Джонатан выхватил из кармана чистый носовой платок, окунул его в ледяную воду ручья, отжал и принялся заботливо обтирать им бледное личико сына.

— Он… Он… умер? — Коул, по-видимому, боялся самого худшего и к тому же задохнулся от быстрого бега, поэтому голос его предательски дрогнул.

Кейт ободряюще взглянула на младшего брата.

— Нет-нет, что ты, он дышит, и сердце бьется…

Леви застонал, веки его затрепетали. Наконец он открыл глаза, несколько секунд непонимающе глядел на Джонатана и Кейт, потом снова их закрыл.

— Чертов мул! — пробормотал он. — Он меня нарочно перекинул через голову.

— Как чувствуешь себя, сынок?

— Как, как… Как будто этот противный мул втоптал меня в грязь… Сначала он вообще не хотел идти. А потом вдруг сорвался с места и понесся прямо к ручью…

Кейт с облегчением вздохнула и прижала мальчика к себе.

— Слава Богу, что с тобой все в порядке. Испугал нас всех до полусмерти.

Джонатан потянулся похлопать сына по плечу, но нечаянно задел при этом руку Кейт. Их взгляды встретились лишь на краткий миг, но успели сказать друг другу многое. Конечно, в глазах обоих читалось облегчение оттого, что все обошлось, но не только. Было что-то еще, чего ни один из них не ожидал. Оба были застигнуты врасплох и отпрянули друг от друга, словно обжегшись.

9

— По-моему, сегодня дождь пойдет, — заметил Джонатан.

— Кто его знает. — Чарли прищурился. — С виду вроде непохоже.

— Похоже или непохоже, а дождевик ты лучше возьми.

Кейт, которая домывала посуду, мельком взглянула на яркое утреннее солнце за окном и вернулась к своей работе. Только по плотно сжатым губам можно было догадаться, что она слышала разговор за столом. Да пусть они хоть что угодно ей говорят, хоть клянутся, что ровно в полдень грянет ураган, — все равно она не откажется от сегодняшней прогулки!

— Сегодня, как рассвело, видел твоих сорванцов возле своего дома. Сказали, охотятся, — сообщил Чарли, отхлебнув кофе.

— Это верно. Они мне уже две недели долдонили, чтобы пустил их на охоту. В конце концов пришлось уступить. — Джонатан потер пальцем усы. — Уж не знаю, как им удалось рано встать, но за час до света они уже вышли из дома.

Мальчики оказались легки на помине: утренний ветерок донес их оживленные голоса.

— А я говорю, что она сделает рагу!

— Да нет, рагу — это зимняя еда. Она их пожарит!

— Если я не ошибаюсь, вернулись наши охотники, — заметила Кейт.

Вскоре братья шумно ввалились в дом. Каждый нес в руках по убитому зайцу.

— Миссис Мерфи, а что у нас будет на обед? Заячье рагу, да?

— Нет.

— Вот видишь, — подхватил Коул. — Я говорил, она их пожарит!

— Нет, жарить я их тоже не буду, — покачала головой Кейт.

Леви ушам своим не поверил.

— Вы что же, ничего не хотите приготовить из наших зайцев?!

— Но папа говорит: все, что приносишь с охоты, надо съедать…

— Да, — подхватил Коул. — Иначе получается, что ты зря убил живое!

— Я готова жарить и тушить все ваши трофеи — если, конечно, вы их перед этим освежуете и выпотрошите, — но только не сегодня, — решительно сказала Кейт, снимая фартук и вешая его на гвоздь.

Леви вперил в нее умоляющий взгляд.

— Но ведь на такой жаре они до завтра испортятся!

Кейт обернулась было за поддержкой к Джонатану, но тут же поняла, что на нее рассчитывать не приходится. Губы ее на миг сжались, но скоро расплылись в улыбке.

— Этого никак нельзя допустить!.. Как думаете, а до ужина они не протянут?

Мальчики решительно замотали головами.

— Что ж, — вздохнула Кейт, — ничего не поделаешь. Придется вам самим их приготовить. Да вы не беспокойтесь, я уверена, что ваш папа вам с радостью поможет. Извините, мне пора собираться на прогулку с мистером Лангтоном.

Затворяя за собою дверь, Кейт чуть не прыснула со смеху при виде вытянувшегося лица Джонатана. От его самодовольства не осталось и следа. Вот и хорошо! Пусть это послужит ему уроком. Она начала раздеваться. Любопытно было бы послушать, о чем говорят сейчас на кухне, подумала она, но — увы! — за толстыми бревенчатыми стенами слов было не разобрать.

Через несколько минут, когда Кейт, переодевшись и приведя себя в порядок, вышла из комнаты, кухня уже опустела. Она убрала чашки Джонатана и Чарли со стола и устроилась у окна с работой.

Вид извлеченной из корзины рубахи вызвал у нее невольную улыбку. В этой рубахе Джонатан вместе с Чарли ездил недавно на пастбище отлавливать заболевшую корову. Когда вечером после работы они вошли в дом, у Кейт от неожиданности перехватило дыхание: один рукав у Джонатана почти оторвался, пуговицы от ворота чуть не до самого пояса были вырваны с мясом — но и в грязной изодранной одежде он был умопомрачительно красив. Чарли тоже порядком досталось, но от его лохмотьев у нее не колотилось так сердце.

