— Я поняла, — я перебиваю его, поскольку, несмотря на все его слова, мне всё равно неприятно слышать о подобном.

— Нила, — Александр со вздохом говорит, понимая, что у меня всё ещё есть небольшие сомнения и опасения. — Да, я любил Лиззи. В отличие от неё, конечно же. Но прошёл почти год с момента расставания. И если ты ещё не заметила, то единственная девушка, о которой я могу думать — это ты.

— Ладно, убедил, — я вполне честно отвечаю, дабы прекратить этот отнюдь не приятный разговор, после чего со спокойной душой поглощаю еду под смешливый взгляд Кинга, который, к моему облегчению, не стал продолжать ссору или же предъявлять мне претензию о том, что я усомнилась в нём.


========== Глава XX. Часть I. Боль не является оправданием. ==========


Мне не раз удавалось слышать, порой даже становиться невольным свидетелем того, как во время первых месяцев отношений над влюблённой парой витают розовые ватные облака и невыносимый дурманящий аромат благоухающих роз. Но у меня с Кингом всё иначе. Не прошло и недели с момента начала наших отношений, как мы умудрились поругаться и свести наше общение до минимума. А виной всему преследующая меня с начала этой учебной недели дичайшая боль внизу живота, ну и вместе с ней агрессивная и раздражительная реакция на что-либо и кого-либо. Месячные — это чёртова проблема, от которой никак не избавиться. К несчастью, нельзя встретить их у себя на пороге дома и сказать, чтобы они шли к чёрту и больше никогда не возвращались. Но почти также ужасно, как мучительная боль, то, что Александр на протяжении всей недели в недоумении на меня коситься, приходя в бешенство от каждого сказанного мною слова или взгляда. Видите ли я беспричинно язвительная и полна желчи в последнее время. Будто это от меня зависит, козёл! Естественно, что я не сказала ему, что у меня начались «эти» дни, и уж тем более не поведала о моих разительных изменениях в поведении, которые последуют за этим. Ему, конечно, не понять какого это, когда твои органы будто одновременно отваливаются и с силой ударяются о низ живота, тем самым вызывая адскую боль, которую не могут заглушить никакие таблетки. Но он, чёрт возьми, мог бы додуматься, что я не беспричинно так себя веду, и попытаться проявить хотя бы долю понимания. Разумеется, что я не хочу так скоро говорить с ним о подобном, ведь это очень личное. Но он, чёрт возьми, ведь не маленький мальчик, который не понимает что к чему.

Я тяжело вздыхаю и поднимаюсь с постели. В любом случае, мне вскоре придётся объяснить ему причину моего недавнего поведения, иначе он себе лишнего надумает. И стоит мне спуститься на первый этаж, дабы взять стакан воды и выпить болеутоляющее, как я замечаю болтающего на кухне Брайана в компании не весть откуда взявшегося Кинга.

— Ну привет, — доносится до меня голос Александра, последний разговор с которым закончился моей обидой.

— Ага, — я вяло и с убийственным взглядом отвечаю на его приветствие, открывая холодильник.

— Уйми свои месячные, Нила, пока кто-нибудь не пострадал, — внезапно говорит мой неадекватный братец, из-за чего я резко закрываю дверцу холодильника и взбешённо смотрю на него. Что ж, в конце концов, с объяснением моего недавнего настроения меня опередил недалекий Брайан, который считает нормальным шутит о таком в присутствии Александра, который, как думает сам Брайан, является всего лишь моим «другом».

— А может мне в лес уйти и там подождать, пока они не закончатся? — я разъярённо говорю ему в ответ. Кинг смеётся с моей реакции, за что вскоре получает от меня сверхагрессивный взгляд. Как-никак, мы всё ещё находимся в ссоре.

— Было бы чудесно, Неонилла, — отзывается этот урод, которому, по всей видимости, на физическом уровне приятно измываться надо мной, пока я страдаю. И так каждый сраный месяц… Удивителен тот факт, что он до сих пор ещё дышит. Но если его имбицильные шуточки в скором времени не прекратятся, я его заживо закопаю, ибо терпеть это просто невозможно. — Алекс, надеюсь ты сможешь пережить несколько минут наедине с этой язвой, пока я возьму вещи. Если что, кричи, и я прибегу спасать твой невинный зад от лап обезумевшей Нилы.

— Тебе, сука, не жить, — я угрожающе говорю ему в спину, когда он быстрым шагом идёт к лестнице, дабы за максимально короткое время оказаться у себя в спальне.

— Ты просто невыносима, мелкая, — отзывается Кинг, но не успеваю я ему язвительно ответить, как его лицо оказывается неожиданно близко ко меня, после чего последует резкий и чувственный поцелуй, на который я отвечаю с неменьшей страстью, но с ощутимой неуверенностью. Как бы то ни было, это первый поцелуй за последние четыре дня. — Ты не отвечала мне вчера весь день. Неужели так сильно обиделась на последнюю реплику? — не выпуская меня из своих тёплых объятий, спрашивает парень, после чего он нежно целует меня в скулу, а я начинаю робеть и прятать глаза, ибо всё ещё не привыкла к такому.

— В твоих словах было слишком много тупого благоразумия, поэтому я решила промолчать.

