Кэтрин Кингсли - Небеса любви

Ох, братец… Совсем не этого человека она любила всю свою жизнь, не ему была беззаветно предана. Тот человек, которого она любила, заключил бы ее в объятия – как бы она ни была одета. Он бы представил сестру своим друзьям и порадовался бы ее успехам. И он, конечно же, не прогнал бы ее…

Лили посмотрела на замок. В окнах мигали огоньки, и оттуда доносились веселые голоса. Жан-Жак, наверное, устроил очередной праздник для своих драгоценных гостей. Праздник в честь своего возвращения! Ему и дела не было до того, что сейчас чувствовала его сестра, жившая в жалкой лачуге.

– Будь ты проклят, Жан-Жак! – в сердцах воскликнула Лили и отвернулась от окна. Какой же она была глупой!..

Долгое время она была всей душой предана брату. Его виноградники, его благополучие, его счастье – все это было для нее куда важнее счастья собственного. И она, оставаясь верной Жан-Жаку, мужественно боролась со своим чувством к Паскалю. Увы, она была слепа и не видела настоящей любви, потому что глаза ей застил дым, вернее – тонкий дымок, оставшийся от их с Жан-Жаком любви друг к другу. И если бы страдала только она! Ведь из-за нее страдал и Паскаль! Лили смахнула жгучие слезы. Господи, как же она заставляла его страдать! И она не могла сказать в свое оправдание, что не знала о его чувствах… Ведь Паскаль все сказал ей тем утром на лужайке!

Минут через десять Лили впустила нагулявшуюся Фасолинку, затем опустилась на стул у холодного очага и, скинув туфли, приготовилась ждать Паскаля. Собачка же улеглась у ее ног и, положив голову на лапы, уставилась на нее умными глазами. Похоже, Фасолинка чувствовала, что у хозяйки неспокойно на душе.

Лили со вздохом подняла с пола корзинку с шитьем. Там лежали брюки Паскаля, которые она начала зашивать еще днем. На этот раз он протер дыру на колене. Лили невольно улыбнулась. Он все время возвращался домой в рваной одежде, но орудовать иголкой Лили даже нравилось.

– Я стала прямо-таки мастерицей по пришиванию заплат, – сказала она, любуясь своей работой. – Правда, Фасолинка? Кроме того, я отлично умею мыть полы и горшки, а также выращивать овощи. Какая знатная дама может похвастаться такими навыками?

– Интересно, как бы к этому отнесся Жан-Жак? – проговорила Лили минуту спустя. – Наверное, пришел бы в ужас. И что бы он сказал, если бы увидел наше жилище? – Она откашлялась и, подражая брату, воскликнула: – Лили, что с тобой стало?! Ты меня позоришь!

Фасолинка вдруг тявкнула, и Лили, с улыбкой взглянув на нее, продолжила:

– Это он сам себя опозорил, отправив нас жить в этот разваливавшийся дом, где не было не то что чистого постельного белья, но и нормальной кровати. На что он рассчитывал?! – возмущалась Лили, доставая из корзинки требовавший штопки носок. – Не знаю и знать не хочу! Паскаль мной гордится. Ему нет дела до того, как сильно я испачкалась. И его вполне устраивает моя коса! – Воинственный настрой Лили вскоре сошел на нет, и она со вздохом добавила: – Знаешь, Фасолинка, я ведь его люблю всем сердцем, и я должна сказать ему об этом, потому что он должен это знать.

Внимательно выслушав речь хозяйки, Фасолинка снова тявкнула и завиляла хвостом. После чего облизала хозяйкину ногу.

Лили рассмеялась и, глядя на собаку, заявила:

– Сегодня я присутствовала при родах, и я видела, как свершилось чудо.

Фасолинка облизала другую ее ногу, и Лили добавила:

– Но не так-то легко свыкнуться с тем, что Паскаль… Что он является тем, кем является.

Лили опустила взгляд на свои руки с длинными тонкими пальцами, а потом вдруг вспомнила руки Паскаля. Вроде бы самые обычные руки… И она много раз видела, как эти руки вписывали цифры в бухгалтерские книги, забивали гвозди, а также готовили мази. И в то же время они, эти руки, излучали свет, божественный свет…

В задумчивости покусывая губу, Лили пробормотала:

– Знаешь, Фасолинка, а я, кажется, понимаю, что имел в виду отец Шабо, когда говорил о его одиночестве. Скажи, что должен чувствовать человек, на которого все смотрят так, словно он святой, достойный поклонения? Кому же придет в голову по-дружески общаться со святым? Вот-вот, Фасолинка, и я о том же… Но знай, я не допущу, чтобы к Паскалю относились как к существу из другого мира. Я объясню им, что мой муж – самый обычный человек с необычным талантом. А они поступают по-свински, когда говорят с ним так, как будто он – какой-то особенный. Хотя он и в самом деле особенный… Возможно – ангел, упавший с неба.

Лили нахмурилась. Ей было трудно представить Паскаля в образе ангела. Если же он им и являлся, то уж точно не вел себя как ангел. Например, часто ворчал и становился угрюмым, когда уставал. И был чертовски упрям. К тому же ангелы не хохочут во все горло и не рассказывают непристойные анекдоты. И, уж конечно, они не могут внушать женщине плотские желания. Как, впрочем, и святые.

