– Мне жаль, что все так…– искренне призналась Влада мужчине…

– Я слышал, что Вы журналистка… Российская журналистка… Пожалуйста, если выберетесь отсюда, напишите обо всем этом… Люди должны больше думать о том, что страдает простое население с обеих сторон… И наше, и их… А мы все время думаем только о том, кто выиграет…тут уже никто не выиграет, тут все проигравшие… – С этими словами он вышел из комнаты, оставив Владу один на один с очередной порцией грустных мыслей…

***

Девушка почти бесшумно зашла в комнату к Кариму. Он все еще спал, что существенно обрадовало ее. Может, она сможет сменить эту чертову повязку, пока он не будет пронзать ее своими горячими глазами…

Грудь Карима была оголена. Она ритмично вздымалась в такт биения его сердца и мерного дыхания. Идеальное, словно вырезанное лицо. Спокойное и расслабленное. Таким его можно было увидеть редко… Он казался величественным и взрослым в этом виде, не было читаемой в его мимике и взгляде юношеской простоты…

Невольно девушка протянула руку и дотронулась до его груди. Такой сильной и натренированной, словно она была из металла. Она слышала, как доктор говорил, что рана оказалась несмертельной из– за его каменных мышц– они помешали ножу прорезать его глубоко и привести к опаснейшему внутреннему кровотечению. Пальцы Влады, почти не притрагиваясь к его коже, провели линию вниз, до пупка, она коснулась покрасневшей, еще пока воспаленной коже у края его повязки. Его грудь была почти не волосатой для сирийца…

– Нравится?– раздался тихий голос, глаза его все еще были закрыты.

Девушка резко отскочила. Карим улыбнулся.

– Я уже как– то задавал тебе тот же вопрос, но ты предпочла тогда на него не отвечать….

Опять этот горячий взгляд.

– Нравится,–  с вызовом ответила девушка, – моя работа нравится…

Зачем она это добавила? Дура… Опять нарывалась… Удивительно, но она не хотела в душе снова ссориться с ним… Просто этот доминантный тон, вечное желание загнать ее в тупик… Смущение от того, что ее словно поймали с поличным…

Он криво улыбнулся.

– Рассмотри свою работу лучше, сними эту повязку…

Девушка аккуратно начала отдирать клейкий лейкопластырь от его тела. По своему опыту знала, что это очень болезненно… Сама не понимая, почему, она начала дуть на рану по мере того, как пластырь нехотя отходил от кожи… Так делала одна из самых любимых ею воспитателей, когда мазала девочкам разодранные на прогулке коленки… Так делал Васель, когда снимал повязку с ее татуировки…

Наконец, болезненный процесс завершился. Девушка сложила губы в узкую ленту и тяжело вздохнула, увидев спекшуюся сгустками кровь вокруг довольно широкого пореза… Она даже не думала, что он окажется таким большим. К тому же кожа вокруг все еще была немного воспалена… Влада намочила кусок бинта в заранее приготовленной доктором марганцовке и аккуратно приложила к воспалению.

– Ну и? Как тебе твоя работа?– спросил ее Карим, следящий за каждым ее движением.

Влада молчала, совершенно потерявшись… Сожаление переполняло ее…Ей было жаль этого сильного мужчину, лежащего перед ней, совершенно открытого и уязвимого, но все такого же грозного…

– Мне жаль…– тихо ответила она,–  правда, жаль…

Слезы непроизвольно стали скользить по ее щекам.