В дверь постучали, и Кейт вздрогнула, словно уличенная в чем-то предосудительном. Сунув рубаху обратно в корзину, она поспешила к двери.

Клей, по-видимому, принял румянец на ее щеках на свой счет и улыбнулся.

— Доброе утро, Кейт. Вы прелестно выглядите. — Хотя в ее поведении не было и тени кокетства, ее смущенное «спасибо» и потупленный взор напомнили ему счастливые довоенные дни, когда ему случалось ухаживать за такими же, как она, молодыми женщинами, и от этого она показалась ему еще милей. — Идемте?

В который раз уговаривая себя, что в их невинном дружеском пикнике нет ничего зазорного, Кейт подала ему руку.

— Как замечательно, что вы пригласили меня на прогулку. Признаться, до сих пор у меня еще не было времени осмотреть окрестности.

— Вот и хорошо. Давайте прокатимся в сторону моего ранчо — если, конечно, у вас нет других предложений.

— Нет-нет! Мне как раз будет очень интересно взглянуть на ваши владения, — заверила она.

— Должен извиниться перед вами, — сказал Клей, подводя ее к маленькой открытой повозке. — Настоящей прогулочной коляски у меня пока нет.

Благодаря свежевыкрашенным черной краской бортам и ярко-красным колесам обычная тележка производила впечатление даже некоторой элегантности.

— У вас славная коляска.

— Возможно, но все же она мало подходит для прогулок с такой прекрасной дамой. — Клей уселся рядом с ней и тронул поводья.

— Напрасно вы себя утруждаете.

Он удивленно повернул к ней голову.

— Утруждаю? Чем? — Он удивленно повернул к ней голову.

— Комплиментами. Не люблю лести, особенно когда она ни на чем не основана.

— Так вы считаете, что, называя вас прекрасной, я вам льщу?

— Я гляжусь иногда в зеркало, — ответила она. — Но будь я и впрямь так прекрасна, как вы говорите, думаю, даже и тогда вряд ли бы стоило без конца это повторять.

Клей немного помолчал, потом рассмеялся и покачал головой.

— Вы удивительное создание — хотя нет, вы, пожалуй, и это сочтете за лесть!.. Что ж, постараюсь перенести свое восхищение с очаровательной спутницы на природные красоты.

Клей был очень любезен, и вскоре Кейт вполне освоилась и начала находить его общество приятным. В целом она наслаждалась прогулкой гораздо более, чем предполагала.

Наконец они остановились на вершине открытого всем ветрам холма.

— Ну вот и мой дом.

Пока Кейт любовалась зеленеющей внизу долиной, Клей откинулся на сиденье.

В самой середине долины располагался большой дом и вокруг него несколько хозяйственных построек, а на зеленых склонах паслись лошади и коровы. Кейт догадывалась, что это лишь малая часть принадлежащего Клею Лангтону скота, остальное поголовье находилось, вероятно, где-то на дальних пастбищах.

— Прекрасный вид! — восхищенно произнесла Кейт и обернулась к Клею. К ее удивлению, тот смотрел довольно угрюмо.

— Жалкое зрелище, — тихо, словно бы про себя, пробормотал он. — Все равно Золотых Дубов из этого не получится.

— Золотых Дубов?

— Так назывался мой дом в Джорджии. Янки все сожгли дотла, а землю забрали «в счет невыплаченных налогов». — Его пальцы нервно сжимали поводья. — Будь я в тот момент там, может, мне и удалось бы спасти дом.

Кажется, он потерял в войне не только дом, подумала вдруг Кейт. Кто знает, что сталось с семьей, оставленной им в Золотых Дубах… Проглотив подступивший к горлу ком, она положила ладонь на его руку.

— Никто не посмеет вас упрекнуть за то, что вас не было там. Долг полковника — идти туда, куда ему прикажут.

Он резко обернулся.

— Откуда вы знаете, что я был полковником?

— Я… Я не помню, — запинаясь, ответила Кейт. Только сейчас она поняла свою оплошность. — Наверное, Джонатан как-нибудь обмолвился…

— Не может быть. Мы с ним оба считаем, что о войне лучше не вспоминать. Мы даже ни разу не разговаривали о ней.

— Н-ну, тогда, возможно, я слышала это в поселке. — Она судорожно пыталась придумать подходящее объяснение, чтобы не выдать Патрика. — Мне ведь много с кем приходилось сталкиваться, когда я работала в «Золотой шпоре».

— Что? — На лице Клея изобразился такой неприкрытый испуг, что Кейт чуть не расхохоталась. Ее план удался как нельзя лучше: он начисто забыл, о чем они только что говорили.

Она убрала ладонь с его руки.

— Я думала, что вы знаете. После смерти мужа мне пришлось искать работу. Ну а в Конском Ручье выбор, сами знаете, невелик.

— А Абигейл Клайн?..

— Миссис Клайн не пожелала со мной даже разговаривать. Если бы не Рози, она бы, пожалуй, вышвырнула меня из лавки прямо на улицу. Рози увела меня с собой и уговорила мистера О'Лири взять меня к ним кухаркой.

— А-а, — с видимым облегчением протянул Клей. — Вы, стало быть, стряпали для Рыжего и его девушек.

Кейт посмотрела ему прямо в глаза. Ей нечего стыдиться, и она не станет лгать.

— Да, я стряпала, разносила виски и танцевала с посетителями.

Клей, к ее удивлению, спокойно кивнул.