Лина Мур - Небеса всё знают

10 июля

Наркотик слишком силён, и я не контролирую себя. Мне хочется взлететь вместе с тобой, но я упала так болезненно, услышав твои слова. Ты влюблён в меня. Это самое желанное. Самое страшное и самое прекрасное в одном флаконе. Поздно, так поздно мы оба поняли, что совершили ошибку. Одну на двоих. Позволили чувствам взять верх, и сильнее притянуть друг к другу. Флинт, как же ты не увидел, что я люблю тебя? Да, я старалась не показывать этого, но иногда сдавалась тебе на милость. Моя любовь такая же долгая и молчаливая, как небеса. Я не имею права… боже, любимый мой, единственный мой мужчина, я так мечтала тебя так назвать. А теперь не могу. Ты должен уехать, моя зависимость от наркотика становится сильнее, ведь родители здесь. Они счастливы. Неужели, могу я нарушить это время? Нет, никогда. Не для этого я использовала Мита и была шлюхой. Не для этого я разрушила свои фантазии, чтобы в один миг утонуть в твоих чувствах. Прости меня, не могу. Ты обязан уехать, и я придумаю причину. У меня нет сил отказать тебе, просто их нет. Это сложно для меня. Но помни, прошу тебя, помни, что у тебя есть семья. Не забывай о них. Ты не один, хотя я сама себе не верю. Мы похожи. Слишком похожи в одиночестве, потому что я знаю, что ты тот, кого мне подарили небеса. Это должно было произойти. Случилось. Что мне делать, Флинт? Мне так страшно. Мне больно быть одной и скрывать от тебя, как с каждым днём мне становится хуже. Ты заметишь, поймёшь, прочитаешь это в моих глазах. Никто не виноват, поверь мне, никто не виноват в том, что я больна. Наследственность от матери, которую я скрывала всё это время. Если бы прислушалась раньше, не забыла об этом, и не утянул меня водоворот желания помочь семье, то всё было бы возможно. Прости, что мой конец станет для тебя тем же. Прости, я не хотела этого. Прости меня, умоляю.

11 июля

Я не знаю, что чувствую. Возможно, благодарна небесам, пославших Эйми в нужное время. У тебя будет ребёнок, а ты так жесток к нему. Не позволяй своим чувствам стать чудовищем, это не ты. Проститься с тобой для меня самое верное решение. Уверить тебя в том, что это для меня ничего не значило, было просто, потому что боль перебивала разорванное сердце. Я даже не видела тебя, просящего меня подождать и бежать с тобой, только темноту и боль. Она стала мной, Флинт. Внутри меня что-то страшное происходит. У меня всё ноет, я не могу двигаться. Мне дышать больно, а таблетки так манят меня. Но если приму их, то тогда умру оттого, что это конец нашей любви. Не хочу думать об этом, лучше терпеть боль телесную.

Волнуюсь за родителей. Помоги им, хорошо? Не оставляй их, Флинт, прошу.

У тебя будет ребёнок. Я счастлива за тебя, обрети семью, она в твоих руках. Создай то, что ты так хотел. Прости, что не смогу быть той, кем ты меня видишь. Прости, но умирать на твоих глазах не имею права. Я отдала тебе всё, что во мне было. Не забывай, что не всегда невидимое означает бесполезное. Иногда оно самое необходимое в жизни. И этим стали небеса для меня. Ты стал моими небесами. Будь счастлив, мой Флинт, будь счастлив.

8 июля 3 июля 15 июля

Я не помню, какой день сегодня. Моя голова наполнена шумом, а во рту привкус крови. Подняться с постели кажется невыполнимым, но я должна. Ради вас всех должна. Улыбаться… любить… проститься… я должна…

Ты улетаешь так быстро. И женщина, которая сидит рядом с тобой, прекрасна. Вы оба прекрасны.

Мне больно. Температура снова поднялась, и я хочу увидеть мечту. Твои качели и тебя. Я дойду… во мне есть ещё силы… я должна помнить…

Приняла пять таблеток, потому что я знаю, что это всё. Всему конец. Точка. Никаких многоточий больше. Точка в моей любви. Точка в моей жизни. Точка в моих подарках. Я пыталась сделать всё, чтобы помочь родителям и тебе. Сегодня я снова буду красивой, обещаю. Тебе понравилось платье мамы… мама, я так люблю её. Она не родная мне, но моя мама. Не знаю, простит ли она меня за то, что я сотворила. Простит ли папа? А ты? Я рада, что ты улетаешь, Флинт. Не увидишь такого жестокого конца моей жизни. Но я люблю тебя. Люблю навсегда. Если бы я могла сказать тебе это в лицо, но я трусиха. Мне страшно увидеть твои глаза и понять, что утащу тебя за собой. Нет, никогда. Во мне сейчас столько энергии, я полна желания дарить свою любовь всем. Улыбайся, любимый мой, ведь я таю, когда ты это делаешь. Пусть другой, но улыбайся. Я не виню тебя в том, что ты вернулся и когда-то бросил нас. Ни капли. Я счастлива, Флинт. Я буду смеяться и любить тебя на небесах. Обещаю. Любовь странное чувство, оно многогранно. Любовь не прекрасна. Она создана как испытание для каждого человека. Она жуткая и страшная, никогда не бывает красивой. Нет. Я когда-то думала, что если ты любишь, то никакие проблемы тебя больше не затронут. Ведь любовь должна оберегать. Нет, это ложь. Только человек может придать краски этому чувству. Именно он создаёт нечто большее, чем просто слово. Но я знаю, что, если любовь живёт, значит, будет жить и сердце. С любовью мы передаём избранному человеку часть своей энергии и обмениваемся ею. В сердце образуется место для него. И это место я буду лелеять, потому что оно твоё.

