Пирс кивнул.

— Это все? — спросила Элис, в душе молясь, чтобы это было так, но опасаясь, что он приберег худшее напоследок.

— Нет. Тебе нельзя появляться вместе со мной перед Эдуардом, чтобы помочь моему делу. Это слишком опасно для тебя, учитывая рискованные игры, которые ведет Сибилла. Когда мы доберемся до Лондона, я хочу, чтобы ты использовала оставшиеся у тебя деньги, чтобы послать весточку в Фолстоу. Кто-то должен приехать в Лондон и отвезти тебя домой.

— Хорошо, — кивнула Элис, испытав невыразимое облегчение.

Пирс вроде бы собирался сказать что-то еще, но запнулся на полуслове, закрыл рот и нахмурился:

— Хорошо?

— Ты, как всегда, прав, Пирс, — улыбнулась Элис, засунув руку под его тунику. — То, как я покинула замок, было глупой детской выходкой. Сибилла хотела лучшего для меня, для всей семьи. Я знаю, что она очень огорчена и тревожится обо мне. Мой долг перед ней и моими родителями, оставившими дом в руках Сибиллы, — вернуться и сделать все возможное, чтобы исправить содеянное.

Пирс замер.

— Даже если для этого придется выйти замуж за Кобба?

— Все возможное, кроме этого, — усмехнулась Элис, но потом решилась-таки сказать то, что собиралась, и посмотрела Пирсу в глаза. — Я люблю тебя, Пирс, и хочу быть с тобой до конца жизни, и мне все равно, где прожить эту жизнь — в Гилвике, в Фолстоу или в лесной деревне твоего деда. Как только я выясню с Сибиллой наши отношения, я вернусь к тебе, где бы ты ни находился.

Пирс покачал головой:

— Нет, Элис. Если я не смогу получить отцовский титул, ты лишишься семьи. Подумай о детях, которые у тебя когда-нибудь родятся. Где ты будешь их растить — на дереве? Как Тайни? Обкрадывая путешественников и копаясь в земле в поисках съедобных корней, если нет ни еды, ни денег?

— Не думаю, что так будет, Пирс, — запротестовала Элис. — Я верю в тебя. Не сомневаюсь, ты сумеешь убедить короля в своей правоте.

— Ты этого не знаешь, и никто не знает. Будет только мое слово против слова Джудит Энгвед.

— Возьми с собой Айру, — неожиданно для самой себя предложила Элис, и ее сердце наполнилось надеждой. — Он будет твоим свидетелем.

Но ее оптимизм не произвел впечатления.

— Ох, Элис! Ты так привыкла, что тебе потакают, твоим прихотям потворствуют. Ты всерьез считаешь, что король, выслушав крестьянина, живущего в лесу с шайкой бандитов, и аристократку, пусть даже такую отвратительную, как Джудит Энгвед, примет решение в пользу простолюдина? Айра тогда скорее всего закончит свои дни в темнице. Пойми, Айра — никто. И пока, даже облаченный в дорогие одежды, я в глазах короля тоже никто. Перед законом мы одинаковы.

— Тогда тебе придется передумать и рассказать королю о кольце Фоксов, — сказала Элис. — Это может не помочь, но уж точно не повредит.

— Это может повредить тебе. И твоим сестрам, — спокойно сказал он, и у Элис заныло сердце.

— Хорошо. — Она облизнула пересохшие губы. — Но что, если ты добьешься успеха в суде? Ты вернешься за мной? Женишься на мне?

— Гилвик не Фолстоу, Элис. Даже если я займу место отца, то все равно не смогу предложить ничего, даже отдаленно напоминающего ту жизнь, к которой ты привыкла. — Он отвел глаза. — Я не могу сказать, как поступлю.

— Ты не можешь сказать? — Элис даже отпрянула от него. — Иными словами, это означает «нет». Ты не собираешься связать со мной жизнь независимо от исхода дела в Лондоне. Пирс, признайся, я тебе хотя бы немного нравлюсь?

Теперь Пирс смотрел на девушку в упор, и его гнев был очевиден.

— Да! Конечно, да! Черт бы тебя побрал! Неужели не понятно, что в ином случае тебя бы не было сейчас со мной?! — Он отвернулся и тихо, но замысловато выругался. — Я мог бы давно оставить тебя в лесу и пойти дальше в одиночестве.

— Тогда ты заболел бы и умер! И никогда не узнал бы своего деда!

Элис старалась не кричать, опасаясь, что в полночной тишине ее может услышать слишком много народа. Глаза наполнились слезами. Ну почему он так жесток?!

— Ты сам сказал, что многим мне обязан. А как же чувства?

Пирс кивнул:

— Я и не думаю отрицать, что в долгу перед тобой. Именно поэтому я не могу позволить, чтобы между нами возникло непонимание.

— Непонимание? — Эллис возмущенно всплеснула руками. — Как можно меня не понять? Я люблю тебя и хочу быть с тобой, что бы ни случилось. Мне все равно, богат ты или беден, имеешь титул или нет. Мы можем жить в замке, на дереве или в пещере! Какая разница? Единственное, чего я не могу понять, — это почему ты с такой решимостью отвергаешь любовь и преданность, словно это ненужный хлам!

— Я хочу, — медленно, словно с большим трудом произнес Пирс, — того, что лучше для тебя.

Элис сразу успокоилась и опять подошла ближе.

