— А как насчет будущего? — тихо спросил он.

Элиза начала перекладывать остатки коврижки в жестяную банку.

— Не хотите несколько кусочков на дорогу?

— Понимаю, вы мне отказываете, хотя и облекли свой отказ в такую милую форму. — Он улыбнулся. — Спасибо, но я выживу и без подкрепления.

— Гасси расстроится, если вы ничего не возьмете с собой. — Она завернула несколько пирожных в салфетку. — Вот, возьмите, сэр.

Они прошли через сад и повернули к фасаду дома.

— У мисс Хэверстик замечательное чувство цвета. — Он повел рукой, указывая на посадки вдоль дорожки. — Хотя смею заметить, что и вы приложили к этому руку.

— Как… — начала она, но потом резко остановилась.

— Потому что они похожи на те растения, что растут вокруг вашего убежища в Эбби. У вас явные способности к ландшафтному дизайну.

— Я… иногда этим балуюсь, — замялась она. — Я люблю цветы и то, как они вписываются в окружающую природу.

— Земля всегда говорит правду. Есть нечто загадочное в том, что природа заботится о каждом зеленом ростке, в котором заключен огромный потенциал.

Нахмурив брови, она на минуту задумалась.

— Ваши слова мне что-то напоминают. Это сказал один из поэтов «Озерной школы»?

Он покачал головой:

— Нет, это написал кто-то, кого не опубликовали.

— Но это выражено замечательно. Я удивлена, что вы подметили детали дизайна этого сада и того, что в Эбби. Многие не обращают на это внимания.

Он пожал плечами и засмеялся, но как-то не вполне естественно.

— Я ценю красоту во всех ее проявлениях.

Он вдруг заметил, как заблестели ее глаза. Неужели это были слезы?

У него вдруг защемило сердце от гнева. Будь проклят тот человек, который заставил ее думать, что она не прелестна и не желанна. Поддавшись импульсу, он схватил ее за запястье.

— Лорд Хадден…

У нее задрожали губы, и Гриф не смог удержаться. Он увлек ее в тень огромного бука и прижал к себе.

— Поцелуйте меня, — прохрипел он.

Элиза подняла подбородок. Дыхание стало прерывистым.

Гриф нежно прижался ртом к ее губам. Ее сердце стучало — раз, два, три… Она отшатнулась.

— Вам лучше уехать, лорд Хадден, — сказала она.

— Почему? Потому что вы хотите снова заняться со мной любовью? — Это походило не столько на вопрос, сколько на попытку соблазнения.

Он почувствовал, как она напряглась, а потом расслабилась и неохотно рассмеялась.

— Думаю, да, — призналась она с восхитительной откровенностью. — Но это было бы неблагоразумно.

Она была права. И было бы неправильно искушать ее. Но он не мог заставить себя отпустить ее.

— Вами всегда правит рассудок? — спросил он и провел большим пальцем по ее подбородку.

— Я не могу позволить себе отбросить осторожность. Это слишком опасно.

Это слово, будто змея, обвилось вокруг его сознания и не отпускало. «Опасность не должна пугать — она придает вкус жизни», — сказал он себе. И на самом деле она не могла повредить ни ей, ни ему. Она вдова, и если они будут осторожны, самое худшее, что может случиться, — это не слишком приятные подозрения.

— Если мы будем осмотрительны, никто ни о чем не узнает, — пробормотал он. — Если нам обоим это доставляет наслаждение, нет ничего зазорного в том, что у нас будет интимная связь, леди Брентфорд.

— Теперь я понимаю, почему вы с таким успехом соблазняете женщин. — Она сказала это небрежным тоном, но его покоробило. — Поскольку вы гораздо более искушены в разного рода развлечениях, вы, несомненно, правы, считая, что последствия не слишком серьезны — я имею в виду для вас, — продолжала она. — А для меня даже очень. В данный момент я не могу рисковать таким поворотом в своей жизни.

— Почему?

Она избегала смотреть ему в глаза.

— Потому что у меня другие планы.

Она явно не была намерена поделиться ими с ним.

И он этому не удивился. Он был почти незнакомцем, который все это время, что они были вместе, только и делал, что шарил руками по ее телу. И здесь нечем было гордиться. Так поступил бы каждый волокита.

«Ты джентльмен, Гриффин. А джентльмен должен уважать ее желания и уйти из ее жизни. Оставить ее в покое».

И все же…

— Вы со мной встретитесь? Просто чтобы погулять, если для вас это предпочтительнее.

— Мне надо об этом подумать.

— Разумеется.

Ее ответ был напоминанием: он должен наконец начать задумываться о серьезных вещах. Он поклялся оставить в прошлом свою разгульную жизнь. И совершить что-нибудь значительное. Мимолетная связь с провинциальной вдовушкой была бы ошибкой. Шагом назад. А он поклялся идти вперед в новом направлении. И не оглядываться.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы привести в порядок свои мысли. Потом он отвязал поводья и обернулся, чтобы попрощаться.

