– В роду у Ника была ведьма, казненная в Салеме. Наверное, он тоже колдун.

У Уоррена имелись на сей счет серьезные сомнения, но он не стал ее разубеждать, так как почувствовал непреодолимое желание повторить поцелуй.

– Я беспокоюсь за Ника, – сказала она вдруг. – Я тоже заставила его вытянуть карту. Знаешь, что это было? Пятерка «посохов»: беды, опасности.

– Уверен, что Ник сумеет...

Уоррена отвлек царапающий звук. Он забыл, что Шадоу явилась не одна, а в сопровождении Ромми. Что ему надо? Уоррен нехотя поднялся.

– Ромми просится выйти, – сказал он Шадоу, хотя сам, конечно, считал, что вздорная собачонка просто не нашла, что погрызть.

Он приоткрыл дверь, и Ромми пулей вылетел вон, устремившись к главному дому.

* * *

Джанна прижалась к Нику; приложив ухо к его груди, она слушала, как колотится его сердце, медленно возвращаясь к нормальному ритму. В темноте раздался ее шепот:

– Как ты думаешь, мы не разбудили Хло?

– Если ребенка не разбудили твои сумасшедшие крики: «Еще! Еще!», то беспокоиться не о чем.

Она шлепнула его по голому бедру.

– Я не кричала!

– Ну, так стонала – знаешь, как громко! Тут уж она была над собой не властна.

– Ничего страшного. – Ник слегка поглаживал ее живот; его пальцы описывали круги, перемещаясь все ниже. – Мне приятно, что тебе доставляет удовольствие заниматься со мной любовью.

Она не собиралась признаваться ему, КАКОЕ это удовольствие; она не продержалась и одной ночи, хотя дала самой себе торжественное обещание, что в присутствии родни ничего подобного происходить не будет. Куда подевалась ее самодисциплина?

– Соберу-ка я одежду и сбегу к себе, пока не вернулась Шадоу.

– Брось! Так быстро Шадоу не вернется, или я совсем не разбираюсь в ситуации. В любом случае ты можешь проститься со своим халатом. Я так сильно отбросил его в сторону, что он улетел на балкон. Думаю, он едва ли задержался и на перилах.

Она спрыгнула с кровати и метнулась на балкон. Теплая ночь предвещала наступление лета, вокруг полной луны сверкали льдинки звезд. Воздух был напоен ароматом цветущего миндаля и поспевающего инжира. Самозабвенный стрекот кузнечиков не смог заглушить уханья совы, облюбовавшей для проживания рожковое дерево. Джанна свесилась вниз и поспешно вернулась в темноту комнаты.

– Мой халат украшает тутовый куст!

Ник уложил ее на себя.

– Могло быть и хуже, – сказал он ей в самое ухо. – Там могли оказаться трусики.

– Кстати, где они?

– Не их ли поедает Таксила?

– Такси, ко мне! – негромко позвала Джанна, но тщетно.

– Такси! – пришел ей на помощь Ник. Щенок кубарем выкатился из темного угла, волоча за собой трусы.

Джанна слезла с кровати и отняла у Такси съедобные трусики, благо что собаку сейчас больше интересовал Ник, чем сладкий малиновый треугольник. Джанна рассмотрела оставшееся от него в свете луны.

– Да, изрядного куска как не бывало!

– Ну как, это вкуснее, чем косточки? – осведомился Ник у Такси, который, устроившись у него на груди, старательно вылизывал ему подбородок. – Непонятно, почему такая прелесть, как Такси, остается в тени, а пакостный Ромми кочует по выставкам?

– Все предки Ромми – сплошь чемпионы.

– То есть спариваться им дозволялось тоже исключительно с чемпионами. Велика радость!

– У Такси пегий носик, а этого не положено. Должен быть абсолютно черный, как у Ромми.

– Ну, так закрасить ему нос – и добро пожаловать на круг!

– Некоторые владельцы делают у собак на носу татуировки, лишь бы они соответствовали стандартам.

Ник потрепал Такси.

– Не бойся, парень, тебе в нос не станут тыкать иголкой.

– Тетя Пиф не допустила бы такого издевательства. Она никогда не мучила своих собак. Но даже если бы нос Такси был черен, как гуталин, он все равно не соответствовал бы клубным стандартам. У него неправильный прикус.

Ник приготовился расхохотаться, но тут тихая вилла содрогнулась от отчаянного визга.

– Господи Иисусе! – Ник вскочил, сбросив Такси на пол.

Он уже натягивал брюки, когда визг повторился.

– Это Одри! – услыхал Ник голос Джанны, уже открывая дверь и второпях едва не наступая на Такси. Джанна сорвала с кресла шерстяной плед и обмоталась им. В холле она чуть было не врезалась в тетю Пиф, вместе с которой и устремилась к комнатам Одри.

Ник стоял рядом с Одри на коленях, Эллис пребывал в той же позе, но на персидском ковре, склонившись над Фон Роммелем. Песик катался по полу и задыхался. В ноздри Джанны ударила мерзкая вонь, в горле запершило. Персидский ковер, приобретенный тетей Пиф на аукционе Сотби, был совершенно испорчен.

– Он умирает, умирает! – стенала Одри.

– Надеюсь, это пройдет, – сказала тетя Пиф.

– Наверное, съел что-то не то, – высказал предположение Ник, подмигивая Джанне.

На лестнице послышался шум. Появились всклокоченный Уоррен и Шадоу в незастегнутой блузке. Джанна еще плотнее завернулась в плед, избегая понимающего взгляда тетки.

