Смех стихает. Меня трясёт от страха потерять то единственное, что у меня есть. Любовь. Мою любовь, заточенную в смертельную болезнь. Руки дрожат, как и губы, пока пытаюсь принять реальность. Но это сложно. Чертовски сложно, словно по голове огрели. Я оглушён, словно пьян.

– Нет, я не позволю её у меня забрать. Нет, я сказал, – выставляю трясущийся палец весь в крови и указываю на хирурга.

– Я понимаю ваше состояние, но Джасмин больше не помочь. Её следует отключить, чтобы дать ей свободу…

– Нет! Я сказал, нет! – Крича, отступаю от него к двери.

– Флинт, мне так жаль… нельзя с ней так… не мучай её, – с надрывом просит Эйми, и я перевожу на неё уничтожающий взгляд.

– Нет, вы не тронете её без моего ведома. Нет, я найду выход. Я решу это… она моя! Моя, чёрт возьми! Она моя! Тронете её без моего ведома, я всех вас уничтожу! – С криком вылетаю из кабинета.

Мне плевать как-то, что сейчас происходит с сестрой, я тону. Рак. Как никто не заметил? Как? Её состояние сегодня. Я должен был разобраться! Это моя вина! Рак! Она же так молода… она же моя любимая. Как? Невозможно принять правду, когда чувства говорят об ином. Они только расцветают и теперь окропляют горем моё сердце. Я не хочу, чтобы оно билось. Я не принимаю этого! Такого не может происходить с нами. Это страшно. Это ад, похожий на расплату за моё счастье. За наше счастье. Моя Джесс… моя родная, любимая Джесс. Умирает – это не диагноз, это самое ужасное подтверждение конца. Мучительное. Кощунственное. Убийственное.

Я не помню, как мне удаётся добраться до дома, ведь в голове живёт только одно: «спасти». Мне следует позвонить в Нью-Йорк, найти людей, готовых помочь мне в этом. Заплатить любые деньги, отказаться от всего, только бы ещё раз увидеть её улыбку. Пережить счастье и никогда не позволить какому-то уроду подписать бумагу, лишающую её и меня возможности любить.

Состояние в такой момент сложно описать. Ты мечешься, в голове вспыхивают какие-то незначительные слова из прошлого. Они не имеют значения, но так сознание справляется с болью, которая изощрённо рвёт сердце. Зубами откусывает по частичке и выплёвывает, оставляя рваные раны, вызывающие крик сумасшедшего. Ты оказываешься в калейдоскопе, швыряющем тебя из угла в угол, ведь принять смертельную болезнь любимого человека невозможно. Появляется желание разодрать себе руками грудь, чтобы вырвать изнутри то, что не даёт дышать. Кислорода мало. Голова шумит так сильно, а голос уже хрипит её имя в спальне, ставшей моим домом.

Аромат ягод и ещё не остывшего счастья до сих пор витает надо мной. Стою на коленях и сжимаю голову руками. Не издаю ни звука, то открывая, то закрывая рот. Я не верю… нет, не верю, что она так могла поступить со мной. Не верю, ведь моя Джесс не обманывала меня, никогда. Она доверяла мне. Умирает. Она больна. И я болен своим горем в одинокой любви.

Резко тело наполняется злостью, когда перед лицом поблескивают небеса, качающиеся на потолке от едва уловимого ветерка, подувшего из окна.

– Что вы наделали? – Хриплю, подскакивая на ноги.

– Вы видели! Вы знали! Не остановили!

Я хочу обвинить в той боли, которая накрывает меня, кого угодно, а лучше тех, кто никогда не ответит. Гребаные и проклятые небеса, в которые верила моя любимая. Любимая. Я не скажу ей этого. Она не узнает о том, что я понял так внезапно и не успел… кровь, её глаза и никакого ответа. Как полоумный, включая свет, подхватываю стул и ударяю по издевательской импровизации на потолке. Бью снова и снова, выплёскивая из себя обиду и боль. Сильный грохот сопровождается моим криком, ведь я, действительно, схожу с ума, пока осознание причины моего поведения становится кристально ясным. Она мертва! Джесс мертва!

Когда срывать больше нечего, отбрасываю стул и, подползая к вате, сжимаю её в руках. Скулю, понимая, что я бессилен. Мои деньги, за которые продал самого себя, ничто. Они превратились в самую бесполезную вещь на этой планете.

Взгляд привлекает что-то, поблескивающее в свете лампы. Отбрасываю изуродованные огоньки и в моих руках маленьких ключ.

«В этих небесах таится ключ к моей жизни», – проносится в голове тихий и далёкий голос Джесс.

Поднимаюсь на ноги и подлетаю к тумбочке. Должен быть замок, раз в моих руках ключ. Выбрасываю всё из шкафчиков, ища хоть что-то, к чему это подойдёт. Ничего. Вторая, то же самое. Распахиваю шкаф и рукой сметаю все вещи, шаря по полкам. Падаю на пол и поднимаю покрывало, вытаскиваю пластиковые коробки, где валяются старые игрушки, какие-то вещи, затем ещё один и ещё. Заглядываю под кровать и ползу, чтобы схватить что-то деревянное и выудить на свет. Небольшой сундучок с замочком. Дрожащими руками вставляю туда ключ и поворачиваю. Замок щёлкает. Сглатывая от ожидающей меня правды, отбрасываю крышку. Там хранятся тетради. Обычные тетради и на каждой стоит год.

