Она повторяла эти слова разумом и сердцем: отныне и навсегда.

Дом спал. Она лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь, и, едва прикасаясь, обводила кончиком пальца клеймо.

— Я по тебе очень скучала, Николас, — шептала она. — О Боже, как сильно я по тебе скучала! Без тебя я чувствовала себя такой… такой… — Она не могла найти подходящего слова, чтобы объяснить свое чувство.

— Потерянной, — подсказал он. — Одинокой. Опустошенной, как будто из тебя вынули какую-то жизненно важную часть.

Она подняла голову.

— И ты чувствовал то же самое?

Его губы искривила страдальческая улыбка.

— Каждый мой шаг напоминал, что тебя нет рядом, — сказал он тихо, накручивая на палец прядь ее волос. — Я никак не мог свыкнуться с мыслью, что тебя нет со мной. Я даже сохранил рубаху, которую ты надевала в Каннок-Чейз, потому что она немного пахла тобой.

Она улыбнулась и торопливо спрятала лицо, чтобы он не заметил слезы на ее глазах.

— Николас, больше никогда не оставляй меня.

— Ты заслуживаешь лучшего, ангелочек, — грубовато сказал он. — Лучшего, чем потрепанный жизнью, обедневший бывший пират и маленький домишко на клочке болотистой земли, где жизнь — это ежедневная борьба за существование. Ты заслуживаешь, чтобы сбылась твоя мечта о Венеции. У тебя должны быть дорогие украшения и бархатные одежды. — Он погладил ее по голове. — Но я и это у тебя отобрал. Я не отпущу тебя. Эгоистичный мерзавец, я ведь хочу, чтобы ты осталась со мной.

Она закрыла глаза и крепко обняла его. Она убедит его, что он достоин такого дара, как ее любовь, пусть даже на это потребуется вся жизнь.

— В таком случае поедем вместе со мной. Не отсылай меня с Ману, — уговаривала его она. — Николас, и ты, и я провели слишком много лет в одиночестве, считая, что только так мы можем выжить. Но сила помогает в жизни только наполовину, любовь же помогает всю жизнь. Пока я с тобой, мне не страшны никакие трудности.

Она верила в это. Она останется с ним на всю жизнь, независимо от того, скажет ли он ей заветные слова.

— Я люблю тебя. Саманта.

Она затаила дыхание, подняла голову и посмотрела ему в лицо, не поверив своим ушам. Неужели он умеет читать ее мысли? Слова эти, словно теплая, животворная волна, прокатились по всему ее существу.

Он пропустил сквозь пальцы ее волосы и крепко поцеловал в губы.

— В таком случае поедем со мной, — умоляюще повторила она. — Уедем из Англии вместе. Пощади Фостера. — И пощади себя, подумала она.

— А если Фостер снова появится на горизонте? Я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность, — возразил он.

— Я не уеду без тебя.

— Ах ты, упрямица! Можно подумать, что мы снова скованы цепью.

— Может и такое случиться, — серьезным тоном сказала она. — Потому что, клянусь, тебе от меня не отделаться. И никакой кузнец не поможет.

Он улыбнулся, все еще не решаясь согласиться с ней.

— Это будет означать, что мы всю жизнь будем вынуждены скрываться.

— Я всегда мечтала о путешествиях.

— Я говорю серьезно, Саманта. Если оставить Фостера в живых, я не смогу вернуться в Южную Каролину.

— Мне говорили, что в Венеции очень красиво. Он погладил ее по щеке и, наконец, сдался.

— Будь, по-твоему, ангелочек. Пусть сбудется твоя мечта.


Лондон остался тенью на линии горизонта — смутный силуэт в свете зари, а Сэм уже успела понять, что плохо разбирается и особенностях корабельной жизни.

Она всячески старалась не путаться под ногами Николаса и Ману, пока они поправляли такелаж, регулировали работу штурвала, поднимали паруса, переговариваясь друг с другом, как ей показалось, на каком-то иностранном языке. То и дело звучали какие-то непонятные слова: «с наветренной стороны» и «шпринтовый парус», «кормовой курсовой угол 30°».

Судно по размеру было немногим больше рыбацкой шхуны. Возможно, оно когда-нибудь и было рыбацкой шхуной, думала Сэм, вглядываясь в зеркальные воды Атлантики. Ей нравилось, что ветер играет ее волосами, нравились запахи дерева и парусины и брызги морской воды на лице.

Клэрис была рада распрощаться с ними — и не только потому, что, как сказал Николас, теперь она могла сообщить своему богатому другу, что берег чист и все пираты покинули корабль. Обняв на прощание Саманту, она шепнула ей на ухо: «У вас с ним есть шанс — шанс, который большинству людей не выпадает на долю ни в этой, ни в какой другой жизни».

Вспомнив об этом, Саманта улыбнулась.

Чтобы удержать равновесие, Саманта ухватилась за какую-то деревянную палку над головой и почувствовала, как другой ее конец ударился обо что-то твердое.

Ману охнул, потирая голову и поглядывая на нее со скорбным выражением на лице.

— Это называется «парусный бум», Саманта, — рассмеявшись, сказал Николас, который, стоя в нескольких футах от нее, крепил по-походному якорь. — Теперь тебе понятно, почему он так называется?