— Ты — самое лучшее для меня. — Она обхватила его лицо ладонями и не позволила отвернуться. — Ты же сам учил меня, что нельзя воспринимать кого-то или что-то как нечто само собой разумеющееся. Ты показал мне, что это значит — хотеть мужчину, желать получить его в мужья, любить его всем сердцем, словно он единственный человек на свете. Именно это чувствуют, когда выходят замуж.

— Я не позволю тебе загубить свою жизнь.

Понятно. Такова истинная причина его поведения. Элис нахмурилась. Сейчас ей очень помогла бы злость, которая никак не приходила. Она бы уменьшила боль, которую девушка ощутила, выслушав признание любимого мужчины.

— Я не ребенок, — заявила она, слегка встряхнув своего собеседника для большего эффекта. — И не тебе решать за меня.

Потом она коснулась губами его губ и начала целовать его со всей страстью, на какую была способна, со страхом, отчаянием и любовью. Она обхватила Пирса руками за шею, поднялась на носочки и целовала его, надеясь, что он все же отбросит свои сомнения. Он не отталкивал ее, но и не поощрял.

Наконец Элис отстранилась — ее руки замерли на плечах любимого. У нее так сильно колотилось сердце, что Пирс не мог этого не почувствовать.

Он смотрел на нее темными голодными глазами. Не было никаких сомнений, что он желал ее. Но почему же он не протянет руку и не возьмет то, что желает…

— Нам нужно немного отдохнуть. На рассвете мы уходим.

Элис поняла, что близка к истерике. Она тряхнула головой и, сделав несколько шагов назад, заявила:

— Все-таки ты меня не любишь.

— Я просто не могу давать тебе никаких обещаний, — тихо ответил Мэллори.

Элис сжала губы, чтобы они не так сильно дрожали.

— Отлично, Пирс. Занимайся в Лондоне тем, что считаешь нужным. Никаких обещаний. Думаю, теперь между нами все вполне ясно.

— Я не хотел причинить тебе боль, Элис.

Она обошла его, словно дерево, остановилась у края койки, сбросила туфли и забралась под шкуры, не потрудившись даже снять плащ. Все тело ныло, как будто она упала с большой высоты. Элис повернулась к стене и лежала так несколько минут. Наконец она услышала, как Пирс тихо вздохнул, потом свеча погасла, и в доме стало темно. Он осторожно лег рядом.

И Элис не могла уразуметь, как они сумели не прикоснуться друг к другу на такой узкой койке.

Тайни знала, что если кто-нибудь расскажет родителям, как она среди ночи слезает с дерева, отец ей ноги повыдергивает. Но она думала, что внизу еще остался пудинг, а может быть, и медовуха. Да и Лайла вела себя очень беспокойно. Утром леди Элис и Пирс покинут деревню и заберут обезьянку с собой. А Тайни хотелось насладиться каждым мгновением, которое она могла провести с очаровательным маленьким зверьком. Кроме того, она мечтала еще немного подышать одним воздухом с настоящей леди.

Костер почти догорел, но угли еще тлели, и маленькие язычки пламени лизали большой котел, излучающий приятное тепло. Тайни села на бревно, а Лайла устроилась у нее на плече. Девочка начала осматриваться в поисках вожделенного угощения, но неожиданно зверюшка вскочила, громко заверещала и прыгнула в тень. Тайни вскочила, но не заметила ничего, что могло так сильно напугать животное.

— Да что же это? — нахмурилась Тайни.

Она наклонилась и начала напряженно всматриваться в темноту.

— Лайла, Лайла! Немедленно вернись, негодница!

Ну, теперь уж ей точно не миновать строгого наказания. Мала того что она спустилась одна с дерева среди ночи, да еще и потеряла питомицу леди Элис. Она услышала шорох за ближайшим деревом и, крадучись, двинулась туда.

— Лайла! Из-за тебя мне достанется! Куда ты сбежала?

Девочка как раз собралась заглянуть за широкий ствол дерева, когда из-за него высунулась рука, обхватила ее поперек груди и потащила. Причем Тайни развернули так, чтобы она не видела, кто ее держит. Другой рукой неизвестный зажимал девочке рот. Малышка почувствовала тяжелый запах духов, и прямо ей в ухо кто-то зашептал:

— Я не собираюсь причинять тебе вред, дитя. — Голос был женский, мелодичный. — Но отпустить тебя я не могу, по понятным причинам. Ты кажешься мне такой хрупкой. Так что если ты начнешь вырываться, то можешь себе что-нибудь сломать. Руку, например. Случайно, конечно. Ты меня поняла?

Тайни кивнула. Рука, державшая ее, выглядывала из-под богатого плаща. Краешком глаза девочка заметила часть большого капюшона. Женщина, схватившая ее, не была крупной, но была права: Тайни в самом деле была очень маленькой, с тонкими косточками. Чтобы сломать ей что-либо, не требовалось больших усилий.

— Вот и хорошо. А теперь слушай меня внимательно и отвечай кивком только «да» или «нет». Леди Элис Фокс еще здесь?

Тайни, поколебавшись, кивнула.

— Но она собирается скоро уйти? С мужчиной?

Девочка замерла. Она не знала, кто эта странная женщина и какая опасность будет подстерегать леди Элис, если она, Тайни, ответит на вопросы.

Словно услышав ее сомнения, женщина заговорила: