Дорогой кузен!

В результате разговора с Гаспаром, ассистентом сеньора Монтальво, я случайно получила кое-какую небезынтересную информацию. Оказывается, сеньор Монтальво не кто иной, как испанский граф! Так что… возможно, это действительно был побег. Мы склонны поверить, что они отправились морем, возможно, в Шотландию, но вероятнее всего — в Испанию. Один из соседей видел, как какие-то люди отплывали от нашего причала на паровом пакетботе примерно после полуночи в тот день, о котором идет речь. Но я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что это были именно они.

Ваш озабоченный друг Шарлотта.


Честь! Ишь чего придумал! Люси сердито посмотрела на Диего. О какой чести может идти речь, если этот мерзавец пытается диктовать ей свои условия?

И почему он ждет, чтобы она разделась перед ним? Нетти говорила, что мужчины обычно не заставляют девиц раздеваться. Им бывает достаточно просто обнажить отдельные части тела. Раздевание догола на глазах у мужчины показалось Люси слишком интимным актом.

— Сними рубашку, дорогая. — При звуке властного голоса Диего где-то в животе возникло ощущение приятного тепла. Его лицо при слабом свете фонаря оставалось в тени, но он буквально пожирал ее голодным, напряженным взглядом горящих глаз. Люси почувствовала радостное предвкушение.

— Но под рубашкой на мне ничего нет, — слабо запротестовала она.

— Ты не ожидала, что я увижу тебя голой?

— Я думала, что ты… ну, знаешь… сделаешь то, что делал у Фоксмуров. Задерешь мои юбки…

— И овладею тобой словно дикарь, чтобы ты продолжала ненавидеть меня после того, как все закончится?

Раздраженная тем, что Диего почти точно угадал ее мысли, Люси сложила на груди руки.

— Что-то вроде того.

— Выбрось это из головы. Уж если мне выпало на долю сыграть роль жеребца-производителя, то я должен хотя бы получить от этого удовольствие. Я же со своей стороны готов доставлять тебе удовольствие до тех пор, пока ты будешь просить еще и еще, пусть даже это займет целую ночь.

— Целую ночь? Но… но Нетти придет сюда спать.

— Не сомневаюсь, что вторая заговорщица без труда найдет себе где-нибудь уютную постель. — Диего подошел к Люси со спины и запустил руки в распущенные волосы.

— Диего, мы не можем…

— По-другому я не соглашусь участвовать в осуществлении твоего плана. — Он отклонил голову Люси назад и прикоснулся губами к шее.

Дрожь предвкушения пробежала по телу девушки. Боже милосердный, как она сможет вынести целую ночь таких нежных ласк?

Предполагалось, что этот акт будет осуществлен быстро и безлико. Потому-то Люси надела только тонкую рубашку — ей хотелось воспламенить Диего так, чтобы он, забыв о предварительной подготовке, сразу же перешел к действиям. Она полагала, что он просто задерет ей подол, сделает то, что нужно, — и дело с концом. И никаких долгих любовных игр, поцелуев и ласковых слов.

Но Диего продолжал нежно целовать ее шею, мочку уха.

— Я не намерен торопиться, — загадочно сказал он, нарушая все планы Люси. — Я попробую на вкус и на ощупь каждую часть твоего тела, причем, если потребуется, не раз и так основательно, как захочу.

Диего положил руку ей на талию, потом рука скользнул вниз по бедру. Ласка была такой интимной, что Люси тихо охнула.

— Ты от меня сегодня не спрячешься, любовь моя. Так что если ты рассчитываешь по-быстрому избавиться от девственности, лучше сразу откажись от этого плана.

Проклятый дьявол вздумал заставить ее отказаться от своего решения, запугивая тем, что процесс соблазнения затянется на всю ночь? Ну что ж, ничего у него из этого не выйдет!

— Уверена, что Рафаэль не откажется принять меня в своей постели, — резко ответила Люси.

Обнимавшая ее рука напряженно застыла.

— Если тебе этого хочется — пожалуйста. Он будет счастлив избавить тебя от девственности любым способом, каким ты прикажешь. Рафаэль далеко не так щепетилен, как я.

Люси замерла. Неужели он действительно отдаст ее Рафаэлю? Она вдруг страшно испугалась такого исхода.

— Ты знаешь, что я не хочу Рафаэля, — пробормотала Люси, сдавая и это свое оружие.

Она не могла себе представить, чтобы ее лишил девственности кто-то другой.

Ладно. Надо просто воспользоваться приемчиками Нетти, чтобы воспламенить его страсть. Нетти говорила, что мужчины обычно не могут делать это больше одного раза за ночь, так что Люси оставалось лишь быстро возбудить Диего — и дело будет сделано.

— В таком случае прошу тебя немедленно снять рубашку, — улыбнулся Диего.

Люси вздохнула, сняла через голову рубашку и, сама того не сознавая, прикрыла ею грудь.

— А ты? Ты разве не снимешь одежду?

— Пока нет. — Диего взял рубашку из ее дрожащих рук и увидел Люси совершенно обнаженной. — Боже мой, ты еще прекраснее, чем я себе представлял, — хрипло произнес он.

Люси жадно пила слова восхищения, как моряк пьет свежую пресную воду после нескольких месяцев пребывания в море. Как бы ей хотелось, чтобы он не был таким мастером говорить комплименты. Ведь каждый раз, когда Диего говорил восторженные слова, ей хотелось броситься к нему в объятия.

