— Ты был не прав, Диего, — сказал Рафаэль тем вкрадчивым тоном, услышать который опасались члены его экипажа. — Она не дикая, она бесшабашная. А на моем судне за бесшабашность обычно наказывают, сажая под арест на хлеб и воду.

Заметив, что Люси побледнела, Диего встал между ними.

— Ты высказал свою точку зрения, Рафаэль. Мы тебя больше не задерживаем.

Люси, обежав вокруг Диего, схватила Рафаэля, за предплечье.

— Скажите, капитан, неужели мне никак не удастся убедить вас вернуть меня моей семье?

Нахмурив брови, Рафаэль посмотрел на нее. Потом его взгляд переместился на обнаженную грудь, и в лице его появилось что-то хищное.

— Есть, конечно, один шанс убедить меня…

— Вон! — взревел Диего. — Сию же минуту! Нам с Люси надо поговорить.

Фыркнув с довольным видом, Рафаэль вышел из каюты, и к нему вернулось хорошее настроение. А вот у Диего настроение испортилось.

— Вижу, что ваш друг, как и вы, тоже готов использовать женщину в своих интересах, сеньор Монтальво.

То, что она снова стала называть его «сеньор Монтальво», окончательно доконало Диего.

— Нетти, — сказал он, мотнув головой в сторону двери, — принеси еще воды для своей хозяйки.

Нетти, понимающе кивнув, ушла.

— Нетти та еще дуэнья, — сказала Люси.

— Она здесь только для видимости. И ей отлично известно, кто ей платит за работу. — Диего решительно шагнул к Люси. — Слушай меня, carino, и слушай внимательно. Мы направляемся в Испанию. Ты воссоединишься со своей семьей, а я позабочусь о том, чтобы доставить тебя туда в целости и сохранности, даже если для этого придется держать тебя под замком в каюте в течение всего плавания. — Когда Люси попятилась от него, он загнал ее в угол, получив некоторое удовлетворение от промелькнувшей в ее лице тревоги. — Поэтому я предлагаю тебе быть осторожнее и не демонстрировать свои женские прелести кому попало. Не говоря уже о том, что Рафаэль уложит тебя в постель, если получит хоть малейшее поощрение, на этом судне есть еще тридцать человек экипажа, которым даже поощрения не потребуется. И я не смогу драться со всеми.

Люси сложила руки на груди, как женщина, твердо решившая стоять на своем.

— А тебе какое дело, если я возьму себе любовника или даже двух? — грубо спросила она. — То, что дедушка приказал тебе не прикасаться ко мне, еще не означает, что никто не должен прикасаться. Да и как он об этом узнает?

Слово «любовник» вызвало у Диего столь мощный приступ ревности, что он забыл об осторожности.

— Возможно, дедушка и не узнает, зато узнает твой будущий муж. И твой дедушка заживо сдерет с меня кожу, если ты поставишь его в затруднительное положение, потеряв девственность из-за того, что разозлилась на меня.

Люси от удивления раскрыла рот:

— Муж? Так вот в чем тут дело? Маркиз хочет выдать меня за кого-то замуж? — обиженно сказала она. — И ты… ты согласился доставить меня ему словно какого-то жертвенного ягненка?

Пропади пропадом его болтливый язык!

— Это не то, что ты думаешь. Маркиз не спланировал твой брак, но надеется, что ты вскоре выйдешь замуж. Он хочет ввести тебя в высшее испанское общество, чтобы ты сама нашла себе там богатого и титулованного мужа, который будет тебя достоин. К тому же ему действительно нужен наследник.

— Наследник. — Люси проглотила подступивший к горлу комок. — Я так и знала, что есть какая-то причина его внезапно проснувшегося родственного интереса ко мне после многих лет молчания.

— Это не внезапно проснувшийся интерес, — перебил ее Диего. — Маркиз до последнего времени не знал о связи нянюшки с солдатом.

— И он узнал об этом примерно в то время, когда умер его сын. Очень своевременно. Значит, теперь, когда у него нет другого шанса заполучить наследника, он хочет, чтобы я ему такового произвела на свет.

Ее замечание потрясло Диего своей прозорливостью. Он был слишком поглощен мыслью о том, чтобы воссоединить Люси с семьей и вернуть Арболеду, поэтому не задумывался над тем, каким образом могла быть связана со всем этим смерть сына маркиза. Только теперь для Диего многое прояснилось.

Диего не верилось, что маркиз был настолько расчетлив. Ведь его дни были сочтены. На пороге смерти каждому хочется, чтобы члены семьи находились рядом.

— Маркиз ждет твоего возвращения не по этой причине. Ты его единственная внучка.

— И следовательно, единственная, кто может родить ему наследника. — Люси гордо вздернула подбородок. — Поэтому он не хочет, чтобы ты прикасался ко мне. Он должен обеспечить чистоту своей родословной.

— Не в этом дело.

— Дело именно в этом! Если я лягу в постель с его эмиссаром, то буду обесчещена в глазах того, кого он выберет на роль отца своего драгоценного наследника. — Люси взглянула на него заблестевшими от слез глазами. — Скажи мне одну вещь, Диего: почему ты не вызвался сыграть роль жениха? У тебя есть титул, и ты испанец. Или ты просто не заинтересован в получении моих миллионов?

