— Простите за опоздание, ребята. Сегодня утром были ужасные пробки, — постукивая десятисантиметровыми каблуками, в класс заходит молодая учительница, которая не шибко сильно отличается своим внешним видом от большей части учениц, и присаживается за свой рабочий стол. — Кажется, я вижу новое лицо в классе, — она пропивает ангельским голоском и в упор смотрит на меня. — Представьтесь, пожалуйста, — с мягкой улыбкой просит учительница, за что я готова испепелить её одним лишь взглядом. Из-за болезни в школе я проучилась всего три дня, но не один учитель не заставил меня представиться перед всем классом, как в начальной школе. Ненавижу этот нелепый ритуал с самого детства. Так как у меня нет иного выбора, кроме как назвать своё имя во всеуслышание, я уже собираюсь открыть свой рот, как вдруг какой-то парень вламывается в кабинет без стука, предположительно открыв дверь с ноги.

— Извините, мисс Смит. Мне пришлось задержаться по семейным обстоятельствам, — парень, говорящий с отчётливым британским акцентом, даже не смотрит в сторону учительницы и заходит в класс.

«Боже правый. Внеземной красоты брюнет с глазами небесного цвета проходит мимо меня, распространяя аромат своего потрясающего парфюма», — небось именно такие мысли вертятся в умах школьниц, когда мимо них проходит этот заносчивый парень. Я уже пару раз видела самодовольную мордашку этого «красавчика» в коридорах школы в компании Брайана. С недавних пор он является очередным лучшим другом моего несносного братца. Как я успела понять, этот брюнет пользуется немалой популярностью, что удивительно, поскольку на его лице всегда читается безразличие вперемешку с отвращением ко всему живому. Мне всегда казалось, что популярные люди должны быть общительными и коммуникабельными, как Брайан. Но этого парня однозначно нельзя причесть к таким. К тому же мнение, что он красив, как по мне, является ошибочным. А главная причина кроется в том, что он слишком смазлив. На волосах много геля, кожа бледная, как у трупа, а цвет глаз какой-то мутный и блеклый, как у дохлой рыбы. В модельном бизнесе он был бы очень востребованным из-за своей сладкой внешности, но в реальном мире такие парни мало кому нравятся. А всё потому, что они имеют слишком большое мнение о себе и слишком маленькое о других, что сильно раздражает. Никто не любит заносчивых снобов, которые смотрят на других, как на отродье человечества. Но неожиданно для меня этот идол останавливается у моего места и так пристально на меня смотрит, будто я ему чем-то обязана.

— Чего тебе? — я спрашиваю его, когда понимаю, что объяснять своё пришествие он не намерен.

— Это моё место. Вставай, — он немного грубовато отвечает мне, скидывая с плеча свой рюкзак. Ничего не сказав ему в ответ, я раздражённо цокаю языком и сажусь за соседнюю парту, которая пустует, при этом задаваясь вопросом, почему он сам не мог так поступить. Открыв тетрадь и положив ручку на стол, я смотрю на учительницу, взгляд которой также прикован к этому противному парню, что заставляет меня про себя выругаться.

— Так, на чём мы остановились? — она звонко задаёт вопрос в воздух и смотрит на класс, когда понимает, что засмотрелась на пришедшего ученика.

— Новенькая должна была представиться, — неожиданно отвечает Брайан, который развалился на парте, как на кровати, и расплывается в хитрой ухмылке. Вот же скотина… Знает же, как я ненавижу этот идиотский обряд.

— Ах, да! Я почти забыла. Поднимитесь, пожалуйста, — мягкая улыбка на её губах только вызывает дополнительное раздражение внутри меня. Мне ещё и подняться надо? Вот же чёрт… Каждое моё действие пропитано нежеланием двигаться, а в моём взгляде отчётливо читается желание убивать. Улыбка, которая красуется на лице мисс Смит, постепенно сходит на нет, стоит мне подняться со своего места под скучающие взгляды одноклассников.

— Меня зовут Нила Риддл, — мой голос звучит таким монотонным и скучающим, что учительница просто не отваживается спросить у меня что-нибудь ещё. Поэтому я мирно сажусь обратно на стул.

— Меня зовут Эмили Смит, и я преподаю английский язык и литературу. Ну что ж, начнём урок, — она задорно говорит, а затем начинает рассказывать материал сегодняшнего урока, на который мало кто из присутствующих обращает внимание.

Я слушаю лепет учительницы в пол уха и непрерывно смотрю в сторону окна. Несмотря на то что эта школа мне абсолютно не нравится, здесь очень красиво. Она находится за пределами Нью-Йорка, а вокруг окружена густым лесом, что создаёт особую чарующую атмосферу. Я не раз задавалась вопросом во время уроков: «А можно ли там прогуляться?». Но что-то мне подсказывает, что я не единственная, кто задумывался о подобном, а потому в целях нашей безопасности территория школы была ограждена неприступным забором. Однако…

— Мисс Риддл, может Вы прекратите созерцать парковку и уделите нам хотя бы крупицу Вашего драгоценного внимания? — вырывает меня из потока мыслей голос учительницы. Быть остроумной у неё выходит не лучше чем у полена, но ещё одна девушка решает добавить свой едкий, но не менее удачливый комментарий.

— Мисс Смит, разве Вы не видите, что девушка ошеломлена и дар речи потеряла от окружающей её роскоши? Позвольте ей с мыслями собраться, и может через пару дней ей удастся хотя бы предложение в слух при нас произнести, — она говорит с напускной учтивостью и с едва прикрытым глумлением в голосе.