— То есть ты не нашла, что мне ответить, а признавать свою неправоту ты не захотела. Я всё правильно понял? — он с ехидством спрашивает, заглядывая мне в глаза.

В ответ на его слова я гримасничаю, а затем притягиваю его за шею для поцелуя, поскольку нашей ссоре пришел конец, а иначе с ним мириться я не умею. Оказавшись крепко прижатой к телу Александра, я не без его помощи оказываюсь на кухонной тумбе, после чего он прижимается ко мне так сильно, что я издаю едва слышный стон в его приоткрытые губы. Пользуясь тем, что на мне сейчас надеты короткие шорты, Кинг проводит рукой по оголённому бедру, из-за чего мне хочется оказаться с ним у себя в спальне, а не на жесткой кухонной тумбе. Но поскольку в любую секунду может объявиться вездесущий Брайан Джонсон, я первая отстраняюсь от парня, которому совсем не хочется останавливаться. Но, если мой несносный братец обо всём узнает, а затем проболтается Ричарду, шансы видеться с ним за пределами школы без круглосуточного наблюдения равняются нулю.

— Алекс, поехали! — вдруг слышится голос Брайана из коридора, в результате чего я грубо отталкиваю от себя парня. Благо, он не не зашёл на кухню.

— Не поедешь с нами? Бонни и Лиззи тоже там будут.

— Не-а. Я не в том настроении и состоянии сейчас, — я в очередной раз отказываю, поскольку чуть ранее две вышеупомянутые девушки пытались уговорить меня оторваться от своей кровати и присоединиться к ним. Но потому как боль внизу живота ничуть не облегчилась, я даже во внутренний двор не намерена выходить. Что уж там говорить о прогулке в центре города до самого вечера в минусовую температуру. — А теперь — на выход, иначе сюда припрётся Брайан со своими тупорылыми шуточками.

Когда Александр скрывается в коридоре, я спускаюсь с кухонной тумбы и, набрав нужное количество шоколадных батончиков и газированных напитков, поднимаюсь на второй этаж, при этом краем глаза взглянув в сторону окна, дабы убедиться, что Брайан и Кинг уже уехали. Оказавшись в своей комнате, в которой временно царит небольшой беспорядок, я в мгновение ока оказываюсь под одеялом, из-под которого не вылезаю до самого вечера. За просмотром нового сериала день проходит невообразимо быстро и незаметно, а вкусности, которые я принесла с кухни, лишь скрашивают подобное времяпровождение. В конечном итоге от экрана ноутбука я отрываюсь лишь после того, как в мою комнату буквально врывается малость взвинченный Брайан, на лице которого читается явная растерянность.

— В дверь постучать — рука отвалится? — я огрызаюсь, после чего ловлю на себя его раздражительный взгляд. После сказанного мною он, театрально закатив глаза, покидает комнату и увесисто и громко стучит в дверь кулаком. — Кто там? — я сквозь зубы спрашиваю, изображая удивление.

— Иисус, блядь, Христос, — мой братец с язвительной фразой заходит в мою спальню, при этом одаривая меня недовольным взглядом. — Так как ты вечно орёшь на меня за то, что я не предупреждаю тебя за год в письменной форме о том, что не смогу тебя отвезти домой, я говорю это сейчас. Завтра после школы мы с Бонни вместе едем к ней, так что тебя домой отвезёт Алекс.

— Ладно, — я без особых возражений отвечаю, после чего замечаю на себе неоднозначный взгляд Брайана, который почему-то до сих пор не уходит. Он по какой-то причине смотрит на меня с нескрываемой неприязнью и даже отвращением, почему я задаю максимально очевидный вопрос. — Что? У меня что-то на лице? — я спрашиваю, потому как всё это время я ела шоколадный батончик и запросто могла испачкаться.

— Ага, — он протягивает с всё тем же выражением лица. — Слюни Алекса, — со взглядом преданной собаки отвечает братец, а я замираю, не желая верить в сказанное им. Неужели Александр проболтался?

— Что ты несёшь? — я спрашиваю, отрицая сказанную им правду, в надежде что мне удастся его переубедить.

— Я видел, как ты ему язык в глотку засовывала сегодня, Нила, так что кончай строить из себя саму невинность.

— Даже если это и так, тебя это не касается. Не лезь куда не просят, — я парирую вопреки тому, что меня страшит одна лишь мысль, что Ричард узнает правду.

— Ты так же папе скажешь, когда он обо всём узнаёт? — он говорит, а я, будучи не в силах проигнорировать звучащую в его словах угрозу, начинаю закипать от гнева.

— Только осмелься что-нибудь ему сказать… Ты меня знаешь, Брайан, если всплывет правда обо мне, я тебя следом за собой утащу.

После моей реплики взгляд и настрой Брайана кардинально меняются, ведь он прекрасно понимает, что, если Ричард узнает о его отношениях с Бонни, то ему придёт быстрый, но очень жестокий конец. Никто и слушать не станет о его безграничной и чистой любви к девушке. Ричард сразу же прикажет тому незамедлительно расстаться с ней во избежание некоторых неприятностей, а затем устроит Брайану такую взбучку за его ложь и непослушание, что он в ближайшие месяцы даже думать о девушках не сможет.