Диего сердито взглянул на нее, возмутившись, что она верит, будто он женился бы на ней ради денег.

— Если ты думаешь, что маркиз сочтет нищего и безземельного графа подходящим женихом для тебя, то ты еще наивнее, чем я думал.

— Ну конечно. — У нее задрожала нижняя губа. — Тебя сочли бы охотником за богатым наследством.

— Он выбрал меня для того, чтобы привезти тебя назад, потому что знает, что я человек чести. Маркиз уверен, что я не предам его доверия.

— В таком случае странно, что ты сделал это, «прикоснувшись» ко мне несколько раз.

Диего почувствовал, как его щеки заливает краска. Неужели он надеялся, что Люси никогда не напомнит ему об этом?

— Полагаю, что ты намерена рассказать дедушке и об этом тоже? Поскольку тебе, кажется, не терпится наказать меня за то, что я пытаюсь воссоединить тебя с твоей семьей?

— Возможно, я просто солгу и скажу ему, что ты лишил меня девственности. Тогда мне будет незачем опасаться, что меня выдадут замуж за какого-нибудь незнакомца.

При мысли о том, что будет запятнана его честь, Диего пришел в ярость.

— Даже если он поверит тебе, я потребую доказательств, которые ты не сможешь представить.

Люси побледнела.

— Ты хочешь сказать, что потребуешь врачебного подтверждения моей девственности?

Господи, это было бы ужасно.

— Нет, я не имел в виду…

— Ты дойдешь до такой низости, лишь бы получить вознаграждение, которое он обещал тебе за доставку меня в Испанию? Ведь он предлагает тебе большое вознаграждение? — Заметив, что Диего поморщился, Люси сердито воскликнула: — Сколько он обещал тебе за доставку будущей матери его драгоценного наследника?

— Пропади все пропадом, Люси…

— Сколько? — повторила она.

— Речь идет не о деньгах.

— Миссис Харрис говорила, что в конце концов все всегда сводится к деньгам, — сказала Люси дрожащим голосом. — Жаль, что я раньше пропускала ее слова мимо ушей.

Теперь поздно думать об этом. Диего вспомнил, что Хан-форт предпочел жениться на другой женщине только лишь потому, что у Люси было недостаточно большое приданое.

— Я это сделал и ради тебя тоже, — сказал он. — Потому что знаю, каково потерять родителей в детском возрасте, и остаться без семьи, без родного человека, который заботился бы о тебе…

— Сколько он тебе заплатит? — повторила Люси, смахивая слезы. — После всего, что ты сделал, я, мне кажется, имею право узнать хотя бы это.

Диего застонал от отчаяния. И как это только Люси удается превратить его поступок в нечто низменное, если он хотел сделать так, как лучше для нее?

— Он отдаст мне мое фамильное поместье Арболеду, — уныло сказал Диего. — Маркиз приобрел его через несколько лет после того, как моя мать продала его, чтобы расплатиться с кредиторами. Даже если бы я смог купить сейчас поместье, он не продал бы его мне. Он согласился только на эту сделку: я ему — внучку, он мне — поместье.

— Целое поместье. — Люси втянула воздух сквозь стиснутые зубы. — Понятно. Я бы никогда не догадалась, что стою так дорого.

У Диего сердце перевернулось, когда он увидел глубокую обиду на ее лице. Люси отвернулась и стала смотреть в иллюминатор.

— Теперь я понимаю, почему капитана не заинтересовало мое предложение финансовой компенсации. Такой величины расходы пустили бы папу по миру. Мое приданое составляет всего тысячу фунтов.

— Люси…

— Спасибо, что разъяснили мне ситуацию, сеньор Монтальво, — холодно сказала она. — А сейчас, если вы не возражаете, я хотела бы остаться одна.

Не возражаете? Диего возражал. Он терпеть не мог, когда Люси называла его сеньором Монтальво. Он презирал себя за то, что заставил ее плакать. А больше всего ему не нравилось быть с ней в ссоре", потому что ему ничего так не хотелось, как заключить ее в объятия, поцелуями стереть обиду с милого личика и заявить, что он до конца дней будет любить ее.

Но поступить так он не имел права. Люси пока еще не сознавала полностью, кто она такая. Как только дедушка представит ее в обществе, она поймет, как много может дать ей ее новая семья и как мало может он. Особенно если ему не удастся выполнить свою клятву, а это может произойти, если он попытается жениться на ней. Без Арболеды Диего был недостоин ее.

Поэтому он ушел.

Отныне он будет держаться на почтительном расстоянии от Люси и станет обращаться с ней как с любой женщиной высокого статуса. Любое другое поведение могло бы заставить его совершить какой-нибудь абсолютно немыслимый поступок.

А этого нельзя допустить.


Глава 18


Дорогая Шарлотта!

Я получил ваши послания, где говорилось о мисс Ситон. Не вините себя. Во всем виноват я один. Мне следовало догадаться о намерениях Монтальво, однако я искренне верил, что он хочет предложить ей выйти за него замуж. А что, если побег был идеей мисс Ситон? Быть может, она опасалась, что ее отец не одобрит испанского зятя?