Беру ту, которая означает наше время, и распахиваю её. Дневник. Джесс вела дневник, и последняя дата сегодня.

Теперь я познакомлюсь с настоящей Джасмин и умру от горя и любви к этой девушке.

Глава 36

24 июня

Ты ужасен, Флинт, настолько ужасен, что я видеть тебя не желаю. Зачем ты приехал? Зачем появился сейчас, а не через год, когда меня уже не будет? Думаешь, мне так легко смотреть на тебя, восставшего из воспоминаний и такого же притягивающего к себе? Нет, мне ужасно понимать, что как бы ни хотела забыть всё, не могу. Ненавижу тебя за это. Думаешь, я пью? Боже, мне этого хочется сейчас слишком сильно, чтобы не помнить, что ты рядом! Нет! Это лишь пару бокалом, которыми я полила свою одежду! Ещё немного бы и ты увидел, насколько мне плохо на самом деле. Как желчь и кровь смешиваются и доказывают, что мне осталось слишком мало, чтобы успеть всё. А я хочу оставить после себя что-то хорошее. Хочу отблагодарить тех, кого ты бросил, всем, что у меня есть. Не мешай мне, прошу, иначе ты разрушишь меня. Хотя уже и так ничего не осталось.


25 июня

Как ты мог? Флинт, как ты мог сделать это? За что? Потому что хочу веселья, когда моё тело изъедает рак?! Ты ударил меня! Это унизительно, и теперь я прячусь у Мита. Он похож на тебя, но сумасшедший. Он помог мне сотворить то малое, что я могу. Его уволили, и он под следствием, потому что дал своей матери наркотик, не смог терпеть её мучений. И я встретила его у больницы, где он жил. Так и не простил себя за то, что не успел спасти её. Он был единственным, кто смог мне помочь избежать обнародования правды о моей болезни. Боли стали невыносимыми, я есть не могу, жить, мне сложно дышать иногда… кашель с кровью. Мне страшно. И этот страх толкнул меня в спину, чтобы спасти от мучений и нищеты мою семью, продать своё тело ещё раз и ещё, чтобы были деньги на поддельные документы. Я грязная шлюха, Флинт, ты прав. Я проститутка, которая зарабатывала деньги своим телом, и ничего не чувствовала.

Полтора года назад я узнала, что умираю. И тебя не было рядом, а я молилась каждый день, чтобы ты ответил мне, спас меня, ведь я тебе и только тебе могла довериться, как раньше. Тебя не было. Тебя больше не было в моей жизни, а теперь ты снова здесь, и я не могу видеть тебя. Мне больно. Внутри больно. И это не рак, это мои чувства. Я дождалась тебя, но уже слишком поздно. Что мне остаётся? Насладиться этим и больше никогда не винить себя за поступки, сотворённые во благо моей семьи.


28 июня

Знаешь, мне так нравилось, когда от тебя пахло сигаретами. Мне казалось, что это и есть аромат настоящего мужчины. Терпкий. Горький. Прекрасный. Наслаждаюсь теперь сигаретами, и ты тоже. Ты потерян, а я ненавижу тебя, ведь ты так близко. Если протяну руку, то под моей ладонью будет твоя щека. Твои глаза с примесью зелёных лугов под небесами – самое красивое, что я видела, и от этого ещё больнее. Ты же даже не представляешь, что моё сердце бьётся рвано и быстро, когда ты рядом, да? Это так. Я не могу вырвать тебя оттуда, как бы ни пыталась. Я меняла парней, ища в них хоть что-то похожее на тебя, а ты видишь во мне племянницу. Ложь! Я не она! Я ужасный человек, который внутри порадовался тому, что ты не был счастлив, как и я.

Чёрт, эти боли с ума сводили, а ты сидел рядом, мне приходилось терпеть это. Мне хотелось выбросить тебя из окна, чтобы принять лекарства, которые достал для меня Мит. И в то же время слушать тебя, привязать к дому и дать понять, что мама убивается оттого, насколько скучает по тебе. Ты должен это услышать, Флинт. Ты ей нужен. Ты будешь ей так нужен, когда я умру. Прошу, не оставляй её, не надо снова бежать. Не убегай от меня, ведь мне так больно. Без тебя больно и с тобой. Плохо. Внутри всё скручивает от желания рассказать тебе правду. Имею ли я право это делать сейчас? Нет. Но в моих силах заставить тебя остаться здесь и стать тем самым, кого я так сильно люблю. Да, ты будешь ненавидеть меня, скрываться от меня и смотреть своими чёртовыми глазами, словно раздеваешь меня взглядом. Ты делаешь это и отрицаешь. Я видела, что тебе доставляют удовольствие мои слова, ты хочешь меня. Так я не против, хотя бы это. Шлюхой быть не привыкать, а ты их любишь. Думаешь, я хочу быть такой? Да, для тебя. Ты же, не желаешь чего-то чистого, так я грязная, именно это ты выбираешь. И всё же, я ненавижу тебя так сильно, насколько люблю. Не знаю, что с тобой делать, пока не имею представления. Но прошу тебя, дай узнать, каковы твои губы на вкус. Я хочу умирать, вспоминая это. Хочу задохнуться от боли, но помнить. Тебя.


29 июня

Я так устала. Лекарства перестают действовать, меня сильно тошнит, и я ничего не ела сегодня, только пила. И это вышло с кровью. Когда я первый раз это увидела, то испугалась. Мне было так страшно, что хотелось покончить с собой. Но через какое-то время привыкла и научилась скрывать всё.