— Сама знаю, — я впервые за это время огрызаюсь, так как мне просто осточертело здесь сидеть.

— Иди сюда, — протягивая руку в мою сторону, говорит парень, а я непонимающе на него смотрю. — Уступить место тебе я не могу по известным причинам, но ты не должна сидеть на полу.

— И где же я по твоему должна сидеть? — я раздраженно спрашиваю у него, так как нигде свободных мест нет.

— Не заставляй меня это говорить. Просто сядь, — он продолжает молоть какую-то чепуху, почему я отворачиваюсь от него, со скукой рассматривая толпу людей. Но неожиданно я слышу кряхтение Кинга, который зачем-то встаёт.

— Ты сейчас в обморок грохнешься. Быстро сядь на место! — я взволновано говорю ему, замечая как он пошатывается из-за головокружения, которое вызвано потерей крови. Ничего мне не говоря, он поднимает меня с пола, а затем обратно садится на своё место и усаживает меня себе на колени, из-за чего я на несколько секунд обескуражено замираю.

— Никаких вопросов, — понимая насколько наша поза неоднозначна, он мне говорит и чуть ближе пододвигает к себе, чтобы я могла на него удобно облокотиться. — Я не бесчувственная скотина, которая спокойно может наблюдать за тем, как ты сидишь на холодном полу.

— Да что ты говоришь… — я не веря протягиваю и слышу как он устало вздыхает. Секунду над чем-то поразмыслив, он намеревается мне что-то сказать, однако я сдавленным голосом его перебиваю. — Убери, пожалуйста, руку, — я, напрягшись каждой клеточной своего тела, самую малость взволновано прошу его.

— Что?.. — он непонимающе спрашивает у меня, а затем опускает свой взгляд. — Оу, прости, — он малость неловко отвечает, когда резко убирает с моего бедра руку, которую он, наверное, по привычке туда положил. — Но всё же, что тебе рассказала Бонни? Ты так меня презираешь, будто она сказала, что я её изнасиловал.

— Ты воспользовался ею…

— Как и она, — неожиданно резко говорит парень.

— О чём ты говоришь? — я, не веря его словам, спрашиваю, повернувшись к нему вполоборота.

— Всё это время она была в меня влюблена. Я знал, но не придавал этому значение, потому что она никогда не переходила черту, — тяжело вздохнув, он начинает хмуриться и потирать правый висок так, будто у него ужасно разболелась голова. — Но как оказалась именно из-за неё мы с Лиззи расстались.

— Чушь собачья. Нельзя расстаться из-за кого-то. К тому же Бонни сказала, что вы постоянно ругались и расставались. Так не должно быть.

— Все ругаются, Нила. Иначе никак, — вздыхает парень.

— Тогда почему вы не вместе? — я резонно у него спрашиваю, побаиваясь того, что в любую секунду парень вновь может взбеситься.

— Потому что Бонни сделала это невозможным, — он устало прикрывает глаза, облокачиваясь головой о стену, что находится позади него, и как будто пытается на что-то решиться. — Как выяснилось, она постоянно говорила Лиззи, что нам следует расстаться, раз мы так часто ругаемся, и она… Наша последняя ссора произошла как раз из-за того, что Ривера настроила Лиззи против меня. Лиззи ужасно упрямый человек, она постоянно требовала, чтобы только я шел на уступки, а сама никогда так не поступала. Поэтому во время последней ссоры я вспылил и сказал, что раз ей так плохо со мной, то пусть идёт нахуй.

— Грубо, — я недовольно хмурюсь, отмечая тот факт, что Кинг начал слишком часто материться в моём присутствии. Правда, я не знаю в чём заключается причина — в том, что речь идёт о его бывшей девушке или в том, что я разбила ему голову вазой.

— Поверь мне, с ней по-другому невозможно разговаривать. Конечно, я думал, что после этой ссоры мы снова помиримся, но всё было кончено.