— Дженнифер, — Брайан не по-доброму произносит имя девушки, при этом не сводя с неё недовольный взгляд, на что она лишь закатывает глаза, не прекращая при этом самодовольно ухмыляться.

Я смеряю раздражённым взглядом девушку, которая в ответ ядовито мне улыбается, и прихожу к выводу, что отличить её от куклы барби крайне сложно. Даже не знаю, от природы у неё такие пухлые губы или же её папочка решил сделать внешность своей идеальной дочери ещё идеальнее. Но всё же её комментарий был странным, даже если предположить, что она очень, ну очень тупая. В этой школе учатся дети только из немыслимо богатых семей, так почему она старалась выставить меня нищебродкой перед всеми? Или она настолько глупа, или я чего-то не знаю. Я вновь перевожу взгляд на странного парня, который сидит на первом ряду, и хмурю брови.

— Мисс Риддл, так Вы ответите на мой вопрос, или нет? — игнорируя высказывание моей одноклассницы, вновь обращается ко мне учительница и любезно, но фальшиво улыбается.

— Нет, мисс Смит, — подперев щеку рукой, я скучающе ей отвечаю.

К моему большому облегчению, до конца урока меня никто больше не тревожит. Мисс Смит впредь не предпринимает попытки отвлечь меня от мыслей, в которые я ухожу с головой, а когда до конца урока остаются считанные минуты, она поспешно озвучивает задание на следующую неделю и впервые за полчаса садится за свой стол, заполняя какие-то бумаги. Все торопливо складывают свои вещи в рюкзаки и разговаривают между собой во весь голос, не забывая громко и раздражительно при этом смеяться. Я же не стремлюсь первой покинуть класс, потому медленно укладываю тетрадь в рюкзак, а затем достаю телефон. Я так и сижу, пока класс не наполняется трелью звонка. Мои одноклассники молниеносно вскакивают со своих мест и беспрепятственно вылетают из кабинета. Но когда я прохожу мимо стола учительницы, она, не отрывая взгляд от журнала, строгим голосом приказывает мне задержаться ненадолго. Я хмыкаю и подхожу к краю её деревянного белого стола, ожидая, когда она начнёт говорить, но она молчит.

— Что-то не так, мисс Смит? — я как можно вежливее спрашиваю у неё и жду, когда она поднимет свои глаза.

— Да, мисс Риддл, и это Ваше поведение и отсутствие подготовки к уроку. Я понимаю, что это Ваше первое занятие, но это не говорит о том, что Вы можете так по-хамски игнорировать меня и мои уроки. Попрошу Вас впредь быть более внимательной и сосредоточенной. Я не хочу принимать крайние меры. Теперь можете идти, — и она вновь зарывается носом в кипе бумаг.

Отлично, первый урок, а я уже получила выговор. Если такое будет происходить и дальше, то я долго тут не продержусь. Для меня школьные деньки и так являются сущим адом, а если каждый учитель будет читать мне лекции о том, что я, на их взгляд, плохо себя веду на их уроках, то я этого попросту не вынесу. Не знаю, что именно я сделаю, но я добьюсь того, чтобы меня перевели в обычную школу, где можно будет тихо посидеть на задней парте и не проронить ни слова до конца учебного года. Ну вот почему здесь так нельзя?

Обдумывая план побега, я иду мимо кабинета директора и прихожу к выводу, что утренняя потасовка не осталась незамеченной. Под строгим надзором директора Лидс две девушки идут к выходу из школы под всеобщие смешки и едкие комментарии. Что же они не смогли поделить между собой? Безусловно, обе не пожалели сил, дабы изуродовать лицо недоброжелательницы как можно сильнее. Хочу заметить, что у них это здорово вышло. Их волосы превратились в стог сена, косметика размазалась по всему, как оказалось, небезупречному лицу, а школьная форма помялась везде, где только можно вообразить. На выходе из школы их ждут обеспокоенные родители и не по-доброму глядят на горе детей, которые опозорили свои семьи подобной выходкой.

Моё желание сходить в лес к концу учебного дня никуда не пропадает, а лишь усиливается, поэтому я выхожу во внутренний двор, который заполнен школьниками, дабы узнать, возможно ли покинуть территорию школы. Я прохожу мимо столиков и иду в сторону небольшого сада, который создан для того, чтобы заполнить огромный участок земли. Оглянувшись вокруг, у меня создаётся впечатление, будто я нахожусь не в какой-то школе, а в королевском дворце. Настолько всё выглядит потрясающе и сказочно. Но стоит мне зайти вглубь сада, как мне в сию же секунду хочется опустошить желудок от сегодняшнего завтрака. Боже правый, помимо обычных громких компаний друзей, здесь целая куча влюблённых парочек, которые едва сдерживают себя, дабы не съесть друг друга на глазах у всех. Некоторые даже позволяют себе бесстыдно залезть на своих парней сверху и присосаться к их шеям, звучно при этом причмокивая. Если вдруг у меня появиться парень, и моё поведение хотя бы отдалённо будет схоже с этим похабством, я себя никогда не прощу и навеки утрачу к себе уважение. Чем дольше я тут стою, тем сильнее завтрак просится наружу, потому я быстро прохожу этот элитный школьный бордель и выхожу из сада. И упираюсь в высокий кирпичный забор. Не знаю, на что я рассчитывала, но всё же мне хотелось прогуляться по лесу, вместо того чтобы в полном одиночестве сидеть в углу коридора, как какой-то лузер. Но школьная администрация посчитала это слишком опасным занятием для школьников во время перерывов от уроков. Действительно, лучше пусть они будут вылизывать рты друг другу, чуть ли не доставая языком до самых гланд.