— Папа! Папа! Ты весь день будешь с нами? — радостно спросил Доминик.

Грег нехотя оторвался от губ Лизетт.

— Это прекрасная идея. — Его позабавила создавшаяся ситуация. Ему и Лизетт страстно хотелось после долгого перерыва заняться любовью, но этому мешало присутствие детей.

Словно прочитав его мысли, Лизетт рассмеялась. Они еще успеют заняться любовью. Она взяла Грега за руку, и их пальцы переплелись.

— Думаю, мы спустимся к заливу, покормим Мелани, а потом, если она не очень устала, поедем в зоопарк, — предложила Лизетт, понимая, что их с Грегом счастье продолжится и до отъезда Мелани… а потом им придется серьезно поговорить, и тогда…

— Да, я с удовольствием поеду в зоопарк! — обрадовалась Мелани. — Я ни капельки не устала!

— Тогда все садимся в «кадиллак», а «линкольн» я потом заберу, — скомандовал Грег и подумал, что сказали бы те бизнесмены, с кем у него на сегодня были назначены встречи, узнав, чем он занимается вместо этого.

Они позавтракали на набережной, с удовольствием наблюдая за оживлением Мелани, впервые отведавшей черничный джем и местные бублики. Затем поехали в зоопарк, где кормили тюленей и медведей, наблюдали за львами, гуляющими в загоне. Лизетт купила на набережной лакомства, и они устроили пикник на траве. Доминик и Мелани спорили, где слоны больше — здесь или в лондонском зоопарке, а Лизетт казалось, что они счастливая и дружная семья, как и многие другие семьи, гулявшие в зоопарке.

— Ты хотела поговорить со мной, — напомнил Грег, и все иллюзии Лизетт рассеялись.

— Да. — Лизетт сидела на траве, положив голову на грудь Грега, но, услышав эти слова, выпрямилась. Она почувствовала необходимость отстраниться от Грега, прежде чем продолжать этот разговор. — Я уже много лет хочу поговорить с тобой, Грег. С того самого момента, как ты вернулся в Вальми после окончания войны.

— Так почему же не поговорила? — спросил Грег, стараясь сохранять спокойствие.

Повисло молчание. Лизетт устремила вдаль невидящий взгляд.

— Потому что боялась, — вымолвила она наконец.

— И до сих пор боишься? — Грег нахмурился.

— Нет. Худшее, что могло произойти, уже произошло. Ты разлюбил меня.

— Но это неправда! — Грег схватил ее за плечи и повернул к себе.

— Ты сам предложил, чтобы мы спали отдельно. И возобновил связь с Жаклин Плейдол.

— Я предложил это, надеясь, что ты скажешь «нет». Просто хотел дать тебе понять, к чему может привести твоя холодность.

Лизетт пристально посмотрела на Грега:

— А Жаклин Плейдол?

— Я вернулся к ней, так как был потрясен тем, что произошло между нами. Она успокоила меня, утешила, а я по глупости уступил.

— И она до сих пор успокаивает и утешает тебя?

— Боже мой! Неужели ты думаешь, что у меня с ней до сих пор роман? — Увидев, как смотрит на него Лизетт, Грег обхватил голову руками. Если он признается, что порвал с Жаклин, ему придется сказать о другой связи, возможно, еще более оскорбительной для Лизетт. — Жаклин хотела от меня того же, что и всегда, — замужества. Но я предупредил ее, что это невозможно. Несколько месяцев назад она уехала во Францию, и с тех пор я не видел ее. В своем единственном письме Жаклин сообщила, что выходит замуж за француза. Вот и все. — Увидев, что Лизетт испытала облегчение, Грег продолжил жестокие признания: — Я горько обидел Жаклин, поэтому решил никого больше не обижать подобным образом. У меня были и другие женщины, Лизетт, но они знали, что я не намерен жениться на них.

— А сейчас у тебя кто-нибудь есть?

Грег чуть заметно пожал плечами:

— Да. У меня есть женщина в Нью-Йорке.

По его тону Лизетт поняла, что эта женщина почти ничего не значит для Грега.

Лизетт понимала, что теперь он ждет признаний от нее.

— Мне трудно сказать то, что я хочу. — Голос Лизетт дрогнул, когда она увидела, что Доминик и Мелани возвращаются к ним. — Это касается Люка… а я предпочла бы не говорить о нем, пока Мелани гостит у нас.

Грег взглянул на приближавшихся детей.

— Хорошо. — Он понимал, что слова Лизетт отнюдь не обрадуют его. — Оставим откровения, касающиеся Люка, до отъезда Мелани. — Поднимаясь, Грег услышал тихий вопрос Лизетт:

— А другие откровения?

— А есть и другие?

Она кивнула.

— Они ждали все эти годы, — решительно сказал Грег, помогая жене подняться. — Подождут еще две недели.

Лизетт испытала такое облегчение, что у нее подкосились ноги. Это отсрочка… что бы ни произошло после того, как она расскажет Грегу об отце Доминика и о своей связи с Люком, впереди еще две недели. За это время она докажет Грегу, как сильно любит его.

* * *

Ночью, когда дети уснули, они занялись любовью. Муки и страдания, преследовавшие их столько лет, отступили. Казалось, после рождения Люси они вновь очутились под крышей коттеджа мадам Шамо и снова познавали друг друга, охваченные первой страстью.