– Нет, – решительно заявила Лили, – Паскаль – самый обычный человек. Человек, который ведет обычную жизнь, много работает, помогает тем, кто нуждается в помощи, смеется, болтает и ссорится со своей самой обычной женой… – Лили осеклась, удивленная собственными словами. Немного помолчав, вновь заговорила: – Я ведь самая обычная жена, верно, Фасолинка? Я точно такая же жена, как любая другая замужняя женщина в городке. Я так же, как и они, забочусь о доме и о своем муже. И знаешь, Фасолинка, мне это нравится!

Лили не могла бы сказать, с каких пор ей начала нравиться ее новая жизнь. Отношение к происходившему менялось постепенно – и вот вдруг как-то так случилось, что она стала счастливой женщиной. Более того, она полюбила свою жалкую лачугу и своего мужа.

И тут Лили внезапно почувствовала, как на нее нисходит удивительный покой…

Опустив шитье в корзинку, она обвела взглядом их с Паскалем дом. С потолочных балок свисали пучки ароматных трав… В углу стояло ведро, в котором отмачивались грязные бинты… А на полке, над плитой, блестела аккуратно расставленная посуда, напоминавшая о том, что они с Паскалем еще не ужинали…

– Ничего, Фасолинка, – сказала Лили, – у нас еще осталось мясо со вчерашнего дня, и мы можем поесть его с салатом, когда Паскаль вернется домой.

Лили снова окинула взглядом комнату. Вот заставленный книгами шкаф, который Паскаль сделал собственными руками. В основном это были книги о медицине и растениях. Хотя имелась и изрядно потрепанная поваренная книга, которую где-то раздобыл для нее Паскаль. Лили часто в нее заглядывала, когда пыталась приготовить что-нибудь новое. Вкусно выходило не всегда, но Паскаль проявлял удивительную терпимость в этом вопросе. Хорошо, что у него было чувство юмора…

В шкафу стояла также Библия и еще – несколько других книг на религиозные темы. Книги о буддизме, например.

– Паскаль не слишком разборчив в поисках Бога, верно? – сказала Лили, обращаясь к Фасолинке. – Похоже, он находит Бога в самых разных местах – в монастырях, в деревенских домах, на лужайках и…

Лужайка!.. Лили устремила взгляд в окно.

– Да-да, конечно! Как я сразу не поняла?! – Оставайся здесь, Фасолинка, и сторожи дом! – Лили вскочила со стула и вылетела за дверь, забыв даже обуться. Она стрелой понеслась к Паскалю.

Он сидел на траве, подтянув колени к груди и опустив голову на руки. Легкий ветерок тихонько шелестел в густой траве, а на небе уже появилась полная луна.

Лили подошла к мужу и опустилась рядом с ним на колени.

– Паскаль… – Она осторожно прикоснулась к его руке.

Он вскинул голову, и Лили увидела влажные подтеки у него на щеках. В глазах же его были мука и боль.

– Я же велел вам идти домой, – сказал он и отстранился, словно ему было неприятно ее прикосновение. Чуть помолчав, он с беспокойством спросил: – С Эмили и ребенком все в порядке?

Лили кивнула.

– Да, в порядке.

– Хорошо, – отозвался Паскаль, глядя куда-то в сторону. – Завтра я их проведаю.

– Эмили выглядела неважно, но я думаю, ей просто нужно хорошенько выспаться, – добавила Лили.

– Роды дались ей тяжело. Чарлза Клюбера отхлестать бы за то, что не обратился за помощью пораньше. – Паскаль сорвал какой-то колосок и принялся ощипывать его.

– Мужчины порой ведут себя очень глупо, – заметила Лили.

– Это вы о чем?! – встрепенулся Паскаль и, прищурившись, посмотрел на нее.

Она пожала плечами.

– Все очень просто. Он не послал за вами только потому, что не хотел, чтобы чужой мужчина прикасался к его жене в интимных местах. Как будто вам в такое время могли прийти в голову нескромные мысли… Ведь глупо же, верно?

Паскаль утвердительно кивнул.

– Конечно, глупо. И я думаю… Послушайте, Лили, у меня дурное настроение, и я едва держу себя в руках. Поэтому я и пошел сюда, а не домой.

– Я хочу побыть с вами, – прошептала Лили.

– Для чего? – спросил он со вздохом. – Чтобы терзать меня вопросами?

– Нет, просто хочу побыть с вами. А терзать вас вопросами я начну завтра.

– Кто бы сомневался… – пробормотал Паскаль, потирая шею. Он выглядел несчастным, но в то же время всем своим видом давал понять, что в утешении не нуждался.

Однако Лили была к этому готова. Едва заметно улыбнувшись, она сказала:

– Рождение человека – прекрасное зрелище. Спасибо, что взяли меня с собой.

Паскаль пожал плечами.

– Полагаю, месье Клюбер был рад вашему присутствию, поскольку знал, что я не стану насиловать его жену на глазах у своей.

– Паскаль, может, хватит? Почему вы так со мной говорите?

– Я уже сказал. Мне надо побыть одному.

– Не валяйте дурака. Что вам точно не нужно – так это быть одному.

Паскаль окинул жену долгим взглядом и тихо сказал:

– Вы понятия не имеете о том, что мне нужно.

Лили вспыхнула. Задача оказалась сложнее, чем она думала. Как же заставить Паскаля поверить в то, что ей его «чудеса» совсем не мешают? Ведь он даже не позволяет ей начать этот разговор!