– Хороший совет. А главное, очень своевременный… – угрожающе начал виконт, но внезапно замолчал и прикусил губу, проследив за направлением взгляда Баррета. С дальнего конца палубы к ним стремительными, легкими шагами приближалась Джулиана. Заметив девушку, проходимец мгновенно преобразился, от его растерянности и наглости не осталось и следа. Взгляд, устремленный на Джулиану, был полон восторга и восхищения, кроткой почтительности и, черт возьми, искусной имитации глубоко запрятанной боли! Стивену, внимательнейшим образом наблюдавшему за этой поразительной метаморфозой, на какое-то мгновение захотелось от души расхохотаться. Но только на одно мгновение.

– Мисс Вудвиль, вы? О святые небеса, просто не верю своим глазам! – Баррет бросился к девушке, чуть не сбив с ног стоящего у него на пути доктора Петерсона, и осыпал потоком бурных поцелуев ее руки. – Ради Бога, скажите мне скорей, что вы делаете здесь, прекрасное, неземное создание? Неужели вам надоел цивилизованный, блистательный Лондон и вы отважились отправиться в опасное путешествие по примеру вашей непоседливой сестры?

– Все очень просто, мистер Баррет, – смеясь от радости, отвечала Джулиана. – Я как раз и еду искать сестру. По последним сведениям, которые мне довелось получить, она сейчас находится…

– В Испании, в католическом монастыре, где ухаживает за ранеными английскими солдатами, – закончил за нее Стивен, и по его строго поджатым губам Джулиана поняла, что ей не следует быть слишком откровенной.

– Да, – с коротким вздохом подтвердила она, – Изабель до сих пор не вернулась из Испании, где идет война с французами, и я должна встретиться с ней, чтобы рассказать о смерти опекуна и попытаться вернуть ее в семью.

Лицо Баррета при последних словах девушки неимоверно оживилась, а в подернутых томной дымкой глазах появился странный блеск, показавшийся виконту Девери настораживающим.

– Мисс Вудвиль, простите за дерзость, но я мог бы очень помочь вам в поисках сестры! – внезапно воскликнул Баррет. – Я долгие месяцы провел в континентальной армии и знаю эту проклятую Испанию, как свои пять пальцев. Но только… увы! Сначала мне самому придется просить вас о помощи, дорогая моя мисс Вудвиль, – печально закончил он, наблюдая за лицом девушки.

– Меня? – удивилась Джулиана. – Господи, да, конечно же, я всегда готова помочь… А что, собственно, случилось, господа?

Она по очереди обвела взглядом лица всех участников этой сцены.

– Мистер Баррет просил меня взять его на борт корабля, – с трудом сохраняя спокойствие, сухо объяснил Стивен. – Я отказал ему, несмотря на убедительную просьбу его родственника и моего давнего знакомого герцога Эксетерского.

– Почему?!

– Просто потому, что мне так захотелось.

– Но Сти… Мистер Девери!

– Мисс Вудвиль, господин виконт поступил так жестоко, потому что, как человек, занимающийся лишь важными делами, не может понять всего ужаса положения, в котором я оказался не по своей вине! – Почувствовав поддержку, Баррет принялся взывать о помощи с новым пылом: – Меня жестоко, грязно оболгали, а теперь над моим именем нависло тяжкое обвинение – обвинение в мошенничестве! Я не хотел уезжать из Англии, пока обвинение не будет снято с меня и мое честное имя оправдано, но дядя настоял на моем отъезде. Он уверял, что без моего присутствия ему будет легче разобраться во всех хитросплетениях этого запутанного дела. Он также посчитал, что лучшим оправданием для меня послужит моя храбрость на поле боя и я смогу принести гораздо больше пользы моей родной Англии, сражаясь с французами в Испании, чем тратя силы на борьбу с теми, кто делает мне зло.

Закончив свою оправдательную речь, Баррет устало вытер со лба капельки выступившего пота и с мольбой посмотрел на неподвижно застывшую Джулиану.

– Звучит убедительно, – несмешливо заметил виконт. – Во всяком случае для юной чувствительной девушки. Но не для меня.

– Значит, я погиб…

– Виконт! Вы не можете так поступить! – в глазах Джулианы читался сильный упрек и что-то еще, от чего Стивен внезапно пришел к убеждению, что, если он проявит сейчас твердость и выгонит молодого афериста с корабля, отношение девушки к нему уже не будет прежним. Скрепя сердце он подозвал помощника капитана, еще раз окинул предупреждающим взглядом Эшли Баррета и произнес только одну фразу:

– Мистер Кейн покажет вам вашу каюту, мистер Баррет.

* * *

Захлопнув за собой дверь каюты, Джулиана быстро сбросила надоевшие за утро туфли и забралась с ногами на кровать. Наконец-то впервые за целый день у нее появилась возможность отдохнуть и немного побыть одной. Вообще-то, она не собиралась уходить с палубы, как только «Красавица Востока» тронется с места, хотела остаться и понаблюдать за тем, как пристань понемногу будет становиться все меньше и корабль будет все дальше уходить в открытое море. Но ее друг и покровитель виконт Девери стал таким мрачным после появления на судне нового пассажира, что она побоялась оставаться у него на глазах.