— Бонни сказала мне, что произошла какая-то непоправимая трагедия, — я не настаиваю на том, чтобы он рассказал мне во всех подробностях о том, что же произошло, но мне нестерпимо хочется узнать причину, по которой они больше не могут быть вместе. Боже правый, в личной жизни Александра столько драмы, что его история заинтересовывает и затягивает сильнее, чем какой-либо сериал от Нетфликс.

— После того как мы расстались, Ривера потащила её на вечеринку, чтобы она взбодрилась и пришла в чувства. В итоге она напилась и… — и тут он запинается, не желая произносить следующие слова, — поучаствовала в групповушке.

— В групповушке? — я непонимающе переспрашиваю.

— Она переспала с парнем и девушкой. На следующий день припёрлась ко мне вся в слезах и рассказала обо всём, говоря, что не хотела, — он с раздражением говорит, явно продолжая злиться на свою бывшую девушку за измену. — Говорила, что всё это время Ривера советовала ей расстаться со мной.

— Поэтому ты затянул Бонни в постель? Чтобы отомстить?

— Возможно, — он задумчиво отвечает, пожимая плечами. — Нила, я был в стельку пьяным и злым. Я толком даже не помню, что произошло. Но не думай, что я никогда не сожалел об этом.

— Ты это не мне говори, — я отвечаю, а после вспомнив слова плачущей на вечеринки Бонни, задаю ещё один вопрос, желая знать как он выкрутиться на сей раз. — Почему ты назвал Бонни шлюхой и сказал Брайану держаться от неё подальше?

— Я никогда не называл её шлюхой. Я лишь сказал Брайану, чтобы он не развлекался с ней, как это было с другими. Ты как никто другой должна знать о несерьёзности Брайана. Ривера хоть и создаёт впечатление ветреной оторвы, но такой не является.

На время между нами повисает молчание, которое нарушает голос доктора, который зовёт в свой кабинет Кинга. Мы оба с облегчением выдыхаем, ведь это значит, что в скором времени мы покинем белые стены больницы и отправимся домой. Прежде чем зайти в кабинет, он просит меня купить ему бутылку воды, но не успеваю я ему сказать, что у меня нет с собой никаких денег, как за ним закрывается дверь. Что ж, я продолжаю сидеть на жестком сиденье и думать о рассказанной истории. Как бы то ни было, я давно подозревала, что кто-то кому-то изменил. Однако я ожидала, что изменщиком окажется Александр, а не его бывшая девушка. В конце концов, теперь ясно почему для парня эта тема настолько болезненная. Измену тяжело перенести. Порой один восхищённый взгляд в чужую сторону приносит невыносимую боль, которую непросто забыть или чем-то заглушить. А тут измена сразу с двумя людьми… Единственное, что может слегка оправдать Лиззи в этой ситуации — это то, что она была страшно пьяна. Но… Раз она так поступила, значит подсознательно она этого желала. Алкоголь всего лишь подтолкнул её к этому, но не принудил.

Почти сорок минут Александр находится в кабинете у доктора, что начинает меня нервировать, так как на часах почти девять часов вечера, а я до сих пор не дома. Я нервно дёргаю ногой, потому что у меня нет больше сил его ждать. В очередной раз зыркнув в сторону кабинета, в который зашёл Кинг, я опуская взгляд на пол. Чёрт, теперь и я хочу пить, а деньги я даже и не подумала с собой взять, когда покидала дом. Тогда не до того было… Но вдруг спасительная мысль приходит мне в голову, и я опуская взгляд на правую руку, в которой держу ключи от автомобиля. Смею предположить, что в бардачке его машины есть хотя бы доллар. Я быстро выхожу на парковку, где так неудачно припаркована машина, и, к моему счастью, нахожу десять долларов. Я уже собираюсь идти в сторону входа в больницу, как вдруг ко мне крайне грубо обращается чей-то голос. Обернувшись, я вижу мелкого худощавого мужчину, который выходит из своего грязного и потрёпанного пикапа и начинает поначалу слегка озлоблено на меня зыркать, а затем и вовсе кричать, ибо свободных мест на парковке нет, а моя машина занимает сразу два.

