Лина Мур - Небеса всё знают

– Ну что, готовы? – Громко спрашивает Джесс.

– Ещё как.

– Да.

В один голос отвечают супруги.

– Тогда открывайте.

Момент истины, задерживаю дыхание. Визг Зои сопровождается свистом Скота.

– Матерь Божья! Господи! Это же то, о чём я мечтала! – Кричит сестра, превращаясь в маленькую девочку, прыгающую на месте.

– Это невероятно, – обескуражено шепчет Скот. – Как вам это удалось?

– Вам нравится? – Интересуется Джесс, а мой взгляд прикован к её глазам, наполняющимися слезами.

– Доченька, конечно! Это просто оазис! Какая красота! Какие вы молодцы! Спасибо! – Зои обнимает меня, затем Скот пожимает мне руку, а я продолжаю смотреть на Джесс. Наши взгляды встречаются, пока нас осыпают похвалой, и я читаю по её губам:

– Мой.

В этот момент в моей груди происходит сильнейший взрыв счастья, рассыпающийся на кристальные блёстки вокруг меня.

«Мой».

Я даже не надеялся услышать этого.

«Мой».

Вот то, что я искал. Именно это. Быть её, иметь возможность будущего.

«Мой».

Я стою в стороне, тихо и безмолвно переживая собственные минуты радости и чувств, пока Джесс с энтузиазмом рассказывает родителям о рыбках, о фонарях, о качелях. Нет, это не моя заслуга, это всё она. Сейчас небеса сверкают только для неё, а я наслаждаюсь.

– Мне кажется, я сейчас в обморок упаду от переизбытка эмоций, – Зои подходит ко мне и утирает слёзы.

– Тогда это лучше сделать подальше от Джесс, а то и она следом упадёт, – с улыбкой отвечаю ей.

– Да, ты прав. Поможешь поднять багаж?

– Конечно

Мы входим в дом, и я беру чемоданы, следуя за сестрой в их спальню. Думаю, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поговорить с ней.

– Я столько всего привезла вам. Правда, это лишь сувениры, – она начинает нервничать, пытаясь быстро открыть один из чемоданов, но я перехватываю её руки и поднимаю с колен.

– Я должен извиниться, Зои, – медленно начинаю я, наблюдая в её глазах страх, затем непонимание.

– Не надо, что ты, Флинт…

– Послушай, я не могу исправить ничего из того, что произошло. Но сейчас я хочу искренне попросить у тебя прощения. Я забыл о том, что есть место, где меня любят по-настоящему. Я виноват в том, что бросил тебя, хотя тебе необходима была моя поддержка. И пусть я младше, но я твой брат. И с этого момента, я хочу, чтобы ты приняла меня обратно. Знаю, у нас ещё много тем для разговоров, но я чувствую себя частью вашей семьи и хочу услышать, примешь ли ты меня обратно? Сможешь ли простить за эгоизм?

– Боже, братик, конечно. Хороший мой, конечно, – шепчет она, а по её щекам текут слёзы.

– Я был у родителей, и наконец-то, преодолел страх к воспоминаниям о нашем счастье в прошлом. Раньше я так боялся думать об этом, отгонял мысли прочь, но теперь всё помню и с улыбкой вспоминаю их. Спасибо тебе за заботу обо мне, Зои. Спасибо за всё, – стираю пальцами её слезы.

– Господи, ты очень изменился. Когда я уезжала, у меня тоже был страх, что больше не увижу тебя, ты сбежишь, забудешь нас навсегда. А сейчас… ох, я так счастлива. Ты мой маленький братик, которого я помню и люблю. Я так по тебе скучала.

– Я тоже, сестрёнка, – обнимаю её, пока она плачет на моей груди.

– Кто же так тебя изменил, Флинт? – Шепчет она.

– Джесс. Она открыто и в лицо мне показала весь ужас, который я сотворил. И я благодарен ей, ведь именно она меня притащила на кладбище, – мягко улыбаясь, отвечаю.

– Она всегда видела в тебе только хорошее, – отстраняясь от меня, Зои вытирает мокрые глаза.

– Она научила и меня это видеть. Я так рад, что мой развод привёл меня домой. Я чувствую своё место, знаю новые цели и стремления. И она заставила меня пахать, как проклятого, под палящим солнцем, выбила из меня всю дурь, оставив лёгкость и любовь к вам. Вы моя семья, а я это осознал только недавно. Ближе вас мне никто не станет. Спасибо за это. Спасибо, что сохранила для меня эти чувства, – искренне киваю ей в знак благодарности.

– Ох, Флинт, наши родители гордятся тобой, как и я. И я тоже хочу сказать спасибо за такую радость, с твоим появлением даже воздух изменился в доме. Он стал теплее, я…

Зои не успевает договорить, как в спальню врываются смеющиеся Джесс и Скот.

– Мы решили устроить барбекю, – оповещает нас Скот.

– Какая замечательная идея. Как только мы немного отойдём от отдыха, так пригласим наших друзей, и надо бы дождаться Карвера, – сестра с улыбкой подходит к мужу и обнимает его за талию.

– Вот и решили. Отдыхайте, завтра встретимся, – Джесс хлопает в ладоши и показывает мне головой выйти из спальни.

– Спокойной ночи, – желаю я супружеской паре, которые стали для меня примером любви, как мои родители.

Как только мы оказываемся в коридоре, Джесс закрывает дверь, и её рука скользит в мою ладонь. Ловлю её радостный взгляд и целую её пальчики. Нежность, спокойствие затапливают меня, пока веду её вниз.