– Что случилось? – спросил Уоррен, бросаясь к остальным.

– Ромми захворал, – ответила Джанна, мысленно проклиная шавку за то, что по ее милости их связь с Ником окончательно выплыла наружу. Вылетая в холл полуголой, она спешила оказать помощь, а нашла лишь собачонку с несварением желудка.

– Как это могло произойти? – удивился Уоррен. – Он только что от нас. Он был в полном порядке.

– Надо вызвать ветеринара, – сказал Эллис, обнимая всхлипывающую Одри.

– Нет, – решила тетя Пиф, – лучше самим отвезти Ромми в клинику. Садись за руль, Уоррен. Эллис, посадите Одри в машину, – Она повернулась к Нику: – Узнайте, что он съел, чтобы мы могли все толком объяснить доктору Захре. – Следующее ее распоряжение предназначалось Джанне: – Позвони в «Скорую ветеринарную помощь», пускай нас встречают в клинике.

– И Такси захватите, – посоветовала Шадоу.

Такси приплясывал у ног Ника, изъявляя желание, чтобы его взяли на руки; его мордочка была окрашена в ярко-розовый цвет.

Джанна нагнулась за щенком, придерживая одной рукой сползающий плед.

– С ним все в порядке. Он был со мной. Он не ел того, что Ромми.

– Верно, – поддержал ее Ник, – Такси ограничился малиновым пирожным.

Ромми жалобно скулил; через минуту он опять начал задыхаться.

– Поехали! – скомандовала тетя Пиф.

Джанна метнулась в свою комнату, набрала «990» – справочную – и справилась о номере доктора Захры.

– Пускай доктор Захра ждет Пифани Кранделл у себя в кабинете, – сказала она санитарке. – Захворала ее мальтийская собачка. – Повесив трубку, она сказала Нику: – Дай мне минуту на одевание.

Он шлепнулся на диван в гостиной.

– Заодно проверь, не сожрал ли кто шоколадное бельишко. Это может оказаться вредно для организма.

У себя в комнате Джанна всерьез забеспокоилась о Ромми. Мало ли что может оказаться ядом для такой крохотной собачонки! Она пересчитала свертки с бельем.

– Все на месте! – крикнула она Нику.

– В таком случае он мог слопать что-нибудь у меня. Уоррен говорит, что он только что из гостевого домика.

Джанна бросила плед на кровать и достала из ящика замшевый комбинезон. Она очень надеялась на скорое выздоровление Ромми: Одри так к нему привязана!

– Где Шадоу?

– Она с Хло. Весь этот шум разбудил девочку.

Пара, преследуемая Такси, вернулась в гостевой домик, где обнаружила на спинке дивана принадлежащий Шадоу кружевной бюстгальтер. На полу валялись мятые трусы. Такси бросился к ним.

– Фу, Такси!

Щенок замер, жалобно скуля. Ник щелкнул пальцами, и Такси кинулся к его ногам.

– Ты перенимаешь все дурные привычки Ромми? – укоризненно попенял ему Ник.

– Вряд ли Ромми отравился здесь, – сказала Джанна, осматривая гостиную. – Иначе он оставил бы обрывки и прочий мусор.

Они перешли в спальню Ника. Пока он заглядывал в шкаф, где Ромми нашел однажды его суспензорий, Джанна изучала фотографию Аманды Джейн. Она не могла соперничать с такой красавицей. Неудивительно, что жена взывала к Нику даже из могилы.

– Ничего! – объявил Ник. – Теперь в кухню. Крохотное помещение кухни озарилось светом.

В синей коробке с печеньем из кондитерской «Аттард» зияла дыра. Стол был засыпан крошками и недогрызенными орехами, на полу валялось надкушенное печенье.

– Печенье – что ж в этом такого? – Выражение лица Ника показалось Джанне странным.

– Такое пекут все местные кондитеры. Это всего лишь мука, колотый миндаль, корица и мед.

Ник сорвал со стены телефонную трубку.

– Как звонить ветеринару?

Джанна назвала номер, не понимая, по какой причине Ник так разволновался.

– Уоррена Атертона, пожалуйста. – Он ждал, напряженно глядя на Джанну. – Уоррен?.. Вот черт! – Он прикрыл трубку рукой и объяснил Джанне: – Издох сразу по поступлении. – Убрав ладонь, Ник сказал в трубку: – Немедленно назад. Возникли проблемы. Только не путайте остальных. Мы с Джанной ждем вас в гостевом домике.

– Да в чем дело? – не выдержала Джанна.

– Мед! В меде непременно есть олеандровый яд. Ромми не объелся, а отравился. Непосредственно перед своей гибелью Трейвис принес в подарок Пифани баночку меда. Наверное, в этом печенье был тот же мед.

– Но Клара утверждала, что ела этот мед позже и не отравилась.

– Здешняя кладовка даст фору иному супермаркету. Я насчитал дюжину сортов меда. Клара могла ошибочно решить, что ела тот же мед. В него заползли муравьи, и она выбросила баночку. Проверить ничего не удалось.

– Но это печенье куплено в солидной кондитерской. Там тебе не продали бы отраву.

Ник нахмурился.

– Я его не покупал. Мне его прислали в офис.

От страха у Джанны отхлынула кровь от лица; она буквально почувствовала, как бледнеет. У нее задрожали колени. Если он прав, то это значит только одно – его пытались убить. Умом она понимала, что вполне может существовать логическое объяснение, но нутром чувствовала, что он не ошибается. Кто-то активно желал ему смерти.