Лина Мур - Небеса всё знают

– Я ведь говорила, здесь мало кого волнует, как ты одет, – подаёт голос Джесс, потягивая лимонад.

– Я забыл уже об этом. В Нью-Йорке в таком виде меня не впустили бы в ресторан, – усмехаясь, отвечаю ей.

– Дядя Флинт…

– О-о-о, да хватит, Джесс. Не издевайся, прошу, – со стоном обрываю её, и она хихикает, довольно откидываясь на спинку стула.

– Не нравится?

– Совсем нет. Называй меня как раньше.

– Придурком?

– Флинтом.

– Ладно. Тогда, Флинт, ты любил своих жён? – Этот вопрос стирает улыбку с губ, и я выпрямляюсь.

– Джесс…

– Расскажи мне, ведь я с тобой поделилась многим, теперь твоя очередь. Мне бы хотелось знать, любил ли ты их? Какие они были? Почему ты женился? В чём смак этого? Пожалуйста.

Тяжело вздыхая, смотрю в спокойные голубые глаза, и мне сложно открывать душу. Особенно для неё, ведь я не такой крутой, каким бы хотел казаться. А если и она будет это знать, то что-то изменится. Снова пойдёт всё не так, а я уже практически не думаю о Джесс, как о девушке, стоны которой слышал вчера ночью. Когда узнает обо мне, то станет ещё ближе. Я буду зависим от этих разговоров, и мне хочется этого, но, с другой стороны, я осознаю, что делаю новую ошибку. Впускаю её в своё сердце.

– Первая моя жена – Коллин, была студенткой медицинского факультета. Мы познакомились с ней на вечеринке, она была яркой эмигранткой, меня с ума сводил её акцент. Я думал, что она та самая, с которой мы пройдём по жизни вместе. Мы поженились в Лас-Вегасе, и всё было хорошо. Она училась, я работал. Вру, я думал только о ней. Она требовала от меня внимания, встречать её из университета, отвозить туда, готовить ей разные блюда. Так я научился, вообще, держать сковороду. Она лепила из меня кого-то другого, пока я не встретил его, – замолкая, делаю глоток лимонада, чтобы смочить горло.

– Она изменяла тебе с ним? Ну, с тем парнем, ради которого вышла за тебя? – Тихо спрашивает Джесс.

– Да. Он работал, где придётся. Но его утомило ожидание, его виза оканчивалась, а она так и не добилась ничего от меня. Он сам пришёл в наш дом именно в тот день, когда меня уволили. Коллин кричала что-то, я уже не помню, пыталась объясниться, а он одним взглядом заставил её замолчать. Я видел это впервые и тогда понял, что он для неё всё, и она его будет любить всю жизнь. Я выслушал его, мне было очень больно от предательства, от своей глупости, вспоминал слова сестры и решил помочь ей. Мы оформили ей все документы, она получила гражданство, и мы развелись. Ничего о ней не знаю, она ни разу не поблагодарила меня за возможность остаться в Америке со своим парнем. Она, молча, собрала вещи и никаких извинений. Напоследок она сказала, что терпела меня на себе, но никогда со мной она не чувствовала наслаждения, – горечь собирается на языке, и я сглатываю её.

– Она просто использовала меня, и я видел в её глазах отвращение. Это снесло крышу, я хотел доказать ей, что она ошибается. Что в ней проблема, а не во мне. Ведь я был любимчиком у женщин. Пустился во все тяжкие. Боже, я перепробовал многое. И групповой секс, и двух женщин, и оргии, и секс на одну ночь. Даже лечился от неприятного заболевания.

– И потом?

– В одном из баров, куда мы завалились уже поддатые с ребятами, празднуя первые шаги моего бизнеса, я увидел Гейл. Она выглядела напуганной в этом шуме, стояла у барной стойки подобно ангелу. Белоснежные волосы, голубые глаза, и я, казалось, влюбился с первого взгляда. Она была богата, обеспечена, а я только начинал. Я стремился сделать для неё всё, стать лучше, успешнее, и мне это удавалось. Она не сразу согласилась поужинать со мной, я бегал за ней, унижался. И это свершилось. Я хотел соответствовать ей, чтобы быть достойным такой девушки. Я продал квартиру, которую купили мне родители, и перебрался в просторный пентхаус. Начал одеваться иначе, следить за собой. Её родители приняли меня тепло, они организовали самую пышную свадьбу, которая у меня была. Сотни гостей, статьи, фотографы, церковь. Это была сказка, но, как известно, сказок не бывает. У меня бизнес развивался, необходимо было летать в разные страны, чтобы осмотреть землю, обсуждать всё с заказчиками, прикидывать проекты. Я бывал дома редко, а она всегда была идеальной. Как с обложки. Однажды я вернулся домой и застал её с мужчиной, которого видел на семейных торжествах. Она трахалась с ним на нашей постели, и я предполагал, что будет смущение, крик, слёзы. Нет, она на секунду только замерла, велела выйти вон и не мешать ей. Это был её бывший парень, за него она вышла сразу же после развода со мной. Она забеременела от него. Её отец, чтобы я не подавал апелляцию из-за брачного договора и не унижал его дочь, предложил мне помощь в бизнесе и поднял мою компанию, рекламируя её среди своих друзей. Я помню, как она кричала при разводе разные гнусности про меня. А внутри было пусто, – замолкая, натягиваю улыбку для официантки, когда она ставит перед нами салаты.

– Не могу больше, это слишком неприятно вспоминать и… больно, – шепчу я, поднимая голову на Джесс, замечаю, как она быстро утирает слезу. Чёрт, вот не хватало, чтобы она плакала из-за моих глупостей.

