Кэтрин Кингсли - Небеса любви

Тут Лили громко вскрикнула – и оба замерли. И тотчас же стало ясно: теперь уже преград не осталось.

– Прости, любимая. – Паскаль поцеловал жену. – Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, но, к счастью, все позади.

Лили заставила себя улыбнуться и пробормотала:

– Пока смерть не разлучит нас.

– Да, любимая. Пока смерть не разлучит нас, – подтвердил Паскаль. – Боже, как я люблю тебя, Лили.

Почувствовав, что боль отступила, она улыбнулась – уже по-настоящему – и ответила:

– А я люблю тебя, распутник…

Паскаль невольно рассмеялся.

– О, моя маленькая храбрая герцогиня!.. – Он возобновил движение и теперь ощущал лишь упругую жаркую плоть, распалявшую его все сильнее. А она крепко обнимала его, и он чувствовал биение ее сердца – чувствовал, что их сердца бились как одно.

Когда же настал момент апогея и наслаждение сделалось невыносимым, он излил в Лили свое семя и, нежно поцеловав ее, прошептал:

– Я люблю тебя, герцогиня.

В следующую секунду их взгляды встретились, и она в ответ прошептала:

– А я люблю тебя, мой ненаглядный развратник.

Паскаль тихо рассмеялся, уткнувшись носом в шелк ее волос.

После этого они еще дважды повторили консумацию брака, и все у них прошло успешно.

Лили очнулась от глубокого сна с рассветом. Голова у нее была чуть затуманена, и она не сразу поняла, что именно изменилось, хотя точно знала: кое-что изменилось. Впрочем, долго размышлять не пришлось – чья-то мускулистая нога лежала меж ее ног и столь же мускулистая рука лежала у нее на талии.

Лили поежилась, вспоминая… Ночь была долгой и…

В молчании они вернулись домой, и она накрыла стол, но они едва притронулись к еде. А затем, когда посуда была вымыта и Фасолинка выгуляна, наступил момент… В общем, пора было отправляться в постель. Паскаль вопросительно посмотрел на нее, а потом вдруг подхватил ее на руки и отнес наверх. И он был не ангел – совсем не ангел, а гораздо лучше.

Осторожно освободившись из его объятий, Лили чуть отодвинулась и, повернувшись к нему лицом, стала смотреть на него. Она никогда прежде не видела мужа спящим. Волосы его разлохматились, а дыхание было глубоким и ровным. «Какой же он красивый, – думала Лили. – Прямо-таки сказочно прекрасный…» Ресницы у него были необычайно длинные и густые, и они отбрасывали тени на высокие скулы. А губы… Ах, у него были замечательные губы! Впрочем, и руки тоже. Руки, которые творили с ней такое – словами не описать… Ох, она была одержима страстью, и он подпитывал эту страсть – не давал пожару утихнуть ни на мгновение. И тот огонь, что разжигал в ней Паскаль, был под стать огню, коим ведал сам враг рода человеческого.

Да уж… Паскаль точно не был ангелом.

Осторожно, чтобы не разбудить мужа, Лили встала с постели, накинула халат и пошла вниз – нагреть воды и вывести на прогулку Фасолинку. Услышав его шаги на лестнице, обернулась. На Паскале не было ничего – лишь простыня вокруг бедер. А брюки и рубашку он держал в руке. Лили показалось, что он выглядел немного усталым, что, впрочем, было вполне объяснимо.

– Уже встала? – с улыбкой сказал он. – Значит, мне не удалось вымотать тебя до изнеможения?

– О, в этом ты как раз преуспел, – ответила Лили, вздохнув с облегчением – Паскаль, к счастью, вел себя как обычно. – Но, знаешь ли, меня ждут дела. Дом сам себя убрать не может. Да и овощи из огорода сами в котелок не прыгают…

Паскаль оставил рубашку и брюки на стуле и, подойдя к ней, обнял ее. Обнял своими такими теплыми, такими сильными руками!

– Точно? Ты уверена? – спросил он, целуя ее в шею за ухом.

И тут Лили вдруг почувствовала, что ей почему-то трудно говорить. Поэтому она ограничилась кивком.

– Ты немного не в себе, герцогиня? Словно тебя подвесили на заборе вверх ногами? – спросил Паскаль, поглаживая ее по спине.

– Да, все верно, – пробурчала Лили. – А ты не чувствовал бы себя точно так же в моем положении?

– Не знаю… А о каком положении речь?

– Ну… – Лили густо покраснела. – Ведь трудно чувствовать себя в своей тарелке, когда не знаешь, как себя вести после того как… В общем, после произошедшего этой ночью.

– Да, понимаю… – протянул Паскаль, делая вид, что обдумывает ее слова. – Ты хочешь сказать, что для таких случаев должны существовать какие-то особые правила поведения?

– Не знаю… – Лили пожала плечами. – Мне об этом никогда ничего не говорили. Единственное, о чем мне сообщили, – так это о потере девственности. И, уж конечно, никто ничего не говорил мне о… Ну, ты знаешь…

– О, да-да, – с ухмылкой закивал Паскаль. – Конечно, я знаю… Но как тебе могли об этом рассказать, если… – Он взъерошил ей волосы. – Если тебе, милая, неустанно внушали, что иметь плотские желания – великий грех? – Опустив голову, он принялся целовать жену, освежая в ее памяти все то, что произошло всего лишь несколько часов назад.