— Я люблю тебя… люблю… люблю… — шептала Лизетт, когда Грег накрыл ее своим телом. Его ладони ласково гладили мягкие изгибы ее бедер, а губы жарко целовали шею и набухшие розовые соски. Голова Грега скользнула ниже, и Лизетт вскрикнула от удовольствия, ее бедра подались навстречу ему, а пальцы погрузились в его волосы, когда горячий, пытливый язык нашел то, что искал.

С губ Лизетт слетел стон наслаждения, ибо ласки Грега доставляли ей истинное блаженство. У нее возникло ощущение полета, полета во сне, словно у Лизетт появились крылья и она парила высоко над землей. Не в силах больше сдерживаться, Грег со стоном вошел в нее. Лизетт задохнулась и крепко обняла его, понимая, что в этот раз ее не охватит оцепенение, а оргазм, испытанный ими одновременно, будет таким же потрясением, как все случившееся той далекой ночью в Сент-Мари-де-Пон.

— Я люблю тебя, Лизетт… люблю… — хрипло прошептал Грег.

Их тела двигались в едином ритме, устремляясь к пику блаженства. Грег услышал, как Лизетт выкрикнула его имя, и, задрожав от оргазма, вдруг понял, что они зачали еще одного ребенка.

Лизетт казалось, что она в Вальми, в башне, в объятиях Дитера. Она перенеслась в те дни, прекраснее которых у нее не было ни до, ни после. Лизетт наслаждалась каждым мгновением, пытаясь запечатлеть их в памяти навечно.

* * *

— Я не хочу, чтобы Мелани возвращалась в Лондон, — заявил Доминик, когда закончилась первая чудесная неделя и началась вторая.

Лизетт обняла сына, боясь, что он увидит боль в ее глазах.

— Я тоже не хочу этого, дорогой, — прошептала она.

Когда огорченный мальчик ушел, Лизетт со страхом подумала, не перестанет ли Грег относиться к нему как отец, узнав правду. Своим признанием она поставит под удар не только свое счастье, но и счастье Доминика. Если так, ей придется заплатить ужасную цену. Оставалось молиться о том, чтобы ее простил не только Грег, но со временем и Доминик.

* * *

— Я не смогу поехать с вами в аэропорт и проводить Мелани, — сказал Грег за день до отъезда девочки. — Приезжают представители «Юнайтед ойл», чтобы обсудить планы на следующий год.

— Не волнуйся, дорогой. — Лизетт ласково улыбнулась. Гоня мысли о том моменте, когда Мелани уедет, она думала только о сегодняшнем дне, который Грег пообещал провести с ней.

Он подошел сзади и обнял ее за талию.

— А не съездить ли нам на следующей неделе на несколько дней в Техас? Теперь, когда сделка с Хэлом Грином прошла без сучка без задоринки, я хотел бы сам посмотреть на новое агентство.

— Техас — это здорово. — Голос Лизетт слегка дрогнул. Возможно, к следующей неделе Грег не захочет не только куда-то ехать с ней, но даже жить вместе.

— Вот и отлично. — Грег положил ладони на груди Лизетт. — А сейчас, поскольку Симонет увела этих непоседливых детей в кегельбан, мы можем отправиться в постель.

Было всего десять утра, но они вернулись в постель и с таким нетерпением набросились друг на друга, будто не виделись несколько месяцев. На обед Грег отвез Лизетт в самый шикарный ресторан Сан-Франциско, где заказал омаров и шампанское.

— Вот что значит быть дома и не работать. Я, пожалуй, отойду от дел, — засмеялся он.

— И бросишь все эти совещания и сделки, которые ты так любишь? Боюсь, дорогой, ты очень скоро затоскуешь.

— Едва ли затоскую. Иногда от этих дел одна морока. Вот сейчас, например, компания «Делавэр эрлайнз» назначила нового директора по маркетингу, а ему не нравится наша реклама, одобренная его предшественником.

— А может он расторгнуть контракт? — спросила Лизетт, понимая, как мало в последнее время Грег рассказывал ей о своих делах и как она отдалилась от всего, что было важным для него.

— Может, если мы не предложим ему самую великолепную рекламу.

— Так не лучше ли тебе отправиться в агентство, чем сидеть здесь со мной?

— Не волнуйся, дорогая. Ник как раз занимается этим вопросом. Если возникнут проблемы, он позвонит мне. Я сказал ему, где буду обедать.

— А ты не сообщил ему, как с тобой следовало связаться в десять утра? — смеясь, осведомилась Лизетт.

— Нет, нахалка ты этакая, не сообщил. И еще я не говорил ему, как связаться со мной в три часа дня, поскольку подозревал, что в это время окажусь там же, где был в десять утра.

— Простите, мистер Диринг, вас просят к телефону. — К ним подошел метрдотель.

— Черт побери! — Грег извинился перед Лизетт и направился к телефону.

Когда он вернулся, Лизетт поняла, что их счастливый день закончился.

— Извини, дорогая, но дела требуют моего присутствия. Я даже не смогу отвезти тебя домой. Придется вызвать такси.

— И даже обед не закончишь?

— Нет, я уеду немедленно. Совещание, возможно, затянется, поэтому не волнуйся, если вернусь поздно. Но на следующей неделе мы с тобой обязательно поедем в Техас.

— Да. — Лизетт нежно поцеловала Грега, хотя ее сердце разрывалось от тревоги. — На следующей неделе.