— Почему?

Этого Пирс никак не мог понять. Элис поморщилась.

— Думаю, она просто меня не любит. Мы с ней очень разные и никогда не были близки.

— Но это не повод так стараться отделаться от тебя, — неуверенно проговорил Пирс. — Ты же не ребенок, требующий ее постоянного внимания, а замок Фолстоу не жалкая хижина, где обитатели сидят друг у друга на головах.

— Это верно. Бывали дни, когда мне особенно везло и мы с Сибиллой за целый день ни разу не встречались.

— Тогда должна быть другая причина, — продолжал настаивать Пирс. — Насколько я понял, у тебя есть еще одна сестра, тоже старшая.

— Сесилия утверждает, что уйдет в монастырь. Она не думает о браке.

— Тогда почему ты не сделаешь то же самое?

Элис засмеялась.

— Ты считаешь, найдется монастырь, который меня примет? В любом случае, принимая постриг, ты заявляешь всему миру, что не хочешь выходить замуж. А я хочу, чтобы у меня была семья, дети. К тому же теперь у меня есть муж, и если над этим немного поработать, то будет и остальное.

— Элис, прекрати, — нахмурился Пирс.

Она в ответ улыбнулась:

— Ты так и не ответил: ты считаешь меня непривлекательной?

— Я не стану говорить об этом.

— Но почему? Боишься, что я наброшусь на тебя в порыве страсти?

— Да.

Элис, уткнувшись разгоряченным лицом в мешок, на несколько мгновений замерла, потом рассмеялась. К ее немалому удивлению, Пирс тоже негромко фыркнул. Все еще улыбаясь, она подняла голову и выпалила раньше, чем успела сообразить, что говорит:

— Ты поцелуешь меня, Пирс?

Мэллори устремил на нее тяжелый взгляд, и его улыбка медленно поблекла. Он не сводил глаз с ее рта. Элис нервно облизнула губы, едва не лишив Пирса остатков самообладания.

— Я не должен, — тихо сказал он.

— Но ты сделаешь это? — Элис села и потянулась к нему. — Я очень этого хочу.

— Почему? — спросил он сдавленным, словно ему было больно голосом.

Элис продолжала тянуться к нему, очень медленно, как будто опасалась его испугать.

— Потому что ты красив. И смел. И умен. — Она снова облизнула губы, ощутив тепло его лица. — И мне кажется, что я влюбляюсь в тебя, мой супруг.

Их губы уже почти встретились. Элис чувствовала исходящий от него запах дыма костра и осеннего воздуха.

— Элис, — хрипло прошептал Пирс, — не надо.

— Почему? — едва слышным шепотом выдохнула она и закрыла глаза.

Неожиданно тепло исчезло и ее лицо обдало порывом холодного воздуха. Распахнув глаза, она увидела удаляющегося быстрыми шагами Пирса.

— Куда ты? — окликнула она его.

— За хворостом, — не оборачиваясь, ответил Пирс и скрылся в темноте.

Теперь только негромкий шорох ветвей и звук падающих со склона камней сопровождал его движение.

Лайла прыгнула на плечо хозяйки и начала копаться в ее волосах. Погруженная в невеселые раздумья, Элис не мешала обезьянке.

Она не могла не отметить, что Пирс подпустил ее ближе. Это вселяло надежду. Элис чувствовала, что он хотел ее поцеловать, просто не стоило ожидать так долго. Надо было проявить инициативу. Но у нее еще было достаточно времени — до Лондона путь неблизкий. Они проведут вместе еще не меньше трех ночей. Срок, пожалуй, немалый, но другого случая может не представиться.

Элис всецело сосредоточилась на проблеме, предоставив Лайле заниматься ее прической. К тому времени как вернулся Пирс, возвестив о своем прибытии треском сучьев, она так и не сумела выработать подходящий план. Это раздосадовало Элис, поскольку она чувствовала, что решение совсем простое и осуществить свое желание будет нетрудно.

Она улыбнулась, надеясь, что доброта придаст ей уверенности.

— С возвращением.

Пирс некоторое время стоял без движения, как всегда, хмурясь, безвольно опустив руки. Свет пламени заливал его лицо золотистым сиянием, но даже при столь выгодном освещении Элис заметила, что он очень бледен.

— Не делай больше этого, Элис…

Ее глаза округлились. Она не могла себя видеть, но надеялась, что выражение оскорбленной невинности ей удалось. Обезьянка тихонько дышала ей в ухо.

— Не делать чего?

— Ты сама знаешь.

Сказав это, Пирс присел у костра и стал подкладывать в огонь хворост. Ясно. Сейчас у него нет настроения.

— Ты хочешь сказать: не просить поцеловать меня? — уточнила Элис.

Пирс сердито покосился на собеседницу.

— Не понимаю, почему для женщины считается неправильным откровенно выказывать свои чувства, — возмутилась она. — Кольцо Фоксов решило, что мы — муж и жена, и если ты считаешь меня привлекательной, не вижу причин, мешающих…

— Элис, мы не женаты.

— Это спорное утверждение.

— Вовсе нет.

— Поскольку мы не можем прийти к соглашению, я все же сказала бы, что утверждение спорное. Ты не похож на других мужчин, Пирс.