– Нам следует всё убрать, – тихо произносит она.

– Я продолжу то, что начал. Ведь фартук до сих пор на мне.

Она кивает и достаёт пластиковые контейнеры, чтобы переложить еду, пока я открываю кран и мою посуду. Но что-то странное резко врывается в моё сердце, оно сжимается, а я замираю с тряпкой. Выключаю воду, чтобы понять, в чём проблема. Что со мной не так, и слышу приглушённые всхлипы.

– Джесс? – Поворачиваюсь к девушке, быстро стирающей слёзы.

– Конфета, ты чего? – С испугом спрашивая, подхожу к ней и поворачиваю к себе.

– Я…я так счастлива. У нас получилось… мама рада, и она плакала. У нас получилось. Я… не могу остановиться… это от счастья. Спасибо тебе… спасибо за всё, – сумбурно объясняет она и ещё хлеще начинает плакать.

– Боже, Джесс, иди ко мне, – притягиваю её к своей груди и прекрасно её понимаю. Женщины имеют право быть эмоциональными, а мужчины наслаждаются этим. Нет, не слезами, а тем, что эти странные создания всему отдают частички своего сердца и проносят через себя чувства.

– И ты не сможешь спать со мной сегодня, – шепчет она, поднимая ко мне голову. Прислушиваюсь к тому, чтобы никто не шёл сюда.

– Нам надо им сказать, Джесс.

– Нет, Флинт, нет. Я не хочу…

– Не хочешь? – Шёпотом возмущаюсь я.

– Нет. Ты уедешь, а если они будут знать, то только представь… боже, нет. Не разрушай этого, прошу тебя. Не надо, давай всё оставим так, как есть, – она мотает головой, отстраняясь от меня.

– А если не уеду? Ты назвала меня своим, а чужим быть больше не желаю, – упрямо заявляю я.

– Не будем торопиться, хорошо? Я сейчас не могу подобрать слов, но и не отрекаюсь от того, что сказала. Подгадаем время, идёт?

– Хорошо. Но я не собираюсь долго ждать, потому что не уеду отсюда без тебя, – с напряжением смотрю в её глаза.

– Обсудим это позднее. Слишком неожиданно они вернулись, и я пока потеряна, – Джесс потирает лоб, и только сейчас я замечаю, что она снова бледна, её тело даже сотрясает мелкая дрожь. Она едва стоит на ногах от пережитого.

– Конфетка, прости. Конечно, не будем торопиться с этим. Я уберу здесь всё, иди спать, – мягко произношу я.

– Я могу помочь…

– Джесс, спать. Живо, и я приду, чтобы проверить это. Хотя бы поцелуй оставлю на всю ночь, – перебивая её, качаю головой, и она кивает.

– Хорошо. Тогда спокойной ночи, Флинт. До завтра.

– До завтра.

Джесс уходит, а мне предстоит теперь обдумать будущее. Я уверен, что она боится признаться в своих чувствах и наших отношениях родителям. Поэтому это теперь моя забота, как сделать так, чтобы забрать её и не разругаться снова с сестрой. А, может быть, они догадаются, что красоту невозможно создать без чувств. Ведь именно её мы подарили им. Но я ни за что не откажусь от новой дороги, которую выбрал сегодня окончательно. Правильной дороги, ожидающей нас обоих.

Заглядываю в спальню Джесс через смежную дверь ванной комнаты и разочарованно вздыхаю. Чёрт, только начало десятого, а её уже нет. Могла бы подождать меня, чтобы я первым увидел её, пожелал хорошего дня и, вообще, я хочу просыпаться и встречать каждый новый день с этой девушкой. Да, несколько глупое и ненормальное желание. Но оно родилось внутри именно за эту ночь. Я настолько привык к ней, к разговорам по ночам, к тому, как она обнимает меня, и я чувствую это даже сквозь сон. Хотя такую привязанность очень сложно объяснить. Ты вроде бы спишь, не слышишь ничего, видишь картинки, но сердце знает, что Джесс рядом и не тревожит тебя. А вот эта ночь прошла ужасно. Мне не хватало её, всё внутри ломало даже во сне, и в итоге я опоздал и не смог быть первым. Мне кажется, что есть что-то особенное в том, когда ты просыпаешься. Ты иногда это делаешь один, тебя не волнует женщина, лежащая рядом, а только мысли о том, что наступил очередной день. Различие между этим огромное. Очередной день намного хуже, чем новый. Раньше я не понимал этого, а сейчас чертовски ясно прозрел.

Нахожу на кухонном столике записку: «Завтрак в моей новой беседке». Улыбаясь, выхожу на задний двор, щурясь от яркого и уже припекающего утреннего солнца.

– Доброе утро, Флинт. От отпуска осталась ещё пара дней, и я не теряю это время даром, – Зои раскачиваясь в одном из кресел, попивает холодный лимонад.

– Доброе. Ты хорошо смотришься, – киваю ей и опускаюсь на скамейку с подушками, которые делала Джесс. Быть здесь особо приятно именно по этой причине.

– Спасибо. Сегодня на завтрак у нас пирог с абрикосами, есть чай и кофе, а также домашний лимонад. Ох, я пока не могу привыкнуть к другому часовому поясу, – сестра указывает на столик, который неожиданно появился здесь.

Зои ловит мой взгляд, прикованный к плетёному, белому предмету мебели и улыбается.

– Джесс поставила. Когда-то Скот тоже хотел создать нечто подобное, но у него времени не было, затем финансовые трудности, работа, и как-то всё забылось. А этот столик он сделал первым, – поясняет сестра.