— Я не могу сейчас написать сочинение. Я пыталась, но мне тяжело сосредоточиться, когда я сижу в школе, — я ненавижу оправдываться перед кем-то, придумывая столь нелепые отговорки, но другого выхода у меня попросту нет.

— Это как-то связано с инцидентом, который произошёл несколько минут назад? — она аккуратно спрашивает и поднимает на меня глаза, а я, опешивши, не знаю, что на это ответить. — Я слышала, что Александра и Брайана отвели в кабинет директора… Что-то произошло?

— Кинг сломал нос Джексону.

— Алекс?! — изумленно восклицает учительница, не веря тому, что я только что сказала. — Зачем? — беря себя в руки, она сдержанно спрашивает, а я не знаю, как на это ответить. Не могу же я сказать, что он взбесился из-за того, что над Бонни жестоко подшутили, когда «тонко» намекнули, что она работает проституткой.

— Думаю, так он пытался защитить свою… подругу, — не зная как обозначить Бонни, я всё же решаю назвать её подругой парня, дабы избежать лишние расспросы. — Джексон начал её оскорблять у всех на глазах, а Брайан и Кинг вступились за неё.

— Вот как… — она протягивает, потупив взгляд. — Что ж, раз ты так ничего и не сделала, думаю, ты не сильно будешь удивлена «двойке», — возвращаясь к своему стервозному образу, протягивает учительница.

— Мисс Смит, — я останавливаю её, прежде чем она успевает что-то написать в журнале. — На самом деле я хотела попросить, чтобы Вы дали мне возможность написать работу дома и завтра её принести. Я знаю, что Вы недолюбливаете меня из-за…

— Нила! — она нервозно восклицает, прежде чем я успеваю что-то сказать о её отношениях с Александром. — Это… уже не важно.

— Я знаю, — с каждой секундой разговор становится всё более и более неловким, но у меня нет другого выбора. Мне необходимо с ней об этом поговорить, чтобы она перестала так предвзято ко мне относиться. — Я хочу сказать, что не имею никакого отношения к нему. И то, что Вы увидели на парковке, было сделано насильно и против моей воли.

— Что значит насильно? — она настороженно спрашивает, что-то не то себе представляя, если судить по её взгляду.

— Он сказал, что хочет заставить Вас ревновать. Я отказала, но просто не успела уйти, — на секунду мне кажется, что я разговариваю не с учительницей, а просто с бывшей Кинга, которая мне докучает из-за того, что поверила в нелепые сплетни.

— Нила, я надеюсь, что поцелуй был единственной вещью, к которой он тебя принудил?

— Что Вы имеете в виду? — я растерянно у неё уточняю.

— Он ведь не касался тебя в сексуальном плане без твоего согласия? — мисс Смит интересуется настолько деликатно, насколько позволяет заданный ею вопрос. Но это нисколько не способствуют тому, что мне удаётся удержать бесстрастное выражение лица, так как она только что напрямую спросила меня, не изнасиловал ли меня Кинг. От заданного вопроса я на мгновение теряю дар речи, потому из-за моего промедления лицо учительницы белеет от ужаса.

— Нет, конечно же нет. Он ничего подобного не делал, — я с ощутимым промедлением начинаю возражать, потому ошеломлённая женщина вскакивает с места и напористо на меня смотрит, желая услышать правду.

— Нила, ты уверена в этом? Не бойся сказать мне правду. Я хорошо знаю Александра и могу с лёгкостью вообразить нечто подобное, поскольку он слишком самоуверен в себе. Он мог попросту отказаться от твоего отказа и… Нила, — она в который раз повторяет моё имя, внимательно наблюдая за моей реакцией, — ты точно уверена в том, что он ни к чему тебя не принуждал?

— Мисс Смит, может Кинг меня порой и подбешивает до такой степени, что я хочу засадить его за решётку, чтобы он больше не маячил у меня перед глазами, но ложно обвинять его в изнасиловании я не намерена, — я пытаюсь усмирить пыл учительницы, фантазия которой ни на шутку разыгралась. Я абсолютно уверена, что Александр никогда даже и не задумывался о том, чтобы взять девушку силой. И как она уже успела сказать, она хорошо его знает. Так почему подобные мысли приходят ей в голову?

— Хорошо, — подуспокоившись, она обратно садится на своё место и, постукивая ногтями по столу, переводит свой взгляд на меня. — Завтра будет последний срок сдачи сочинения. Не забудь.

— Спасибо, мисс Смит.

