жизни лишился дара речи. Однако не надолго.
— Тогда накормить тебя — это не удовольствие, а мой долг, — сказал он.
— Нэн там не будет. У нее лекция.
На его лице мелькнула досада.
— Я звал не Нэн, а тебя.
— С выздоровлением, мистер Линч! — улыбнулась Ева.
— Самое ужасное на свете — это когда тебя не понимают и неправильно истолковывают твои намерения. Ты согласна?
— Не знаю. Может быть. — Еве нравился этот высокий худощавый студент из ближайшего окружения Джека Фоли. Конечно, трепач и немного пижон, но в целом парнишка симпатичный.
Они двинулись по коридору к лестнице, которая вела в университетский кафетерий «Аннекс». Проходя мимо Дамской Читальни, Ева увидела в открытую дверь Бенни, которая сидела в одиночестве.
— Эйдан, подожди минутку. Может быть, Бенни составит нам компанию.
— Нет! Я приглашал только тебя! — взвился он.
— Боже всемогущий, «Аннекс» открыт для всех и каждого. Это ведь не романтический обед при свечах! — вспыхнула Ева.
— Я бы пригласил тебя на романтический обед, но сейчас утро.
— Не дури. Я сейчас.
Бенни витала в облаках. Ева тронула ее за плечо.
— Ох, привет, — сказала Бенни, подняв взгляд.
— Спасибо, что узнали. Позвольте представиться. Меня зовут Ева Мэлоун. Мы познакомились несколько лет назад в этом… как его… ах, да, в Нокглене!
— Не надо, Ева.
— В чем дело? Почему ты больше не хочешь со мной играть?
— Не могу сказать.
— Ты можешь сказать мне всё. — Ева опустилась на корточки.
Стоявший в коридоре Эйдан Линч громко откашлялся.
— Иди, тебя ждут.
— Говори.
— Я на диете, — прошептала Бенни.
Ева закинула голову и рассмеялась. Все присутствовавшие в комнате уставились на них. Бенни покраснела.
— Смотри, что ты наделала! — злобно прошипела она.
Ева посмотрела ей в глаза.
— Дуреха, я смеюсь от облегчения. Только и всего? По-моему, это бессмысленно. По мне ты и так хороша. Но если хочешь худеть, валяй, только не бегай от всех. Я думала, что чем-то тебя обидела.
— Конечно, нет.
— Раз так, вставай и пойдем пить кофе со мной и Эйданом.
— Нет, я не выношу запаха еды, — жалобно сказала Бенни. — И продержусь только в том случае, если буду обходить харчевни стороной.
— Может быть, тогда после ленча погуляем в парке? Там еды нет, — предложила Ева.
— Мы можем встретить человека, который кормит уток. Тогда я вырву у него кусок хлеба, убегу и набью себе рот, — слабо улыбнулась Бенни.
— Так-то лучше. Ладно, встретимся в вестибюле в час.
— Не рассказывай никому.
— Ох, Бенни, кому ты это говоришь?
— Что тебе там понадобилось? — спросил Эйдан, обрадовавшись, что Ева вернулась одна.
— Я сказала Бенни, куда иду, и предупредила, что, если не вернусь к назначенному сроку, она должна позвонить в полицию, — ответила Ева.
— Тебе все шуточки.
— Ну, ты тоже не из тех, кто принимает жизнь слишком всерьез! — с жаром ответила она.
— Я сразу понял, что мы подойдем друг другу. Как только увидел тебя в постели.
Ева молча подняла глаза к небу, не желая поощрять его. Но Эйдан не унимался.
— Приятно будет рассказать об этом нашим внукам…
— О чем именно?
Эйдан заговорил детским голосом:
— «Дедушка, расскажи, как ты познакомился с бабушкой». А я отвечу: «Хо-хо-хо, малыш, меня представили ей, когда она лежала в постели. В пятидесятых годах времени даром не теряли. На ходу подметки резали. Веселые были годы, хо-хо-хо!»
— Балбес! — засмеялась Ева.
— Знаю. Я же сказал, что мы два сапога пара. — Эйдан взял ее за руку, и они заняли очередь в кафетерий.
Бенни вынула из сумочки маленькое зеркало, положила его в том «Тюдоровской Англии» и тщательно изучила свое отражение. Пять дней без стоящей еды, а лицо по-прежнему круглое, подбородок тугой, а на лебединую шею нет и намека. Этак недолго и веру в Бога потерять.
— Кто-нибудь в университете по тебе сохнет? — спросил Ангус у Джека Фоли.
"Небесный лабиринт. Искушение" отзывы
Отзывы читателей о книге "Небесный лабиринт. Искушение". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Небесный лабиринт. Искушение" друзьям в соцсетях.