Он бросил последнюю ветку в костер, взметнув пучок искр.

— Ты никогда не встречала таких, как я, потому что никогда не проводила время со слугами.

— Проводила, причем очень много. Это доводило Сибиллу до исступления.

Ее сообщение, похоже, не произвело особого впечатления на Пирса.

— И все же я не стану целовать тебя, Элис, и мы почти наверняка никогда… — Он умолк и только взмахнул рукой. — Всю свою жизнь ты получала все, что заблагорассудится. Я же никогда не имел того, что хотел. В этом вся разница. Мы с тобой из разных конюшен.

— Я с тобой не согласна.

— Не согласна? — Пирс заговорил чуть громче. — Взгляни на свое платье. Даже сейчас, когда оно выглядит, как если бы принадлежало кухарке, оно несравненно лучше, чем все, что я когда-нибудь носил. Кстати, то, что на мне, — мой единственный костюм, конечно, если не считать монашеского балахона, который был мне подарен из милости. Ты потребовала, чтобы я отрезал кусок платья, продав которое я мог бы обеспечить себя лет на десять.

Элис равнодушно пожала плечами. Это возмутило Пирса еще больше.

— Вот видишь, тебя нисколько не заботит то, что ты испортила такую дорогую вещь.

— А почему это должно меня заботить? Я не платила за него и даже не просила сшить — это все инициатива Сибиллы. Если оно тебе так нравится, можешь получить… все, что осталось.

— Послушать тебя, выходит, что во всем и всегда виновата твоя старшая сестра.

Это было неприятно услышать.

— Пошел ты к черту, Пирс!

— Бедная леди Элис, — насмешливо фыркнул Пирс. — Вынуждена жить как королева, все прихоти которой мгновенно исполняются! Вот и пришлось сбежать с первым встречным простолюдином, чтобы испытать острые ощущения. Неужели ты думаешь, что я не знаю, каковы будут твои действия, когда мы доберемся до Лондона?

— Каковы? — удивилась Элис.

— Когда завершится наше маленькое приключение, ты упросишь Эдуарда, чтобы тебя отвезли обратно в Фолстоу. Ты быстро вернешь себе прежний лоск после всех лишений, которые нам выпали в этой глуши, и до конца своих дней проживешь в роскоши, выйдя замуж.

— Единственным пристанищем, которое предоставит мне король, если я рискну появиться при дворе, станет тюремная камера, — вздохнула Элис. — Он задержит меня вместо Сибиллы.

— Ну а та немедленно поспешит на выручку, — презрительно усмехнулся Пирс.

— А вот это вряд ли. Уверяю тебя, Сибилла не станет иметь дело с Эдуардом из-за такой незначительной личности, как я.

— Нет? Что это я, конечно, нет! — Пирс всем своим видом излучал сарказм. — Она всего лишь заботится, чтобы ты жила как принцесса. Определенно, она тебя ненавидит!

— Она собирается выдать меня за Кобба.

— После того, как она предоставила тебе право выбора, а ты всем отказала! Если бы она тебя ненавидела, то выдала бы за первого встречного, который не сбежал бы в панике от твоих выходок.

— Ах вот ты как! — Элис решила, что пора перейти в нападение. — Ты на себя посмотри! Интересно, почему ты раньше, не заявлял свои права на Гилвик-Мэнор? Не секрет, что ты сын Уорина Мэллори!

— Ну и что? — сквозь зубы прошипел Пирс, и Элис поняла, что движется в верном направлении. — До его смерти я был для него не более чем досадной ошибкой. Единственным законным наследником отца был Беван. Это знали все.

— Тогда зачем ворошить осиное гнездо сейчас? Почему не раньше, когда ты мог избежать нищеты, унижений и жестокости Бевана и его матери?

— Просто я не знал всего, что мне известно сейчас. Даже мой отец этого не знал.

— Он был не уверен, что ты его сын?

— Он был не уверен, что Беван его сын!

Так вот в чем дело! В воздухе повисло напряженное молчание. Был слышен лишь треск костра и еще шум текущей воды.

Пирс отошел к краю площадки и остановился, повернувшись к Элис спиной.

— Джудит Энгвед наставила рога твоему отцу?

Пирс кивнул, но не обернулся.

— И чей же Беван сын?

— Отец не знал, потому и не сказал мне. Он подслушал разговор Бевана и Джудит, когда они думали, что он спит. В тот же день отец умер. У него только хватило времени, чтобы послать за мной и отдать мне перстень. Он велел отнести его к королю и попытаться выяснить свои шансы. Он сказал, что только я могу спасти Гилвик и самого себя. Я до сих пор не понимаю, что он имел в виду. Возможно, король откроет мне глаза. — Пирс сделал небольшую паузу. — Когда Беван унаследует поместье, он и его мать рассчитывают, что его настоящий отец тоже признает его своим преемником.

— Джудит хочет объединить их земли, — пробормотала Элис.

— Конечно. Эта жадная ядовитая гадюка — Энгвед — всегда стремилась к более высокому положению, чем занимала. Гилвик-Мэнор и мой отец были для нее всего лишь переходным этапом. Что касается Бевана, его ничего не интересует, кроме выпивки и жестоких забав.