Она чувствовала, что он просто вне себя из-за того, что она уговорила его взять на судно Эшли Баррета, но могла ли она поступить иначе? Из-за происков недругов, которых у него, такого интересного, красивого и удачливого мужчины, должно быть немало, тот попал в затруднительное положение. Разве это по-христиански – отказать ему в помощи? И потом, ведь это не первый встречный мужчина, а обаятельный и любезный Эшли Баррет, к которому она чувствовала непреодолимое влечение с того злополучного бала во дворце Солсбери. И напрасно она пытается уверить себя, что не испытала безумной радости, увидев его на палубе корабля. В последнее время, с тех пор как решила отправиться на поиски сестры в далекий Тунис, она старательно пыталась выбросить все мысли о нем из головы и смириться с этой потерей. Но сегодня утром, казалось, сама судьба привела его на борт «Красавицы Востока».

– А с судьбой спорить нельзя! – весело крикнула Джулиана и стала внимательно осматривать каюту, растянувшись на кровати и нимало не заботясь о том, что непременно помнет свое новое платье.

Это было то самое помещение, в котором она обитала и во время своего прошлого плавания. Стивен во второй раз любезно уступил ей свою каюту, потому что все остальные были меньше этой и проще обставлены. Но все здесь было отделано заново, и пусть только виконт Девери попробует посмотреть ей в глаза и сказать, что собирался отправиться в Тунис без нее.

Все в этой каюте изменилось с учетом вкуса Джулианы. Стены теперь были обтянуты не холодным голубым штофом, а нежным розовато-телесным плотным шелком с белым набивным рисунком, разбросанным по поверхности, словно ажурное кружево. Покрывало на кровати и оконные занавески были сделаны из той же ткани, а пушистый ковер, покрывавший почти всю поверхность комнаты, был выполнен в коричневых и розовых тонах, что казалось Джулиане несколько необычным. Тяжелый комод из орехового дерева теперь накрывала белоснежная льняная скатерть с замысловатыми узорами гладью голубых и сиреневых оттенков, а на нем вместо портрета леди Глории теперь красовалось овальное зеркало в серебряной рамочке, инкрустированной сердоликом, и стояло несколько предметов для дамского туалета. И вообще, в каюте все было сделано для того, чтобы женщина могла чувствовать себя здесь комфортно и уютно во время длительного плавания.

Оценив в полной мере заботы и предупредительность виконта Девери, Джулиана почувствовала сильные угрызения совести. Ведь это было чистой неблагодарностью с ее стороны – навязать ему общество неприятного человека. Разве нем эта трудная экспедиция задумана не ради того, чтобы освободить ее сестру? Имеет ли она право претендовать на что-то еще и распоряжаться кораблем по собственному усмотрению?

Девушка настолько погрузилась в свои размышления, что даже не заметила, как бывший хозяин каюты постучал в дверь, а потом, не дождавшись ответа, просто вошел. Лишь когда под его ногами громко скрипнула половица, Джулиана порывисто обернулась и вскочила с кровати.

– Ах, это вы, Стивен, – смущенно пробормотала она, поправляя смявшееся платье и прическу.

– А разве у кого-то еще, кроме меня, есть право входить без приглашения в вашу комнату? – странно напряженным голосом спросил он, подходя к девушке вплотную и не отводя от нее пристального взгляда тревожно поблескивающих глаз.

Джулиане очень не понравился и сам вопрос виконта, и тон, которым он был задан. Где-то в ее подсознании тотчас прозвучал сигнал опасности.

– Такого права не может быть ни у кого. В том числе и у вас, Стивен, – тихо проговорила она, избегая встречаться с ним взглядом.

– Разве? – Он поймал прядку ее пушистых волос, выбившихся из высокой прически, и неторопливо накрутил на палец. – Стало быть, вы уже забыли содержание нашего утреннего разговора? Я могу напомнить вам его.

Джулиана начала не на шутку тревожиться.

– Я помню каждое слово из этого важного разговора, Стивен. Но ведь это будет всего лишь стратегическим ходом – то, что мне придется играть роль вашей жены во время нашего путешествия.

– Если это и игра, то игра очень серьезная, Джулиана, – возразил он. – И плохо, что вы никак не можете понять, что в Тунисе от качества этой игры будет зависеть ваша жизнь. Если кто-нибудь из хищников-работорговцев догадается, что вы – не моя жена, а молодая невинная девушка, мне придется спасать не только вашу сестру, но и вас саму.

– Разве это обязательно, что меня захотят похитить? – пожала она плечами.

Виконт с сожалением и укором посмотрел на девушку.

– Мне придется дать вам еще много уроков на тему «Восток и его нравы». Вы даже не подозреваете, Джулиана, каким ценным товаром станете, когда «Красавица Востока» войдет в арабские воды. Рыжеволосая голубоглазая красавица с неукротимым нравом… За такую любой тунисский богач с готовностью выложит бешеные деньги.

– Но если я буду безвылазно сидеть в этой каюте, когда мы прибудем в Тунис, меня никто не сможет увидеть. Если только какие-нибудь бандиты не осмелятся тайно проникнуть на судно…