Он не помнит себя от вожделения.

Хватает ее, прижимает лицом к зеркалу, закидывает ногу девушки на станок, срывает с нее трусики.

– Мокрая, шепчет он ей на ухо, покусывая шею, триумфально улыбаясь.

Его руки начинают умело ласкать ее, один палец, потом второй, погружается в манящую узкую теплоту. Вторая рука крепко сжимает грудь. Он сходит с ума, он это не он.

– Одно твое слово, асфура, и я войду так глубоко, что дотронусь до твоего сердца. Скажи мое имя, мое имя на твоих устах…

Влада дышит тяжело и учащенно, она тоже в этом заколдованном круге, тоже словно под гипнозом. Где– то на задворках души просыпается возмущение, обида, ревность, а главное– здравый смысл… Она не сдастся, только не сейчас, только не когда он увидел ее слабость, увидел предательский огонь желания в глазах так близко.

– Ты воняешь той, другой,–  бросает она ему в лицо, пытаясь освободиться от его захвата, но тщетно,–  что, не удовлетворила, раз побежал за мной?

– Нет, даже на полпроцента. Только ты… Там, на ее месте, тоже была ты… должна была быть ты… Знаешь ведь, слышала,–  рука продолжает свои ритмичные движения, выбивая из девушки сладострастные, но подавляемые ею стоны,–  даже если перетрахаю всех в этом городе, в этой стране, в этом мире, мало будет. Нужна ты…

Пытается отстраниться. Нельзя, нельзя сдаваться. Только не сейчас, только не тогда, когда вопросов больше, чем ответов…

– Что означает эта татуировка?–  спрашивает он ее, рассматривая в зеркале отражение ее естества,–  я видел ее еще в первый день, когда ты спала, а я тебя ласкал руками…

Влада горько усмехается, с облегчением. Потому что знает– скажет правду–  и прорвет лавину…

– Ты точно хочешь это узнать?– задает вопрос с горькой усмешкой.

– Говори,–  твердо заявляет он.

– Это первая буква Его имени, только на русском…

Раздается шум бьющегося стекла. Вместо зеркала теперь перед ними черная кривая клякса. Его кулак в стекле и крови. Она падает, потому что он ее уже не держит. Хаотичные осколки на полу впиваются в ее голую ногу.

– Пошла вон в свою комнату,–  рычит он, разворачиваясь на каблуках.

***

Влада сидит на полу, не решаясь пошевелиться. Глаза затопляют слезы.

Ведь он не догадывался, что же на самом деле ее так тревожило и расстраивало…Неужели она начинала чувствовать ту же зависимость от него, что и он…Неужели искушение отдаться ему было таким сильным? Она любит другого…Но этот другой был слишком красивым и лощеным, чтобы отчетливо представлять его в этом сером, разрываемом минометными снарядами и шрапнелью мире…Его война была ей неизвестна… Его тайны–  не раскрыты. Она боялась их раскрывать, потому что всякий раз, когда она становилась ближе на шаг к правде о нем, сердце пронзала боль… «Мне кажется, ты любишь не меня, а свою иллюзию»…Он ведь даже не скрывал это от нее… Она любила призрака, шабха…

Глава 22

Влада не поняла, сколько провела в таком состоянии. Видимо, Карим был слишком выведен из себя, что вот так позволил ей остаться здесь, без присмотра, хотя она прекрасно понимала, что бежать ей некуда, даже лицом к лицу сталкиваться с кем– то из обитателей дома было малоприятным удовольствием. Она машинально встала, отряхнула платье, посмотрела на поцарапанные об осколки ноги–  боль была скорее моральной, физически на ноге было пару легких царапин. Надо возвращаться к реальности, идти обратно. Девушка накинула абайю и вышла из зала, медленно собираясь с мыслями. Поднялась по лестнице и тут увидела приоткрытую дверь…Что это? Зашла внутрь, чья– то жилая комната… Взгляд заскользил по личным вещам и с замиранием сердца остановился на мобильном. Обычном телефоне, включенном… Она с горящими щеками подбежала к столу, взяла в руки аппарат, он работал… Как это ни странно, с какой– то неизвестной ей симкой, скорее всего, спутниковой, какими обычно пользовались боевики, но работал! Девушка судорожно начала перебирать в голове номера, которые помнила наизусть, и как назло, не могла вспомнить ни один… Самое смешное и печальное, Его номера, номера человека, на которого она так еще продолжала надеяться, у нее ведь и не было… Редакция, конечно… Как она сразу не догадалась. Звонок в Москву, значит, сначала нужно набрать код…

– И что ты здесь делаешь?!– за спиной раздался резкий оклик на русском языке.

Влада дернулась и выронила от неожиданности телефон на пол, но того, что видел Валид, хватило ему, чтобы направить дуло автомата прямо на девушку…

***

Валид с силой подтолкнул Владу вперед, заряженный автомат больно упирался ей в спину:

– Рухи (араб.– пошла),– жестким, повелительным тоном приказал он девушке.

Ноги Влады ее не слушались. От страха пересохло во рту, голова заболела и горела, словно при высокой температуре. Что с ней сделают, когда узнают о ее поступке? Что с ней сделает Карим?