Карим резко оттолкнул миску с марганцовкой так, что она громко упала на пол и разлилась кривой розовой лужей по мраморному полу. Все происходило молниеносно. Он быстро притянул ее к себе и жарко поцеловал…

Ему все еще было больно двигаться–  лицо его, как смогла уловить Влада за те несколько секунд, когда все это происходило, помимо отпечатка желания исказила гримаса боли… Он целовал ее жадно, поглощая, настойчиво открывая для себя мягкость ее губ и теплоту рта… Его язык вопреки ее желанию приоткрыл неуверенную преграду зубов и активно исследовал рот, а руки хаотично скользили по ее спине… Они лишь громко, тяжело дышали… Ни слова из ее или его уст.. Это продолжалось с минуту, пока его дыхание стало еще более тяжелым и частым, а рука не устремилась под длинную юбку девушки…

– Нет,– шептала она, почти неуверенно,– не надо, прошу…

Но как– то в этот раз у нее выходило это менее убедительно…

Влада колебалась… Почему– то в голове все ярче проявлялась навязчивая идея пуститься по течению, отдать себя его рукам, погрузиться в зовущую теплоту его желания… Ей нравился его поцелуй, вопреки внутреннему психологическому сопротивлению. Тело отзывалось на него, как бы она ни старалась это скрыть сама от себя… Она ненавидела эту свою слабость, эту примитивную работу гормонов и эмоций, банальный инстинкт самосохранения. Стокгольмский синдром–  внушала она сама себе. Тут же всплыла картина его встречи с той женщиной, которую он, как говорили, любил… Почему она думала об этом, а не о том, что всего несколькими днями ранее он изнасиловал ее…

Влада резко отпрянула, истерично вытирая свой рот, словно он был испачкан…

– Давай начнем все с начала,– в полусогнутом состоянии, пересиливая боль, почти молил он хриплым голосом…

Девушка отошла к окну и отдышалась… И вздрогнула, когда почувствовала его руки на своих плечах. Как он встал? Зачем? Он был все еще так слаб…

– Ты ведь тоже это чувствуешь, да? –спросил он ее, когда боль в ране немного поутихла,–  Халас (араб.– все), Влада…Хватит себе сопротивляться… Мы хотим друг друга… Я же вижу, что тебя тоже тянет ко мне, вопреки всему. Я признал, что оказался неправ, что сглупил тогда… Но разве не были мы тогда незнакомые друг другу, враждебно настроенные люди… Я не знал тебя, для меня ты являлась женщиной врага. А теперь все иначе. Я хочу именно тебя, сама мысль, что ты была его, вводит меня в сумасшествие… Нам многое еще нужно друг о друге узнать… Я хочу познать твое тело, хочу вкусить его прелесть, а не понадкусывать, как уже сделал, за что получил сполна и признал это… Все в этом мире не случайно… Ты не зря оказалась в этой машине… Не зря оказалась со мной… Мы созданы быть рядом… Когда все закончится, я брошу весь мир к твоим ногам… А если нам суждено умереть, давай не терять ни минуты и дарить друг другу удовольствие… Эти наши игры и уговоры… Все это лишь распаляет нас…

Его горячее дыхание отзывалось эхом в самом ее нутре… Почему ей хотелось этого? Она все еще его ненавидела… Не прощала… Он был чужим. Он был врагом… Насильником… Но сейчас, в этой долбанной комнате с кривой лужей марганца на полу, в которой она уже промочила свои ноги, так как пришла сюда босиком, желая создать как можно меньше шума, боясь его разбудить, она хотела его…

– Не думаю, что Малике это понравится,– выдавила из себя, собрав все свои силы в кулак.

Карим громко усмехнулся, ослабив, наконец, блокаду ее торса… Доковылял обратно до кровати, с досадным стоном резко лег обратно. Ему было больно, возможно, не только физически.

– Я не могу поменять повязку, извини… Позову доктора…

Она, как ошпаренная, выскочила из его комнаты, даже не думая о возможных последствиях такого поведения. Нужно было как можно быстрее создать преграду между ним и ней…. Постучала в дверь, позвав Марию Павловну или доктора.

Прошло минут сорок. Девушка успела отдышаться и успокоиться. За стеной было тихо. Возможно, он лег спать… Влада все еще была напряжена, поэтому не стала снимать с себя одежду, так и улеглась на кровать… Сон то настигал ее, то тревожно отступал… Она резко просыпалась, словно какая– то незримая тень теребила ее по плечу… Словно она боялась отдаться подсознанию и расслабиться, увидеть в иллюзиях не того…

Глава 14

Дамаск, ноябрь 2031 г.