— Что здесь происходит? — вдруг ко мне подходит ничего не понимающий Александр в ту минуту, когда я только рот открываю, чтобы поставить на место этого неуравновешенного человека.

— Скажи своей суке, чтобы она убрала эту грёбаную машину! — он продолжает неистово кричать, чем знатно меня выбешивает.

— Захлопнись, если не хочешь получить по лицу, — спокойно, но устрашающе говорит Александр и встаёт между мной и слегка опешившим мужчиной, который не ожидал такого выпада со стороны парня.

— На кого ты рот открыл? — сжимая руки в кулаки, псих начинает грозно идти на Кинга, желая развязать драку. Но одного толчка в грудь достаточно, чтобы повалить его на землю. Как-никак, Александр в два раза больше этого мужчины, потому, признав своё поражение и напоследок сказав какую-то дерзость в нашу сторону, он садится в свой автомобиль и едет дальше. Кинг оборачивается в мою сторону и велит садиться в машину, попутно говоря:

— Ты просто не можешь держаться подальше от неприятностей.

— Я не просила, чтобы ты защищал меня, как чрезмерно заботливый папочка, — я с упрёком отвечаю, ибо я могла постоять за себя сама, на что он бросает в мою сторону многозначительный взгляд, а затем начинает ухмыляется.

— М-м-м, ты уже называешь меня своим папочкой, — он заявляет подобную пошлость, отчего я едва не краснею.

— Я говорю, что бить его было необязательно, — я перевожу тему разговора и недовольный взгляд на парня, когда мы присаживаясь в салон автомобиля. — Учитывая твоё состояние, — я добавляю, посматривая на его рану на лбу, которая теперь скрыта небольшим пластырем.

— С таким быдлом, как он, иначе нельзя, — облокачиваясь о спинку сиденья и устало прикрывая глаза, монотонно говорит Александр, а затем подрывается так, будто он услышал колоссальное оскорбление в свою сторону. — Ты думаешь, что если бы завязалась драка, то я был бы тем, кто проиграл?!

— Ничего я не думаю, но мне не нравится, что ты первый его ударил. Так конфликты не решаются, — заводя автомобиль, я оглядываюсь назад, чтобы выехать из парковки и никого не сбить.

Так как по моей вине Кинг так пострадал, я отвожу его домой и беспрекословно выполняю любую его капризную просьбу. Ради того, чтобы поглумиться надо мной, этот подлец начинает требовать, чтобы я покормила его. Видите ли его запястье болит после драки, в которой он меня защитил… Едва не взорвавшись в воздухе от подобного приказа, я как можно вежливей пытаюсь отказаться и сказать ему, что он в состоянии поесть сам. Но он продолжает возмущенно бурчать и винить меня в том, что он не в состоянии держать китайские палочки в руке, а его голова вот-вот взорвётся от ужаснейшей боли в висках. Я устало вздыхаю и беру злосчастный прибор в правую руку, собираясь кормить довольного своей победой парня. Но от этого позора меня спасает неожиданный телефонный звонок. Мне звонит Брайан. Наверное, я впервые в своей жизни так сильно радуюсь его звонку. Чтобы иметь способность нормально с ним поговорить, при этом не выслушивая надоедающее нытьё Александра под ухом, я иду на кухню и отвечаю на звонок, попутно присаживаясь на кухонную тумбу. И первое, что я слышу — это непривычно взволнованный голос моего несносного братца, который только сейчас приехал домой. Его крайне напугало то, что он увидел в моей любимой комнате, в которой я провожу больше всего времени, а именно — окровавленные осколки вазы. Первым делом Брайан спрашивает в порядке ли я, но я сразу же ему говорю, что кровь принадлежит Кингу, не мне.