Не помня себя, она стала подниматься по лестнице, то и дело спотыкаясь, но ее провожатый даже не думал ей помогать. Попыталась надавить на человечность. Их так учили на курсах для журналистов, выезжающих на работу в горячие точки.

– Я не знала, что ты говоришь на русском. Хотя надо было догадаться, твоя мама ведь русская. Мария Павловна– единственный близкий мне здесь человек…

– Заткнись,–  резко перебил ее он,– не думай, что меня проймут твои сладкие речи. Мне плевать, кто ты. Ты враг. Жаль, что он этого еще не понимает.

– Зачем тебе все это? Почему ты не уехал в Россию?– не унималась девушка.

– Заткнись, –процедил он свирепо,–  моя родина здесь. Русский, английский, французский–  что с того, на каком языке кто говорит. Ты вот говоришь на арабском, но разве ты от этого стала арабкой?

– Это другое…–  их разговору не суждено было завершиться, потому что они к этому моменту подошли к знакомому ей входу в штаб. Сейчас ее судьба и решится… Валид с силой схватил Владу за волосы и открыл дверь, швырнул на центр комнаты. Никто из присутствующих не ожидал такого поворота, все с непониманием устремили взор на стоящего над ней грозного человека с автоматом, в то время, как Влада пыталась собрать волю в кулак, понимая, что ничего хорошего ее не ждет.

Карим был у дальнего стола, разглядывая какие– то карты вместе с седовласым мужчиной, тоже явно дезертиром из сирийской армии. В них, в отличие от всякой шпаны, примкнувшей к бригаде, чувствовалась военная выправка. Увидев происходящее, он резко сорвался с места, вплотную подошел к Валиду и грозно прошипел– Что все это значит?

При этом он бросил на Владу лишь быстрый подозрительный взгляд, даже не подумав помочь ей встать с пола.

– Эта шармута только что пыталась выкрасть у меня телефон!– показывая на нее пальцем, громко закричал Валид.

По комнате прокатился злобный шепот.

– Шпионка! Ее надо убить, чтобы подобное больше не повторялось!!!– в разговор влез Абу Умар, пользуясь провокационной ситуацией. Его вопли были поддержаны одобрительными криками присутствующих в комнате. Карим стоял с каменным лицом, не сводя хищного взгляда с Влады.

Он подошел к ней вплотную, встав над ней скалой. Его большие грязные сапоги почти касались ее тела, все еще распластанного на полу. Она боялась поднять на него глаза. Охвата ее зрения хватало, чтобы поймать взором его руки, те самые руки, которые только что ласкали ее, возможно даже еще хранили на себе ее запах…

– Что тебе есть мне сказать?– повелительно проскандировал он ей на арабском?

Все так же смотря в пол, она тихо проговорила,– Ничего.

Карим оглядел присутствующих в комнате и громко произнес:

– Обещаю вам, братья! Я накажу ее так, как подобает!

По залу прокатился недовольный шепоток. –Она заслуживает смерти, а не наказания! Она предатель! Убейте ее!

– Ускуту (араб.– заткнитесь)!– громко закричал Карим.

– Тобой управляет юбка! Русская гулящая юбка!– кто– то бросил ему из– за спины.

Карим резко повернулся. Глаза его налились кровью и яростью.

– Кто это сказал?– тихо проговорил он.

Стоящие за его спиной люди неуверенно переглянулись.

– Еще раз услышу такое– вырву язык любому. Вы поняли?!– закричал он так, что в комнате затряслась засаленная хрустальная люстра, осколок жизни прошлого, –  и тебя, Валид, это тоже касается. Не ты здесь выносишь приговоры!.

– Она наша пленница. Русский журналист. И нужна нам пока живой. –продолжал он уже более спокойным тоном– но это не избавит ее от того урока, который я хочу ей преподать,– сказал он на этот раз обратив свое строгое лицо к ней. Влада быстро поймала взгляд Карима и тут же опустила свои глаза в пол.

Догадывалась ли она, какое прикрытое этим каменным несокрушимым видом смятение бушевало в его душе… Блеск ее глаз…такой невинный и пронзительный…она смотрела так постоянно, и он все время пытался найти в этом сиянии взаимность… Все зря. Она была холодна, расчетлива и двулична. В тот момент он думал лишь об этом.

– Валид,– обратился Карим к ссутулившемуся у стены заму, приведшему Владу на суд этих мужчин. Проводи ее в старую комнату.

Влада быстро подняла глаза на Карима. Туда, где начался этот кошмар? Туда, где она сидела в забвении и плену, туда, где всего пару часов назад он имел женщину, так нагло и призывно смотря в глаза Владе, заглядывая в ее душу…

Собравшиеся в зале злобно усмехнулись. Похоже, такое развитие событий в отношении девушки их вполне устраивало. Валид с беспристрастным видом подошел к ней, резко схватил за руку и потащил к выходу. Владе хотелось вырываться и кричать, но она понимала, что этим она ничего не добьется. Оставалось надеяться только на милость Карима, которую она уже который раз испытала и вряд ли сможет испытать снова…

Валид буквально тащил девушку за собой, потому что ноги ее от страха и неизвестности попросту не слушались…Он бубнил себе под нос какие– то проклятия, смысл которых она улавливала только условно.