— Как эта папка вообще попала в мою спальню? — я вдруг спрашиваю, разрушая образовавшиеся безмолвие. Только сейчас ко мне приходит осознание, что какой-то незнакомец бродил по моей комнате, и от этого по моей коже проходит гнетущая дрожь. Противное чувство… Будто кто-то залез мне прямо под кожу и разузнал все мои самые сокровенные секреты.

— Помнишь как я вас с Брайаном сослал на остров в конце октября? — спрашивает Ричард, а я киваю. — Тогда конкурирующая с нами компания пыталась уничтожить буквально всё, что у меня было. Они пытались «нарыть» всю грязь обо мне и моей семье. И они нашли информацию о той аварии… Поскольку это дело было закрыто законно, они ничего не смогли из этого извлечь. В конечном счёте их махинации ни к чему не привели и навредили лишь им самим. Но под конец они решили мне отомстить. И у них это здорово получилось… — он протягивает, вероятнее всего при этом задумавшись о нашей с ним ссоре.

— На счёт того, что я тебе тогда наговорила… — я виновато протягиваю, ибо слова Ричарда заставляют меня вспомнить о том, что я сказала ему в порыве ярости. Тогда я была уверена, что, если бы мои родители не погибли, мне жилось куда лучше. Но теперь я понимаю, что решение Ричарда удочерить меня буквально спасло мне жизнь. Что со мной стало, если бы я продолжила расти со своей кровной семьёй или же в приюте? Не хочется думать, что у меня были все шансы повторить судьбу моей матери. — Я никогда не считала тебя никем в своей жизни. Прости за то, что я сказала. Я правда не хотела, — говорить и думать о подобных вещах очень сложно, учитывая все обстоятельства, поэтому из-за нахлынувших эмоция у меня сильно задрожал голос, что злит, ведь я на дух не переношу столь эмоциональные и слезливые разговоры.

— Я знаю, Нила. Всё хорошо. Иди ко мне, — он говорит тихим и успокаивающим голосом, после чего притягивает к себе и крепко обнимает. И я не выдерживаю и начинаю плакать, в то время как он ласково гладит меня по голове и спине.

Он лишь раз обнимал меня, и тогда я была совсем ребёнком, а он только-только меня удочерил. Тогда это длилось всего секунду, но на сей раз Ричард долго и крепко обнимает меня. Он бережно утешает рыдающую меня, отчего мне становиться ещё совестливей. Ведь как я могла так себя вести, после всего что он для меня сделал? И речь идёт далеко не о деньгах… Лишь когда я беру себя в руки и утираю слёзы с лица, мы с ним прощаемся, поскольку я настояла на том, что поеду домой не с ним, а с Кингом, ибо мне кажется это правильным. Грубо будет, если я с Александром вот так распрощаюсь и уеду. На это Ричард лишь вздыхает, но ничего против не говорит. Когда он покидает комнату, я не могу не заметить, что после разговора с ним мне становится чуть легче. По крайней мере, мне теперь не страшно возвращаться домой, ибо ранее я опасалась, что меня убьют за то, что на протяжении нескольких дней я даже на звонки и сообщения не отвечала.

— Ты в порядке? — я вздрагиваю от испуга, когда спустя почти час после отъезда Ричарда в мою комнату, конечно же, без стука заходит Кинг.

— Да, просто… Я буду готова через десять минут.

В действительности на сборы я трачу не десять, а двадцать минут, ведь бессонная ночь не прошла для меня бесследно. Даже за завтраком в какой-то забегаловке, которая находится недалеко от отеля, я ем почти с отрицательной скоростью, из-за чего Александр едва сдерживает себя, чтобы силой не запихнуть в меня еду. Замечая его нетерпеливый взгляд, я заставляю себя есть быстрее, и, когда я наконец опустошаю свою тарелку от пресного и жирного завтрака, парень с облегчением выдыхает. За счёт в кафе расплачивается естественно Кинг, поскольку денег у меня с собой нет, и мы садимся в недалеко припаркованный автомобиль. К моему удивлению, стоит нам только выехать за пределы города, как я засыпаю, ведь в салоне автомобиля играет тихая, успокаивающая музыка. И мне кажется, будто сплю я не дольше часа, ведь когда меня начинает будить Александр, я чувствую себя всё такой же уставшей и невыспавшейся. Но стоит мне осмотреться, как я понимаю, что на улице уже стемнело.

— Мы приехали? — я спрашиваю хриплым сонным голосом у Кинга, который стоит склонившись надо мной.

— Нет, мы на заправке. Тебе нужно перекусить, потому что это будет последняя остановка, — он говорит, а я, почувствовав необходимость сходить в туалет и поесть, соглашаюсь. Из автомобиля я выбираюсь не без трудностей и помощи Александра, и стоит мне оказаться на улице, как я удивлённо оглядываюсь.

— Снег?

— Да, — также осмотревшись вокруг, говорит Александр. Несмотря на то что сейчас всего лишь середина ноября, идёт непривычно сильный снегопад. — Дороги замело, поэтому мы так долго добираемся. Думаю, мы приедем в Нью-Йорк только через часа четыре.