Она стояла в стороне и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Ее прическа немного растрепалась, воротник сидел немного криво, а подол платья слегка запылился, но в этой, по сути, незамысловатой внешности была какая-то простая, естественная красота. По сравнению с ней лондонские леди в своих модных платьях и сложных прическах выглядели как бездушные осколки полированного стекла — без всякой глубины и смысла.

Он подошел к ней и, встав радом, быстро обмотал кожаными ремнями ее запястья.

— С-сэр! — встрепенулась она.

Притянув ее к себе, он прижался губами к ее рту, погасив ее протест крепким объятием.

— Если это наш последний поцелуй, он по крайней мере должен быть запоминающимся.

С этими словами он отпустил ее и одним прыжком вскочил на козлы своей двуколки.

— Передайте привет мисс Хэверстик. Желаю вам обеим с удовольствием поработать в саду. — Лошади заржали и рванули вперед. — Я советую вам заняться цветами у дальней стены. Они в этом нуждаются.


Увидев Элизу, Августина ахнула.

— Ты с ума сошла, — начала она.

— Я знаю, знаю, — сказала Элиза. — С моей стороны было просто безумием поддаться чарам этого повесы.

— Ты сошла с ума, что не захомутала лорда Хаддена, — поправила ее Августина. — Если бы я была на пятьдесят лет моложе, я бы побежала за ним задрав юбки. А тебя била бы по ногам молотком для крикета, если бы ты тоже вздумала за ним бежать. Из ревности.

— Я никогда не опушусь до того, чтобы гнаться за ловеласом, — вспыхнула Элиза. — Каким бы привлекательным он ни был.

— Ты сошла с ума, — повторила Августина. — Он стоит того. Человек, который спасает кошек и забивает гвозди в расшатавшиеся рамы, по нынешним временам большая редкость. Такие не растут на каждом дереве. Для тебя Хадден просто идеален.

— Боюсь, что он видит наш брак не совсем в том же свете, что и вы. — Она печально улыбнулась. — Он уложил меня в постель, Гасси. Как укладывал многих других женщин. На большее он не способен.

— Когда он смотрит на тебя, в его взгляде нет похоти, — настаивала Гасси. — В нем светится чувство.

— Вы просто были без очков, — заметила Элиза.

— Ха! Он заставляет тебя улыбаться, по-новому смотреть на жизнь.

— И скорее всего заставит меня плакать, если я соглашусь с вашим предложением. Неужели вы действительно считаете, что человеку, подобному Хаддену, нужно что-то большее, чем поваляться на сеновале с красоткой? Сейчас я его заинтересовала. Но как только в наших отношениях исчезнет новизна, ему надоедят деревенские развлечения, и он начнет искать что-то на стороне.

— Мне кажется, что Хадден совсем не такой, как Гарри и его собутыльники.

— Это потому, что вы все время предлагаете смотреть на него сквозь розовые очки. — Элиза прижала ладони к глазам, надеясь убрать из памяти образ Хаддена и его соблазнительного дракона. В этом молодом человеке можно было за версту разглядеть любителя веселых интрижек.

Неудивительно, что еще библейские пророки считали таких мужчин опасными для молодых девушек.

Она произнесла про себя молитву, чтобы Господь избавил ее от искушения, и шумно вздохнула.

— Прошу вас, Гасси, мне и так нелегко справляться с Гарри и его бандой. Так что обсуждать лорда Хаддена и его обаяние, хотя этого у него не отнимешь. Но было бы безумием продолжать наши с ним отношения. К тому же мне иногда нравится думать, что я все-таки не дурра.

Про себя она добавила: потому что только дура совершает ту же ошибку дважды.

— Если ты настаиваешь, — пробурчала Августина. — Но поверь своей старой учительнице — тебе еще понадобится не один урок, чтобы понять, что такое мужчины.

— Я предпочла бы, чтобы вы меня научили, как их избегать. — Кошки и краски гораздо лучшие компаньоны. — Как только я устроюсь в собственном уединенном домике с видом на озера и горы, свободная от домогательств мужчин, у меня будет все, что мне нужно в этой жизни.

Гасси, по своему обыкновению, фыркнула.

— Солнечный свет и теплый ветерок могут согреть лишь летом. А зимы в Озерном крае долгие и холодные, моя дорогая.

— А такой человек, как Хадден, вряд ли будет сидеть у камина и греться у уютного комелька, — заметила Элиза. Она сделала паузу, представив себе его обнаженное тело, окрашенное золотисто-красным светом пламени. — Он, наверно, захочет спалить весь дом.

— Я могу себе представить кое-что гораздо более страшное, чем сгорать от страсти, — язвительно заметила Августина.

— Разве вы не должны быть Гласом Разума? Девой Мудрости?

Хитрая улыбка тронула губы Августины.

— Вот и я об этом.

— Ах, Гасси, — засмеялась Элиза. Разговор был слишком абсурдным, чтобы плакать, хотя слезы уже подступали к глазам.

— Ладно, на сегодня оставим эту тему. И так сказано слишком много, — заметила Августина, принявшись за работу.

Элиза вздохнула и вытерла рукавом щеку.