Прощай, Флинт, не думай о том, что мне больно или страшно. Сейчас я так счастлива, что ты показал мне, насколько любовь может дарить силы и желание жить. Прости меня, что оставляю тебя вот так, без объяснений. Запомни меня красивой и весёлой, какой я была с тобой. Это ты подарил мне. Ты невероятный человек, который может всё, и я верю в тебя. Храни воспоминания, чтобы однажды отпустить их к небесам. А я их поймаю и никому не отдам, кроме тебя. Жизнь заканчивается на точке, но оставляет после себя чистый лист, ведь другой мир никогда не будет узнан, хотя он существует так же долго, как и мои небеса.

Я люблю тебя всем своим сердцем. Я буду продолжать мечтать, и теперь моя очередь оберегать тебя, только уже иначе. Прощай в этой жизни, но я буду ждать послания, как ждала тебя всё это время. Мой Флинт, ты заслужил спокойствие и счастье. И я готова отплатить своей жизнью, чтобы ты это обрёл.

Тетрадь падает из рук. Хватаю ртом воздух, ставший приторным и предательски тяжёлым. Меня нескончаемо бьют по голове, когда осмысление страшного наполняет мой разум.

Она знала, всё знала и позволила этому случиться. Она вырвала моё сердце, и я не чувствую ничего, кроме невероятной боли, резко пульсирующей по всему телу. Любила… ждала… любила.

Я не назову её больше конфеткой, не увижу её улыбку, не узнаю, о чём она думает. Её нет. Её больше нет.

Судорожный вдох срывается с губ, и я отталкиваю ногами от себя сундук с дневниками, где описано всё, буквально всё. Страдания. Радость. Надежда. Боль. Страх. Любовь. Счастье. Глупость.

– Нет… нет, – хватаю себя за голову и мотаю ей из стороны в сторону. Это так быстро. Без предупреждений ворвалось в мою любовь и сердце, что я не могу терпеть агонии, сводящей с ума. Неужели, всем всё равно на то, что я один в спальне Джесс и читал эти строки? Почему не разорвутся небеса, как моя душа в один миг? Молчаливы. Холодны. Ненавистны.

– Нет, я не верю, – не могу набрать полную грудь кислорода, чтобы хоть как-то не задохнуться от страданий, режущих сильнее самого острого ножа по живой коже.

– Нет! Джесс! Нет! – Из моего рта вырывается животный крик, пока меня ломает, подбрасывает в разные стороны.

Я пьян от горя. Я потерял все ориентиры. Ноги подкашиваются, падаю и поднимаюсь. Ползу и шепчу сумбурные слова. Такое не может произойти с нами. С ней не может! Она же мой ангел, она самое чистое и светлое, что я имел. Почему она? Почему они забирают у меня самое ценное?

Любимая. Как часто я называл так тех, кто недостоин? Часто, слишком часто и теперь это слово, словно ругательство по отношению к ней. Она моё сердце, мой смысл, моя жизнь, моя единственная. Моя любовь. Терять так глупо и так быстро её не готов. Но принять это сложно. Так сложно возвращаться и открывать двери личного ада, где не будет никогда света. И после потрясения приходит странная и новая тишина внутри. Всё замирает, и я не чувствую ничего, пока еду к больнице. Лишь повторяю в голове прочитанное. Я убью его… убью этого подонка, который помог Джесс оставить в стороне родных. Разве это любовь? Нет! Так нельзя поступать с теми, кто жизни не представляет без неё. И это моя вина… самая главная вина, которая вновь запирает меня в клетку. Я готов там жить, готов нести наказание, готов на всё, даже на смерть, но не отдам её.

Поздно. Иногда бывает поздно для многого. Страх быть высмеянным и испытать свою эгоистичную боль забирает возможность быть счастливым. Как и я, люди не успевают сказать важных вещей, продолжают бояться. Всё мы это делаем, но приходит такое понятие, как «поздно». И никто не поймёт, что именно это невозможно изменить. Человек может всё, это правда, и он же может быть палачом самому себе.

– Флинт, я не знаю, что делать, – на моём пути вырастает смутно знакомая женщина с опухшими карими глазами.

– Зои… боже, ей вкололи успокоительное. Скот просто сидит, и у него ступор, какой-то. Они хотят отключить её без согласия, полиция здесь… такой ужас. Флинт, скажи что-то! Флинт! – Меня трясут за плечи, но я ничего не слышу.

Так и не добившись от меня хоть какой-то эмоции, эта женщина меня отпускает. Не успеваю сделать и шаг, как появляется араб, с губ которого слетели смертельные слова о моём будущем.

– Мистер Миллард, хорошо, что вы здесь. Офицер полиции хочет взять у вас показания. Также мне сложно это говорить, но мозговая деятельность Джасмин…

– Где она? – Мой хриплый, незнакомый голос раздаётся слишком громко в коридоре, насмешливо белого и чистого для меня. Ад. Кровавый ад.

– Вы готовы отключить её от аппарата? – Спрашивает, а я не понимаю, чего хотят от меня.