– Странно, – хмуро отвечаю ей.

– Пошли, нам нужно занять лучшие места, – Джесс снова берёт меня за талию, и я обнимаю её.

– Почему странно? – Добавляет она.

– Я думал так же когда-то. Друзья не всегда необходимы в жизни. Знакомые, да, для общения и общих мероприятий, но…

Замолкаю, оттого что в голове так ярко вижу лицо отца, и именно тот момент, когда он разговаривал со мной после очередной пьянки с моими «друзьями» и выговора за разбитую витрину.

– Но? – Джесс подводит меня к траве, где уже расположились группы людей.

– Я думал, что у меня есть друзья, – медленно продолжаю, пока мы опускаемся на лужайку.

– А выходит, что я принял знакомых за друзей, хотел этого и верил в то, чего не существует. Знаешь, я для них предмет насмешек и шуток, даже анекдотов иногда. Я тоже этого не замечал, как ты, до тех пор, пока не стало больно. Я предал то, о чём мечтал и заслужил всё, что выслушал о себе за спиной, – горько делюсь с Джесс.

– О чём ты мечтал? – Спрашивает она, устраиваясь на траве, и приглашая меня лечь.

– Папа говорил, что лучшим другом станет женщина. Моя женщина, с которой я проведу остаток своих дней, – девушка ложится на мою грудь подбородком, а я закидываю руку под голову.

– Она станет и любовницей, и другом, и критиком, и партнёршей?

– Точно. Именно так он и говорил, – грустно улыбаясь, смотрю на небо, где сверкают звёзды, и плывут воспоминания.

– Папа уверял меня, что когда я найду ту самую женщину, то в её лице обрету самое необходимое и родное на целом свете. Меня не будут мучить фантазии о других, о том, что упустил возможность или же могу найти лучшее. Я буду счастлив, но такую пока не нашёл. Ни разу я не разговаривал с теми, с кем делил постель, на другие темы, не касающиеся отношений, точнее, выяснения отношений, заверений в лучшей жизни. Я давал им обещания, дарил подарки, слушал об их проблемах или же, как ужасно ей сделали маникюр. Ещё крики. Криков было много, но я не помню, чтобы делился с ними своими страхами, болью, прошлым, радостью, планами. Наоборот, скрывал и обманывал самого себя, – шумно выпускаю воздух сквозь зубы и пытаюсь побороть скорбь, давящую внутри.

– Значит, тебя ещё ожидает эта женщина, раз ты сейчас понял, что всё было не тем, что тебе необходимо, – отзывается Джесс, и я перевожу на неё взгляд.

– Я уже не верю. Возможно, я, действительно, её не заслужил, – убираю с лица девушки прядь и заправляю за ухо. Я так долго хотел это сделать, прикоснуться к ней и быть до идиотизма романтичным. Показать, что она достойна большего.

Она даже не представляет, что всё, о чём я сейчас упоминал, есть в ней. Она знает меня всяким и улыбается мне. Мне не страшно рассказать ей о том, что я тоже умею бояться. Я не супергерой, и у меня много минусов. Обычный мужчина, который только сейчас видит ошибку, совершённую так давно.

Я бежал не от прошлого. Бежал от Джесс. Бежал, чтобы она никогда не узнала, что я самый низменный человек на этом свете. Чтобы не разочаровалась во мне, а всё вышло именно так. Она видит меня насквозь, но мои мысли, слава богу, читать не может. Иначе она бы не прижималась ко мне так доверчиво, пока мой разум принимает это открытие.

– Сколько сейчас? – Спрашивает Джесс.

Поднимаю руку и всматриваюсь в наручные часы.

– Без минуты десять.

– Боже, сейчас начнётся, – возбуждённо шепчет она и переворачивается так, что её голова теперь лежит на моей груди, и смотрит она вверх.

– Что начнётся? – Недоумённо интересуюсь я.

– Фейерверк, глупый. Это единственное, что дарит мне истинное наслаждение. Иногда можно развлекаться и бесплатно, – её ответ тонет в громком залпе, а затем небо окрашивается огоньками, падающими прямо на нас.

Джесс визжит, хлопает, как и люди вокруг нас радуются этому шоу.

– Вот, – девушка указывает на новый цветочный узор, играющий цветами флага.

– Небо в алмазах. Именно это я вижу, когда ты целуешь меня. И это самое лучшее, что я испытывала. Ты поднимаешь меня туда, к небесам, – от её слов внутри всё замирает. Не знаю, понимает ли она то, что сейчас произнесла. Кажется, что нет. Джесс подскакивает и хлопает, как ребёнок. А в моей голове задерживается её признание.

Смотрю на эту девушку, резвящуюся от обычного фейерверка, и с упоением следящую за каждым узором на небе, и не могу поверить в своё счастье. У неё вырвалась честная исповедь в её чувствах, а они вторят моим. И именно в этот момент рождается надежда, и всё встаёт на свои места.

Чёрт, я окончательно влюблён в неё, и знать, что всё взаимно, хотя она, скорее всего, будет отрицать, самый сильный толчок, чтобы жить. Именно жить. Смеяться вместе с ней и валяться на траве, наслаждаясь её прикосновениями, пока над нашими головами небеса являют нам знак. Знак того, что я, наконец-то, нашёл своё место в этом мире. Нашёл любовницу, друга, партнёршу, мегеру и доброе создание, и всё это таится в Джесс.