Пока я выстаиваю очередь в женский туалет и привожу себя в порядок, Александр успевает не только заправить свой автомобиль, но и заказать нам кофе. Поскольку к приготовленной еде на заправках мы оба относимся скептично, мы едим исключительно круассаны, шоколадки и чипсы. И, когда Александр допивает свой напиток и уходит в уборную, его телефон, который он опрометчиво оставил на столе, спустя несколько минут начинает разрываться от бесчисленного количества сообщений от девушки, которая также вчера ночью писала ему. Поскольку звон уведомлений бьёт мне прямо по голове, я тянусь к телефону, дабы выключить на нём звук. Но так как парень забыл заблокировать его, я ненароком читаю часть переписки между ним и некой Амандой. По всей видимости, девушка пытается уговорить Кинга помочь ей с учёбой, да вот только в её словах виднеется непрозрачный намёк на что-то большее. Осознавая, что меня это не касается, я кладу телефон обратно на стол, в надежде что Александр не заметит то, как я брала его без спросу. Но стоит мне поднять глаза, как я встречаюсь с непонимающим взглядом Кинга, который подходит к столику. Нет никаких сомнений на тот счёт, видел ли он то, как я держала его телефон в руках, или нет. Он наверняка думает, что я решила прочитать его переписку с Амандой, поэтому он и смотрит на меня с таким недовольным видом, когда обратно садиться за стол.

— Я просто выключила звук на телефоне. Не надо на меня так таращиться, — я с чрезмерным раздражением отвечаю на его немой укор и, не дожидаясь ответа парня на подобный выпад с моей стороны, беру ключи от автомобиля и ухожу. Спустя пару минут, когда Кинг садится за руль своей машины, он мне ничего не говорит по этому поводу. Лишь бросает неоднозначный взгляд, что говорит только об одном — он мне ничуть не поверил и теперь считает, что я сталкерша, которая читает личные переписки людей. И приятного в этом ничего нет. Поскольку он мне не поверит, чтобы я ему не сказала в попытках себя оправдать, я решаю хранить молчание. Но вот Александр, в конце концов, решает вновь поднять этот вопрос, почему я демонстративно включаю музыку в салоне автомобиля на всю громкость, при этом игнорируя его сварливый взгляд.

— Я не злюсь, что ты залезла в мой телефон. Просто хочу понять, что ты там хотела найти, — сделав музыку потише, он миролюбивым тоном заявляет, из-за чего мои глаза непроизвольно закатываются.

— Я взяла твой телефон, чтобы выключить на нём звук, — я отвечаю сквозь зубы.

— Значит мою переписку с Амандой ты не читала? — он не без намёка продолжает задавать мне вопросы, что не может не действовать мне на нервы.

— Не моя вина, что ты не заблокировал телефон. Я взяла его и, пока выключала звук, увидела часть переписки. Я её не читала, просто увидела. Конец обсуждения.

— Как скажешь, Нила, — он с весельем отзывается, напоследок ещё хмыкнув, из-за чего я хочу огреть его чем-нибудь тяжёлым по головушке его нездоровой.

— Клянусь богом, ещё намёк, и ты поедешь в Нью-Йорк на скорой.

— Да от тебя за милю ревностью разит, Нила.

— Ты покойник, — хотела бы я воплотить свою угрозу в жизнь, но я обхожусь лишь убийственным, не предвещающим ничего хорошего взглядом. Александр это замечает, но, помимо смешка, он никак не реагирует, что ещё сильнее меня злит.

На часах уже час ночи, а мы в десяти милях от моего дома. Удивительно, как Кинг ещё не отключился за рулём от усталости и недосыпа, поскольку я сама готова заснуть в любую секунду. Обычно я наслаждаюсь подобными поездками, но не в этот раз. Сейчас мне нехорошо, поэтому я хочу как можно скорее оказаться у себя в комнате, принять горячий душ и завалиться в удобную мягкую постель, дабы впервые за неделю отоспаться. И когда автомобиль брюнета останавливается напротив моего дома, я с облегчением выдыхаю, так как этой поездке, наконец, пришёл конец. Я беру с заднего сиденья свой рюкзак и, прежде чем покинуть салон автомобиля, предлагаю Кингу переночевать в гостевой спальне, дабы не ехать ещё несколько миль к своему дому по заснеженным дорогам. Сама не знаю — это всего лишь формальная вежливость, или я таким образом хочу отплатить ему за всю помощь, которую он мне оказал за эти дни. Но в итоге Александр отказывается от моего предложения.

— Мне надо подготовиться к завтрашнему школьному дню, так что я поеду домой, — он устало отвечает, откинувшись на спинку водительского сиденья. Я понимающе киваю, но при этом удивляюсь тому, как у него хватит сил завтра утром проснуться и отправиться в школу, ведь я сама не способна на такое. И я бы давно уже покинула салон автомобиля, распрощавшись с Кингом, так как очень хочется отдохнуть после изнурительной поездки, но я понимаю, что задолжала ему слова благодарности за всю его немалую и щедрую помощь. Он потратил на меня уйму времени и сил, так что я просто обязана его за это поблагодарить. Да вот только слов подходящих найти никак не могу, почему молча смотрю на него.

— Спасибо, — я тихо произношу одно лишь слово, поскольку больше ничего в голову не приходит.

На губах Александра появляется лёгкая, едва заметная улыбка, а затем, после секундного промедления, он в одно мгновение сокращает между нашими лицами расстояние и целует, что вызывает у меня волну дрожи. Возможно потому, что в глубине души я ожидала нечто подобное со стороны Александра, я совсем не удивляюсь и не пугаюсь этого. Я не отстраняюсь от него, не бью и не возмущаюсь, как раньше. На сей раз я мягко отвечаю на его поцелуй, но без особой инициативы, так как осознаю, что этот поцелуй, как и всегда, не к месту и ни к чему хорошему не приведёт. И когда я ловлю себя на том, что я почти прикасаюсь к щеке Кинга, дабы притянуть его к себе для более глубокого поцелуя, я отстраняюсь и едва заметно качаю головой из стороны в сторону, благодаря чему Александр без лишних слов понимает, что это была очередная ошибка.