Васель сидел в офисе в Джерамане и докуривал, возможно, сотую по счету сигарету, а может и двухсотую… Он сбился со счету, вернее и не считал. Перед ним стояла пепельница с горой окурков, небрежно раскиданные бумаги, полупустой стакан виски. Уже две недели он сходил с ума, в прямом и переносном смысле слова. Ее нет две недели. Две чертовых недели он не живет, существует. Он не помнил, когда в последний раз принимал душ, брился, менял одежду. Подчиненные кидали жребий, кому придется стучать и заходить внутрь. Доставалось всем. Он превратился в злого зверя. Красные глаза от постоянной бессонницы и литров алкоголя, неопрятная борода, осунувшееся лицо…

Мужчина снова и снова судорожно прокручивал события той ночи, и каждый раз впадал в ярость от досады. Как он мог допустить, чтобы она поехала туда в ту ночь. Как мог позволить уехать с этим идиотом Айманом. Айман… если бы он мог, воскресил бы его только для того, чтобы убить снова, своими руками… Он не мог простить ему, не мог… Запретил произносить его имя, запретил хоронить с почестями, подобающими павшему бойцу из его ближнего окружения… Его подчиненные перешептывались в недоумении, зная, как мужчины были близки, как он ему доверял, но молчали… Они не знали всего, зато он знал… Страшные догадки приходили на ум Васеля, но он все же надеялся, что это только догадки… Что он не прав… Что Айман… Нет, он не будет об этом думать сейчас, иначе просто сойдет с ума… Уже сошел…

Снова и снова на повторе события тех дней… Она не должна была узнать, не должна была приехать в это проклятое кабаре, которое он приказал сжечь, как только стало понятно, что к нему домой Влада не попала, что она попросту исчезла. Испарилась… Он гомерически засмеялся, вот только его смех перешел в волчий вой. Хара (араб.– дерьмо). Все пустое. Знала бы эта упрямая дура, что все это было для нее, ради нее… Моя дура, моя Влада… Моя… Он так боялся ее потерять, так боялся, что его репутация не даст ей жить спокойно в его мире, что решил перехитрить всех… А в итоге перехитрил только себя…

Эта девчонка, Дарья… Он встретил ее в кабаре. Где еще в Дамаске может быть сконцентрировано так много славянок… Он намеренно искал похожую, хотя бы отдаленно… Это была большая удача. Большая удача, что она оказалась словно копией Влады, дешевой копией, но удовлетворительной для тех свиней, кто пытался влезть в их жизнь… Немного работы колориста, чтобы сделать ее перегидрольный блондин жалкой подделкой медового цвета волос Влады. Большая удача, что она оказалась падка на деньги и согласилась на его игру… Большая удача, что достаточно было пустить пыль в глаза–  пару ласковых слов, пару нежных прикосновений, поездка в Москву, где бедняжка была только проездом при перелете на Ближний Восток из своего Урюпинска… Она поверила в его чувства, поверила в его интерес, а может делала вид, что верит. Такие умеют верить всему. Они проститутки и телом, и душой–  любой каприз клиента за его деньги, а денег было немало… Между ними не было даже секса. Он не смог заставить себя трахнуть ее, даже представляя на ее месте свою Владу. Только один раз, сильно набухавшись, спустил ей в рот, а перед глазами его девочка, ждущая, манящая, понимающая… Его… Но оказалось, можно было обойтись и без этого… Девчонка оказалась не промах, и когда Васель предложил ей сотрудничество, восторженный трепет в глазах сменился расчетливым и деловым подходом. Она согласилась на все его условия. Дело оставалось за малым. Всего шаг его отделял от того, чтобы обезопасить его любимую девочку… Грамотно разыграть свою карточную партию… Дарья должна была стать копией Влады, для тех, кто рано или поздно не дал бы им спокойно быть вместе… Рано или поздно разрушил бы их мирок…