Поблагодарив учительницу, я выхожу из кабинета и иду к своему шкафчику, чтобы взять тетрадь по алгебре. Но дорогу мне преграждает неизвестно откуда взявшаяся Бонни, которая выглядит непривычно нервозно и растерянно. Переминаясь с одной ноги на другую, она предлагает прогулять этот урок и поговорить с ней. Однако я отказываю, ибо у меня следующий урок алгебра. Но, кажется, девушка воспринимает мой отказ, как обиду или ещё что, потому начинает уговаривать меня дать ей шанс всё объяснить. В попытке усмирить её пыл, я перебиваю её и говорю, что мы можем поговорить чуть позже. Но не успевает она согласиться, как звенит оглушающий звонок, и я говорю, что мне надо спешить на урок, иначе мне влетит от учителя за очередное опоздание. Она вяло прощается со мной, а я иду к кабинету, стараясь выкинуть параноидальные мысли из головы по поводу её странной реакции на недавно заданный мною вопрос. Что же там за драма приключилась? Неужели любовный треугольник между Кингом, Бонни и этой Лиззи? Боже, как это банально…

Увы, но встретиться с Бонни мне удаётся только на следующий день, когда у нас общий урок. Мы обе сидим на матах в углу спортивного зала, в то время как баскетболисты оживлённо играют. Слышатся постукивания мяча о пол и скрип спортивной обуви, когда парни выполняют какие-то уловки, дабы обхитрить своего противника и закинуть мяч в кольцо команды соперников. Но безмолвие, которое царит между нами уже как несколько минут, в любом случае, давит. Я смотрю в сторону Бонни, которая, уткнувшись взглядом в пол, что-то непростое обдумывает. Кроме как слов приветствия, она мне больше ничего не сказала за сегодняшний день, потому я всё жду, когда она начнёт свой горестный рассказ, который напрямую связан с Кингом и её странными отношениями с ним. Но даже мои многочисленные взгляды не содействуют тому, чтобы она начала говорить. Поэтому разговор пытаюсь завязать именно я. Но ничего хорошего из этого не выходит, поскольку девушка элементарно не реагирует на сказанное. Я лишь поджимаю губы и неловким взглядом осматриваю толпу, ибо её молчание в данный момент на меня давит, заставляя при этом чувствовать себя так неловко.

— Я не из тех девушек, которые уводят парней у лучших подруг, — с сердечным замиранием заявляет Бонни, продолжая смотреть в пол и нервозно сжимать пальцы рук.

— О чём ты? — так как я практически ничего не знаю о том, что на самом деле произошло, я с лёгким недоумением смотрю на девушку, которая, кажется, это только что осознала.

— Когда я только перешла в среднюю школу, я сразу же подружилась с Кингом и Лиззи. Когда Лиззи исполнилось двенадцать, они начали встречаться и только этой весной расстались, — она рассказывает спокойным размеренным тоном, но сказанные ею слова повергают меня в сильный шок.

— Они встречались пять лет? — я пораженно спрашиваю, не веря своим ушам.

— Шесть, если быть точнее. Обычно такая «любовь» длится не дольше недели, но не у них, — она виновато поднимает на меня глаза, а затем продолжает. — Первый настоящий поцелуй, свидание, секс… Они были друг у друга первыми и единственными. Все вокруг завидовали Лиззи, потому что о таком парне, как Кинг, можно было только мечтать, ведь она была для него всем… Любые её прихоти исполнялись по щелчку пальцев. Он был готов буквально во всеуслышание кричать о своей любви к ней. Он очень сильно её любил…

— И почему же они расстались, раз они так друг друга любили? — я аккуратно у неё спрашиваю, потому что давно уже поняла каков будет ответ на заданный мною вопрос. Я перевожу взгляд с молчащей девушки на играющего в баскетбол Александра и не могу себе вообразить, будто у него были длительные отношения. Мне всегда казалось, что он из тех парней, которые несерьезно относятся к влюбленности в этом возрасте. Я думала, что он типичный «fuckboy», но этот образ никак не вяжется с серьезными шестилетними отношениями.

— В этом-то и дело. Все вокруг были убеждены в том, что они были без ума друг от друга, а их отношения совершенны. Но это было не так. Несмотря на то что они любили друг друга больше всего на свете, у них был вечный разлад в отношениях. Они то ругались, то расставались, то мирились и обратно сходились. И в начале апреля они окончательно расстались, — сбавив тон до минимума, она вновь опускает глаза в пол, и я понимаю, что наступает самая неприятная часть её рассказа. — Я не имею права говорить, что между ними произошло. Я могу лишь сказать, что они оба были этим убиты. Кинг сразу же улетел к отцу в Лондон, где и провёл несколько месяцев. Лиззи же… я пыталась её поддержать, ободрить, но… ничего не выходило. Когда Кинг вернулся обратно в Нью-Йорк, мне надо было выбирать чью-то сторону, потому что они не могли находиться вместе в одном помещении.

— И ты выбрала сторону Кинга, потому что была в него влюблена? — я аккуратно спрашиваю, а она лишь опечаленно кивает.

— Я и вправду была в него сильно влюблена. Но я выбрала его сторону не для того, чтобы влюбить его в себя или ещё что. Я старалась быть рядом с ним, потому что видела как ему было тяжело. Даже тяжелее, нежели Лиззи, — она смотрит в упор на Александра, который этого не замечает, так как слишком сильно увлечён игрой. — Он превратился в самого настоящего затворника. Постоянно сидел дома, отказывался с кем-либо общаться и видеться. И когда в июле намечалась вечеринка, я с трудом уговорила его туда пойти. И теперь очень сильно об этом сожалею, — она взъерошивает волосы и делает глубокий вдох, набирая в лёгкие побольше воздуха, дабы подвести историю к концу. — Кинг сильно перебрал тогда, потому, стоило ему увидеть общающуюся с другим парнем Лиззи, как он… Он с трудом держал себя в руках, поэтому я увела его на второй этаж, чтобы он ничего не натворил и успокоился.