– Ну вот видишь.

– Что значит «ну вот видишь»? – обиделась Ана Каролина.

Ее злило то, что Мария выдает себя за эксперта в вопросах брака, хотя сама вышла за этого жалкого придурка, которого с Энрике и сравнивать нельзя. Ане Каролине хотелось перечислить Марии все качества, которые ей сразу не понравились в Морисе, но девушка сдержалась. В конце концов, ей было интересно, что думает ее сестра.

– Ты выбрала его, – невозмутимо продолжила Мария, – потому что из всех твоих поклонников он самый удобный. Он никого не обидит. Он подстраивается под ситуацию. Он даже красив. Но, Каро, какой же он скучный!

– Это не так. Так может показаться только поверхностному человеку, неспособному разглядеть его истинную красоту. Кроме того, кто сказал, что он хуже в постели, чем Морис?

– Ну если ты так считаешь…

Так идеальные отношения между сестрами начали разрушаться. Девушки представляли себе все это совсем иначе, и реальность развеяла их мечты раньше, чем ожидалось. Каждая помнила другую лучшей подругой, наперсницей, сестренкой, которая все поймет без слов. В действительности, все оказалось не так. И все же девушки были не готовы отказаться от грез о былой дружбе, поэтому Ана Каролина сразу согласилась сменить тему, как только Мария заговорила об этом.

– Лучше расскажи мне о наших старых знакомых. Что делает Филиберто? Ты общаешься с Джулианой? Как там бедняжка Кандида? Ей удалось заполучить Виргилио?

Ана Каролина тихонько фыркнула. Она почти забыла всех этих людей, но даже не общаясь с ними, знала об их судьбах. В так называемом высшем обществе молва расходилась быстро.

– Кандида и Виргилио поженились два с половиной года назад, и у них уже трое детей. И, заметь, не близнецов. Говорят, один малыш уродливей другого, что неудивительно, учитывая, какие у них родители. А Филиберто…

И Ана Каролина рассказала все, что знала. При этом ей вспоминались другие знакомые, о которых тоже можно было поболтать. Ничего интересного с ними не произошло. Большинство людей делали именно то, чего от них ожидали. И только один парень пошел наперекор предначертанной судьбе: он был единственным наследником банкира и мог занять кресло отца, но предпочел карьеру художника. Кроме того, ходили слухи, что он спит с мужчинами. Вначале разгорелся большой скандал – большинство богачей в Бразилии были католиками. Но затем слухи угасли, и о том парне просто больше не говорили. Ана Каролина и Мария так заболтались, что совсем позабыли о времени, и только когда их мужчины вернулись с прогулки, вымокшие до нитки и в удивительно хорошем настроении, прекратили трескотню. Они выпили кофе и ликера, сыграли в карты – рамми и канасту, – причем Энрике все время выигрывал. Вечером они поужинали с родителями Аны Каролины, а затем настало время получать подарки. Сундуки, которые Мария привезла из Европы, открыли, и девушка с гордостью продемонстрировала привезенное. Получился настоящий праздник! Были там изящной работы трубки и запонки для Леона, изысканные скатерти и театральный бинокль для Виктории, элегантный черепаховый гребень, шелковые чулки и журналы мод для Аны Каролины. Кроме того, Мария и Морис привезли еще десяток бутылок лучшего вина, и много баночек с настоящим гусиным паштетом, и целый набор различных консервированных деликатесов, которые не так просто раздобыть в тропиках, – например, белые грибы или малиновое варенье. Даже о столь любимых Аной Каролиной пастилках Виши[xxxvi] Мария не забыла и привезла десяток жестянок с этими восьмиугольными конфетками.

– В этом не было необходимости, Мария, – пожурила ее донья Виктория.

– Ой, ты же знаешь мою маму…

«Да уж», – подумала Виктория. Хотя они мало виделись за прошедшие двадцать пять лет, двух этих женщин связывала крепкая дружба. Они часто писали друг другу письма, вот и в этот раз, кроме подарков, Жоана передала дочери письмо для золовки. Виктория получила его еще вчера и с тех пор уже несколько раз перечитала:

Дорогая Вита!

Вот они к тебе и приехали, твоя племянница и ее избранник. Надеюсь, они не очень тебя побеспокоят, в конце концов, им вполне хватает друг друга, ведь они всегда найдут, чем заняться… Господи, неужели мы тоже такими были? Время течет сквозь пальцы, и многое забываешь. А что-то отпечатывается в памяти, точно это было только вчера. Не волнуйся, Вита, я не стану донимать тебя своим «А помнишь…» Конечно, ты помнишь. Мы сможем погрузиться в воспоминания, когда увидимся. Слава богу, ждать осталось недолго – свадьба ведь в мае, верно? Я еще не получила приглашение. Мы сможем съездить в Боависту? Я часто вспоминаю как хорошие, так и плохие дни, проведенные там, вспоминаю силу, которую дарил нам этот дом и свежий воздух. Мария и Морис не оценят сельской жизни, они хотят увидеть большие города, собираются съездить в Сан-Паулу, Монтевидео, Буэнос-Айрес. Танго – последний крик моды в Париже, кто бы мог подумать? Мне самой оно не очень нравится, я предпочитаю веселую бразильскую музыку. Побольше веселья нам тут, в Европе, не повредит. Ах, Вита, прости, что донимаю тебя своим нытьем. За эти тридцать лет я так и не привыкла к холоду и скучаю по зною Рио. Передаю с Марией пару подарков. Если тебе нужно что-то, чего не достать в Бразилии, дай мне знать.