– Джесс…

– Я просто иногда бываю сентиментальной. Мне не жаль тебя, Флинт. Честно, ни капли. Ты сам нашёл себе приключения на задницу, не узнал их и не любил, – она прочищает горло, а я удивляюсь её словам. Предполагалось, что именно из-за меня она расчувствовалась, а оказалось… чёрт возьми.

– Мне казалось, что я их любил, – возражаю я.

– Нет. Ты хотел их любить, но не любил. Не отрицаю притяжения, чего-то большего, но не любовь.

– Откуда ты можешь знать о любви? – Недовольно прищуриваюсь я.

– Многое. Посмотри на Зои и папу. Как бы ни было тяжело, они поддерживают друг друга. Никто из них не бежит к другому человеку за нежностью и пониманием. Да, у них не всё гладко, иногда они ссорятся, кричат, Зои пару раз даже посуду била. Но они вместе. Когда опускаются руки у Зои, то папа даёт ей силы не сдаваться. И наоборот. Вот это любовь. Она не должна быть пафосной. Твоя же любовь к этим женщинам – карикатура на настоящее чувство. И нет, мне тебя не жаль.

– Я ожидал, что ты хотя бы немного смягчишься ко мне, – обиженно произношу я.

– Флинт, ты привык к тому, что тебя жалеют. А я этого делать не собираюсь, – смеётся Джесс и берёт приборы.

– Злая ты. Очень злая.

– Но в этом вся моя прелесть, – накалывает листья салата на вилку и гордо жуёт, отчего я улыбаюсь.

– А ты влюблена во всех парней, с которыми спишь? – Интересуюсь я, тщательно наблюдая за её даже не изменившимся выражением лица.

– Нет. Они меня возбуждают, но я же с ними трахаюсь, а не обсуждаю политические темы, поэтому не вижу смысла примешивать туда ещё и влюблённость, – свободно отвечает она.

– А любовь? Может быть, ты любила кого-то?

– Эм… – вот в этот момент Джесс замирает с вилкой у рта. Это положительный ответ. Я попал в точку. Она разграничила влюблённость и любовь. Если первое она отрицает, то второе… Кто он?

– Ты любила кого-то? – Повторяю свой вопрос. Опускает руку и прячет глаза, явно нервничает. Чёрт, кто этот урод?

– Да, – тихо произносит Джесс, и через секунду её лицо приобретает спокойствие, она тоже прячет в своём сердце что-то, и я хочу это знать.

– И кто он? Он уехал? Или живёт рядом? Он твой преподаватель? Кто он?

– Он… сложно ответить, потому что я сама не знаю, кто он такой. Случайный прохожий, так будет вернее.

– Ничего не понимаю? Ты любишь незнакомца? – Недоумеваю я.

Её губы растягиваются в улыбке, а в глазах сумасшедший блеск.

– Поверил? – Хохочет она.

– Что?

– Боже, Флинт, ну как я могу кого-то любить, если мне только восемнадцать. Чтобы любить необходимо немного больше опыта и желания. А вот последнего я не имею, – успокаиваясь, говорит она.

– Почему? Ты не хочешь семью? Детей? Не знаю… постоянного мужчину? – Ещё более удивляюсь я.

– Я не хочу, чтобы ко мне кто-то привязывался. И сама не хочу привыкать зависеть от чувств к мужчине. Это губительно. Я лучше буду любить небеса, они хотя бы постоянны, – хмыкает девушка и вновь принимается за свой вегетарианский салат.

– Но…

– Ешь, Флинт. Если Кики увидит, что ты даже не притронулся к салату, она припомнит тебе всё и будет кормить с ложечки, – перебивает Джесс, указывая взглядом вбок, где стоит владелица кафе и осматривает помещение. Кроме нас здесь достаточно людей, но наши с ней взгляды встречаются, и я верю словам Джесс. Чёрт, я помню эту женщину. Отлично помню и её умение быстро бегать.

– Знаешь, я думаю, ты не просто так приехал сюда, – отрываюсь от жаркого и поднимаю голову на Джесс, медленно отпивающей лимонад после только одного салата.

– В каком смысле? – Хмурюсь я.

– Смотри. Ты забыл о своей семье, и тебя не волновало ничего, что у нас здесь происходит. Верно? – Она смотрит в мои глаза, вновь напоминая мне о том, какой я урод.

– Да, – мрачно подтверждаю я. Аппетит напрочь пропадает.

– Не обижайся, но это факт. Далее, ты достаточно обеспечен, чтобы не думать о том, что ты будешь есть через год. Так?

– Предположим.

Мне не нравится, куда она клонит.

– В принципе, после пятого развода ты мог легко окунуться в глубины изучения женского тела и вновь жениться?

– Нет…

– Флинт, – она распахивает шире глаза, метко попадая в желание увильнуть от разговора и обмануть её.

– Ладно, да. Это то, чем я занимался последние семь лет, – нехотя, признаюсь.

– Почему ты решил приехать в Саванну?

– Не знаю. Я вышел от судьи и оказался на улице. Люди проходили мимо. Кто-то смеялся, кто-то говорил по телефону, кто-то куда-то спешил. А я стоял. У меня не было желания двигаться, как будто всё замерло внутри. Вернулся домой и упал на кровать. Смотрел в потолок и ничего. Ничего внутри не ощущалось. Я не могу объяснить, почему появилось желание вернуться сюда. Не могу, и всё. Я даже не особо помню, как собрал вещи и отправился в аэропорт. Помню первый бокал рома в самолёте, потом гостиницу и куча алкоголя. После приехал в ваш дом, – медленно произношу я.