– О Паскаль… – с дрожью в голосе проговорила Лили, когда он наконец оторвался от ее губ. – Я думаю, что тебе не следует… целовать меня вот так при свете дня.

– Неужели? – пробормотал он, накрыв ладонью ее грудь. – Почему же?

Голова у Лили шла кругом; она чувствовала, что и он ее хотел, и это путало все карты.

– Потому что это… непристойно, – пролепетала она.

– Ммм… – Паскаль уже развязал пояс ее халата. – Да, так и есть. – Спустив халат с плеч Лили, опустился на колени и проделал с ней… нечто абсолютно непристойное и в то же время невыразимо прекрасное.

– О Паскаль! – воскликнула она.

– Ммм… – пробормотал он, целуя ее самые сокровенные места. – Приятно…

Приятно?! Да он и в самом деле распутник!

В следующее мгновение Лили уже лежала на залитом солнечным светом полу, охотно позволяя своему мужу делать с ней все то, что настоящая леди, конечно же, никогда бы не позволила.

Открыв глаза, Лили осмотрелась и шумно выдохнула; лоб ее покрывала испарина, волосы тоже были влажными. Она лежала в объятиях Паскаля, чувствуя, как гулко бьется ее сердце.

Лили невольно улыбнулась. Ох, даже не верилось, что человеку могло быть так хорошо…

Тут и Паскаль открыл глаза и, чуть приподнявшись, со стоном перевернулся на бок, увлекая за собой Лили. Он все еще оставался в ней.

– Господи, как же хорошо… – простонал он.

Лили смотрела на него во все глаза.

– Паскаль, а так… часто бывает?

– Понятия не имею. Но надеюсь, у нас с тобой так будет часто.

– Что ты хочешь этим сказать? Как это… понятия не имеешь? – Лили нахмурилась. – Ты ведь наверняка должен знать. При твоем-то опыте…

Он молчал, глядя куда-то в сторону.

– Паскаль, так как же?… – пробормотала Лили.

– У меня опыта ничуть не больше, чем у тебя.

Лили в изумлении таращилась на мужа.

– Я тебе не верю, – сказала она наконец.

– Придется поверить. Я был вчера девственником, вот так-то. – Паскаль принялся целовать ее пальчики.

Лили по-прежнему смотрела на него во все глаза. И она вдруг заметила, что он действительно был смущен – на скулах у него даже появился румянец.

– Но почему?… – пробормотала она.

– Не считал нужным, – ответил он, продолжая целовать ее пальцы. – Полагаю, я дожидался тебя, герцогиня.

На глаза Лили накатились слезы, и она воскликнула:

– Как же я была неправа, когда говорила тебе все эти гадости! И как, должно быть, я тебя злила!

– Иногда я злился на тебя, это верно, – сказал он, поглаживая ее шею. – Иногда мне даже хотелось тебя придушить. – Паскаль помолчал немного. – Скажи мне, с чего ты решила, что я – развратник? Из-за того, что я притронулся к тебе?

Лили покачала головой.

– Нет. Я решила так сразу же, как только тебя увидела. Ты был такой красавчик… Опасный красавчик.

– Опасный? Лили, я в тот момент медитировал. Как я мог показаться тебе опасным? Безобидным – тут я мог бы согласиться.

– Вообще-то я впервые увидела тебя, когда ты работал в монастырском саду. Ты обернулся и посмотрел вверх – наверное, хотел по солнцу определить время. Я-то думала, что ты, скорее всего, будешь похож на уродливого пса, но ты оказался совсем другим.

– Задать следующий вопрос вслух – или сама догадаешься? – усмехнувшись, спросил Паскаль.

– Пожалуй, у меня уже тогда были в отношении тебя нескромные мысли. То есть плотское желание… – в смущении пробормотала Лили; ей было очень стыдно.

– Неужели? – ухмыльнулся Паскаль. – Греховные мысли – на монастырской стене?…

– Не надо меня дразнить. Я действительно думала, что ты насквозь пропитан грехом. Мой отец предупреждал меня, чтобы я держалась подальше от красивых мужчин. Потому что любой красивый мужчина якобы смертельно опасен, кем бы он ни был и где бы он мне ни встретился. И вот потом, когда ты притронулся ко мне, я, конечно же, не могла думать ни о чем, кроме самого худшего. Мне очень жаль, что я думала о тебе плохо. Честное слово…

– А я могу лишь повторить то, что сказал тебе вчера: не надо ни о чем сожалеть, дорогая. Слава богу, что тебе тогда полезли в голову такие мысли. Ведь если бы ты ни о чем таком не подумала, у меня не было бы этих мыслей сейчас.

– Сейчас? – изумилась Лили. – Прямо сейчас?

– Именно так, – отозвался Паскаль. – Конечно, у меня нет никакого опыта, но я намерен наверстать упущенное. К примеру…

Он уже оживал внутри нее, и Лили, закрыв глаза, полностью отдалась его воле.

Солнце еще не поднялось слишком высоко, когда Паскаль подошел к виноградникам на южном склоне. У него было неспокойно на душе, и, как выяснилось, не зря. Чарлз Клюбер не терял времени даром. Все в округе уже знали о том, что произошло накануне вечером.

Поднимаясь на склон, Паскаль видел, как оглядывались на него люди, и слышал возбужденный шепот. Ему давно бы пора к этому привыкнуть, но все равно было ужасно неприятно. «Что ж, придется распрощаться с непринужденностью в общении», – думал он. Увы, те счастливые дни, когда его здесь считали обычным человеком, канули в Лету…