Глава 23

Потягиваюсь, разминая каждую мышцу в теле. Улыбаясь солнцу, играющему сквозь тонкие шторы на моей обнажённой коже, вожу рукой по пустой подушке и распахиваю глаза. Моргая, тру лицо, чтобы окончательно проснуться. Джесс нет, наверное, внизу и уже позавтракала. А мне бы хотелось поваляться немного, ведь спешить никуда не надо. Работа оставлена в Нью-Йорке, с каждым днём я распознаю всё больше и больше оттенков цветов, окружающих меня, и сердце спокойно бьётся в груди, заверяя меня, что всё будет хорошо.

Натягиваю боксеры и спускаюсь вниз, где подозрительно тихо. Очень тихо. Не нахожу Джесс в гостиной, на кухне и на заднем дворе. Хмурясь, возвращаюсь на кухню, где дымится чайник и рядом лежит записка.

«Уехала в мастерскую. На тебе сегодня фонтан. Всё необходимое найдёшь в пристройке. Приеду около шести-семи часов вечера. Не скучай», – гласят слова, написанные красивым и ровным почерком.

Бросила меня одного. А меня тянет за ней, рвануть в душную комнату, и всегда видеть Джесс. Это странная необходимость в присутствии не только внутри человека, но и просто рядом. Да, возможно, это болезнь, под названием «зависимость», которая едко наполняет кровь и в то же время не даёт совершить безумство. Мне следует выполнить обещание, хотя я ни разу в жизни не собирал фонтан. Но я же – мужчина, я сумею доказать Джесс и себе, что на меня можно и нужно положиться, а не положить.

От этих мыслей грудь выпячивается, и я ощущаю себя полным сил, ненормальной жажды работать и покрыться потом, чтобы она увидела, какой я сексуальный в свете заходящего солнца и с капельками пота, блестящими на моём торсе.

– Флинт, не отравись себялюбием, – смеясь, качаю головой и быстро готовлю глазунью с беконом.

Я не знаю, почему Джесс уехала одна, и в то же время понимаю, что доверяю ей. После её признания вчера, дороги до дома и обычного сна, словно мы уже давно женаты, я знаю, что с ней никогда не повторится моё прошлое. Я не приду домой, где она будет изменять мне. Чувствую это, странным образом уверенность в её верности успокаивает, до сих пор кровоточащие раны на сердце.

После завтрака достаю распечатанную инструкцию и направляюсь на задний двор. Солнце до ярких точек печёт голову и оголённые плечи. Казалось бы, что такой, как я, не созданный для работы руками, не может втянуться в конструирование небольшого фонтанчика. Ему это должно претить, признаю, что раньше я капризничал. А сейчас… чёрт, мне настолько интересно выкапывать небольшой ров, куда устанавливаю пластиковую чашу и фантазировать о том, как бы усовершенствовать фонтан.

Когда голова уже начинает кружиться, и тошнота от жары подкатывает к горлу, возвращаюсь в дом и наливаю себе воды. Размышляю о том, что я бы с удовольствием жил так. Научился бы сверлить, строгать, строить. Небольшой дом, в котором бы всегда меня ждали, куда бы я стремился поскорее попасть, где бы меня с улыбкой встречала голубоглазая девушка, от которой мурашки бегут по коже. Или же мне больше нравится другой вариант. После рабочего дня, я лечу домой, чтобы приготовить ужин, бросить в морозилку бутылку шампанского. И пусть оно будет не дорогим, даже самым дешёвым, но купленным для нас. Она бы приехала из университета, а я ждал бы её и с удовольствием слушал о том, как прошёл день. Её желание узнать моё мнение на какие-то поступки или же решения, сделали бы меня для неё самым родным, какой она является для меня. А после ужина, лежать бы на траве и смотреть в небо, расслабляясь и набираясь сил перед следующим днём. Конечно, работал бы я, как проклятый. Но когда же для меня стал важнее финансовый достаток, а не равновесие в душе?

Мои мысли прерывает звонок в дверь. Отставляю бокал и, обтирая шею кухонным полотенцем, направляюсь туда, где раздаётся громкий звон.

– Да? – Открывая дверь, оглядываю бегло парня в фирменной одежде.

– Добрый день, мне нужен Флинт Миллард, – с широкой улыбкой отвечает он, пока я замечаю фургон с распахнутыми задними дверьми.

– Это я.

– Тогда подпишите. Вам доставка из Нью-Йорка. Она полностью оплачена.

Если честно, то я совершенно не понимаю, что могли прислать мне от туда сюда. Да и откуда, вообще, узнали о том, что я сейчас в Саванне. Медленно расписываюсь и отдаю посыльному бумаги, пока в голове прокручивается то, что я сотворил несколько дней назад. Вот же чёрт! Чёртов идиот!

– Ребята тащите сюда! – Кричит он им.

– Куда нам занести? – Парень поворачивается ко мне, и только в этот момент полностью вспоминаю, что это я заказал качели в виде кресел белого цвета с алыми подушками, как только увидел проект Джесс.

– На задний двор, – отхожу от двери, и парни идут за мной, таща коробки.

Указываю на веранду, где они оставляют их и возвращаются за следующими.

Чёрт, Джесс меня убьёт. Я труп. Она подвесит меня за яйца к небесам, и они превратят их в грушу для битья. Голову снесёт.

– Спасибо. Просто закройте за собой дверь, – киваю им, гипнотизируя огромные коробки, которые даже не спрятать. Ох, же святое дерьмо, теперь я определённо понимаю, каким болваном был, что, не задумываясь, сделал заказ.