Обнимаю и целую.

С любовью,Жоана

Виктория не переставала удивляться тому, как можно так много написать и так мало рассказать. Впрочем, женщина умела читать между строк: Жоане не нравился зять, она становилась все сентиментальнее и плохо переносила европейский климат – наверное, ее мучил ревматизм или похожая болезнь, обострявшаяся на холоде. Но Жоана не хотела расстраивать подругу такими жалобами. Вот и молодец. Виктория действительно не желала ничего знать об этом. И так нелегко стареть, поэтому лучше не думать о своих болячках. Сама Виктория не жаловалась родным на ухудшение зрения и боли в суставах. Кроме того, в письме Жоаны она прочла, что та хочет съездить в Боависту, на старую фазенду ее семьи, чтобы предаться печальным воспоминаниям. Но Виктория этого не допустит. Нужно смотреть в будущее, если не хочешь пасть, не выдержав испытаний судьбы. И на могилу Педро она идти не собиралась. Виктория очень любила брата – первого мужа Жоаны – но ненавидела кладбища. Каменная плита и венок на могиле не почтят память мертвого – Виктория вспоминала о брате при других обстоятельствах. Иногда она улыбалась, играя в шахматы и вспоминая, как Педро, бывало, жульничал. Иногда воспоминания вспыхивали яркими образами, когда Виктория чувствовала вкус некоторых приправ. В детстве кухарка Луиза готовила какао с перцем, от которого слезились глаза, но это был вкуснейший напиток.

– Кому горячего шоколада? – Виктория заставила себя вернуться мыслями в настоящее.

– Нет, спасибо, tia, – сказала Мария. – Я предпочту кофе. От него не так полнеют.

– Но ты же худая как щепка, солнышко, – возразила Виктория.

– Да, и пусть так и останется. Современная мода не прощает и капли жира. Я не понимаю, как вам всем удается не толстеть, учитывая, что вы постоянно едите жирную пищу, пьете кофе с сахаром, каждый день поглощаете горы сладостей, да к тому же еще и пьете ликер. При таком образе жизни я сразу же заплыла бы жиром.

– Мы в теннис играем, – улыбнулась Ана Каролина.

При этом она понимала, что не полнеет вовсе не поэтому. Она уже много недель и не притрагивалась к ракетке.

– Хочешь научиться? Мы могли бы сыграть вчетвером, ты с Морисом против нас с Энрике.

– Только мужчины пусть поменяются – Энрике будет играть со мной, а ты в паре с Морисом. Иначе у моей команды не будет ни единого шанса.

– Согласна. Но нужно подождать, пока дождь закончится.


Однако они ждали тщетно. Ливни не прекращались, разверзлись хляби небесные, и потоки воды обрушивались на землю. Они смывали лачуги бедняков, и приходилось организовывать в городе временные пристанища для неимущих. Они переполнили канализацию, и в некоторых районах города вода доходила до колен. Мчащиеся по улицам потоки смывали машины. Не сохло белье, не проветривались квартиры, все покрылось плесенью. Это стало кошмаром не только для туристов, но и для жителей Рио, особенно для ценителей карнавала и владельцев лавок. Теперь никто не прогуливался по городу, не осматривал витрины магазинов, а роскошные проспекты утонули в грязи. На улицу без особых причин старались не выходить.

Итак, погода была не самой подходящей для того, чтобы показывать туристам город. Если обычно Рио можно было назвать настоящей жемчужиной в сокровищнице Бразилии, то теперь этот город превратился в грязную лужу.

За прошедшие два дня Морису и Марии удалось осмотреть только церкви – ничуть их не интересовавшие. Настроение в доме было прескверным. Постоянный ливень всем действовал на нервы. Как они ни пытались держать себя в руках, им это не удавалось. Ана Каролина сидела с гостями и играла в ними во все, что только можно. В мюле,[xxxvii] шашки или шахматы приходилось играть навылет, и всякий раз, когда очередь доходила до нее, Ана Каролина едва сдерживала раздражение по отношению к Марии и ее супругу. Как же они ей надоели! Как она только могла ждать их приезда? Мария оказалась поверхностной – впрочем, она и всегда такой была. Девушка думала только о своей фигуре, нарядах – и Морисе. И как же Морис был глуп! Ана Каролина совсем его невзлюбила. Некоторые замечания, которыми Морис пытался подчеркнуть свой якобы широкий кругозор, выдавали в нем человека отсталого и ограниченного. Таких Ана Каролина еще не встречала.

– Черномазых надо пороть плеткой, – со знанием дела говорил он, оглядываясь, точно ожидал от остальных, особенно от доньи Виктории, аплодисментов.

Наверное, он надеялся, что дочери плантатора и рабовладельца импонируют подобные заявления. Но та сидела у окна, казалось, не слушая зятя.

– И много «черномазых» ты встречал, Морис? – осведомилась Ана Каролина.