— У меня сразу же появляются синяки, мисс, — пожаловался Ману. — Поэтому я стараюсь не допускать увечий чаще, чем раз в неделю.

— Прости меня. Ману, — смиренно попросила она, взглянув на его перевязанную руку. — И за это тоже прости.

— Ну, ладно, чего уж там, — сказал он грубовато. — Согласен на три раза, если вы пообещаете больше не извиняться.

— По рукам, — улыбнулась ему Саманта.

Николас подошел к ней.

— Спустись вниз и подожди меня в моей… нет, в нашей — каюте.

— Слушаюсь, капитан. — Она отсалютовала ему и отправилась выполнять приказание. Экипаж на борту их судна, направляющегося в Венецию, состоял всего из трех человек, так что ей придется рано или поздно научиться основам морского дела.

Она спустилась по трапу в темное чрево судна, направляясь в кормовой отсек, где была расположена каюта. Мысли ее были заняты Николасом, Венецией и золотыми закатами над Адриатикой. Она открыла дверь каюты.

Из темноты выступила высокая худощавая фигура.

Молодой темноволосый человек с одной рукой.

— Вот мы и встретились снова, мисс Делафилд, — холодно сказал он. В сереньком утреннем свете в его руке поблескивал пистолет. — Неужели вы подумали, что больше не увидите меня?

Глава 28

Сэм похолодела от ужаса.

— Фостер!

Он усмехнулся.

— Я ожидал, что вниз спустится Броган, но получилось еще лучше. Вы будете для меня надежным прикрытием.

Сэм с гулко бьющимся сердцем сделала шаг назад, к двери, не сводя глаз с пистолета. Если бы удалось позвать на помощь…

— Не двигайтесь, мисс Делафилд. И не вздумайте кричать. Даже если вы будете истекать кровыо, если вы, например, потеряете руку, вы все же будете мне полезны. — Он указал пистолетом на дверь. — Идите. Я после вас.

Сэм замерла на месте.

— Как вам удалось…

— Я уже говорил вам однажды, что очень многое знаю о Николасе Брогане, в том числе о его старых друзьях. Разыскать дом этой шлюхи не составило труда.

— Клэрис, — прошептала Сэм.

— Не бойтесь, мисс Делафилд. Она жива-здорова, и ей ничего не угрожает. Хотя ей следовало бы быть разборчивее в выборе друзей. Я несколько дней наблюдал за ее домом, и, когда африканец в одно прекрасное утро отправился в док, я последовал за ним, подумав, что он может вывести меня на Брогана. А он вместо этого привел меня к этому судну. Я без особого труда пробрался на борт с бригадой ремонтных рабочих и затаился. Я был уверен, что Броган в конце концов объявится.

— Я думала, что тебе нужны деньги, а не его жизнь. — Сэм, не двигаясь, быстро окинула взглядом каюту, надеясь увидеть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия.

— За капитана Николаса Брогана — живого или мертвого — назначено слишком хорошее вознаграждение, а после всего, что я по его милости вытерпел, я решил, что надежнее будет представить его властям мертвым. И я собираюсь сделать то, что следовало сделать с самого начала. — Он улыбнулся. — Обстоятельства складываются как нельзя лучше, не так ли? Достойные похороны в море для самого гнусного пирата в Англии. Африканца я, пожалуй, оставлю в живых, чтобы он мог подтвердить личность капитана.

— Вы однажды сказали мне, что не убиваете без причины!

— Причин у меня предостаточно, — фыркнул Фостер. — А вам советую позаботиться о своей жизни, мисс Делафилд. Или вы будете мне помогать, или можете не дожить даже до тюрьмы.

— Вы не можете убить нас. Вам без нас не добраться до порта.

— Не судите обо мне по внешнему виду. — Он кивком головы указал на пустой рукав. — Я полжизни провел в море, и у меня достаточно опыта, чтобы справиться с этим маленьким суденышком. — Он махнул пистолетом в сторону двери. — А теперь двигайтесь.

— Вы не можете этого сделать, — настаивала она. — Николас не такой, как вы думаете. Вы его совсем не знаете.

— Н знаю все, что нужно знать.

— Но он не представляет для вас угрозы. Он уезжает из Англии, потому что решил оставить вас в живых. А причина, по которой он не заплатил вам сумму, которую вы потребовали, очень проста: у него совсем нет денег. Он беден. У него ничего нет. Кроме этого судна… и меня.

— Как трогательно. И как хитро задумано. Приберегите свои россказни для кого-нибудь другого.

— Но он совсем не беспощадный убийца! Он был маленьким мальчиком….

Фостер прервал ее злобным ругательством.

— Заткнитесь, — бросил он и подтолкнул ее к двери рукояткой пистолета. — Сейчас мы поднимемся наверх и найдем его. И держите руки так, чтобы я мог их видеть.

— Саманта? — удивился Николас, заметив знакомую копну золотистых волос на трапе. Он улыбнулся. — Что ты здесь делаешь? Ты вернулась, чтобы…

— Николас, мы в ловушке! — крикнула она, торопливо преодолевая две последние ступени наверх.

Кто-то схватил ее сзади и грубо оттолкнул в сторону.

Николас бросился к ней и замер на месте, заметив нацеленный на него пистолет.

— Не двигайтесь, капитан. — Незваный гость махнул пистолетом в сторону Ману. — Вы тоже. Никому не двигаться.