Он провел тыльной стороной ладони по ее груди, и у Люси подогнулись колени.

— Знаешь ли ты, как часто я мечтал увидеть тебя во всей красе? — Диего прикоснулся к соскам костяшками пальцев, и они сразу же болезненно напряглись и затвердели. — Ты стоила мне многих бессонных ночей, милая. Очень многих.

То, что он думал о ней так же часто, как и она о нем, пролилось целительным бальзамом на уязвленную гордость Люси. Тем временем одна его рука скользнула вниз и обласкала живот. Когда он накрыл ладонью самое сокровенное место, Люси не смогла сдержать стон, но когда его пальцы принялись поглаживать влажные скользкие складки плоти, она схватила его за руку, вдруг почувствовав себя слишком открытой для его взгляда.

— Прошу тебя, Диего, Сними и ты свою одежду. Он взглянул на нее томным взглядом.

— Почему бы тебе самой не раздеть меня?

Люси смотрела на него в растерянности. Нет, это не человек, а дьявол! Даже мысль о том, чтобы совершить такое интимное действие, заставляла ее почувствовать себя скорее женой, чем бесстыжей распутницей.

Предполагалось, что, сорвав с себя одежду, Диего бросит ее на постель и изнасилует, как и положено дьяволу, а не будет заниматься любовью с нежностью мужа. Не заставит ее мучительно ждать прикосновения, звука его голоса… его любви.

Нет, Люси не хотела любви. Она не должна была, она не могла хотеть этого. Тем более что Диего был твердо намерен передать ее с рук на руки дедушке.

Придется ей ускорить процесс соблазнения. А это означало преодолеть его железный самоконтроль.

Робко подойдя к нему, Люси сразу же взялась за брючную застежку. Поскольку его мужская плоть существенно увеличилась в объеме, угрожая разодрать натянувшуюся ткань брюк, расстегнуть пуговицы было непросто. Люси вспомнила, как ему хотелось в день благотворительного завтрака, чтобы она потрогала его копье. Она сделала это теперь, проводя руками по его возбужденному пенису всякий раз, когда удавалось расстегнуть очередную пуговицу. Диего застонал.

— Почему ты не начала с сорочки? — пробормотал он.

— Потому что меня интересует именно эта часть, — ответила Люси.

Очень скоро плоть Диего высвободилась из ткани, упруго выскочив наружу.

Пенис был длинный. Толстый. Гораздо больших размеров, чем ожидала Люси.

Боже милосердный! В рассказах о гареме говорилось о «шпагах», «револьверных дулах» и «копьях», и она думала, что это грубое преувеличение. Однако все эти сравнения были не так уж далеки от истины.

Под ее взглядом пенис увеличился еще больше. Удивленная этим обстоятельством, Люси протянула руку, чтобы потрогать его, но Диего быстро схватил ее за запястье.

— Не надо, — сказал он невнятным от желания голосом. — Я вижу, что ты затеваешь. Ты хочешь, чтобы я обезумел от желания… и все-таки совокупился на скорую руку. Так дело не пойдет.

— Дело уже идет, — поддразнила его Люси, поцеловав и лизнув языком его шею.

Диего попытался отодвинуться назад, но из-за этого ослабил хватку на ее запястьях и позволил Люси освободить обе руки. Она немедленно продолжила поглаживать одной рукой его пенис, а другой взяла его руку и прижала к своей груди.

Диего капитулировал. Прорычав проклятие, он поднял Люси, бросил на постель и, задержавшись на мгновение, чтобы снять брюки и подштанники, накрыл ее своим телом.

— Ханфорт был прав, — сказал он с горящими глазами, раздвигая ее колени, чтобы пристроиться между ними. — Ты и впрямь необузданная сорвиголова.

Если бы Люси сама не пыталась выглядеть сейчас такой, это замечание могло бы ее оскорбить, но она ответила с победоносной улыбкой:

— Я стараюсь сделать все, что от меня зависит.

Сорвав с него сорочку, Люси с удовольствием погладила руками его мускулистую грудь. Руки Диего в ответ скользнули между ее ногами.

— Это еще не все, — пообещал он и втянул в рот ее сосок, отчего Люси возбужденно застонала. — Я не отказался от намерения заставить тебя просить еще, и еще, и еще…

— Это мы еще посмотрим, — сказала Люси, тяжело дыша. Манипуляции Диего довели ее до крайнего возбуждения.

— Посмотрим… У нас впереди еще целая ночь.

Люси поморгала. Может быть, она неправильно поняла Нетти, которая говорила, что мужчины способны заниматься любовью всего один раз за ночь? Господи, а что, если…

Диего отвлек ее внимание от этой мысли, просунув внутрь ее тела что-то гораздо более крупное, чем пальцы. Она ощутила именно то неудобство, о котором слышала.

Это была та часть операции, которой Люси боялась. Она словно завороженная слушала рассказы о потери невинности. Она успокаивала себя, что заниматься любовью, видимо, не так уж страшно, иначе женщины не позволили бы мужчинам делать это. Однако мысль о том, что мужчина засовывает внутрь твоего тела свое орудие, достаточно жесткое и грубое, чтобы вызвать боль и кровь, была явно неприятной.