— Вот дерьмо, — я шепчу себе под нос, понимая, что неприятностей мне не избежать. Учительница по физике главная заноза в заднице всех учеников школы из-за её старомодных методов преподавания и постоянных криков за любой проступок. Боюсь представить, что произойдёт, когда я скажу, что не выполнила её задания.

— Ты хоть что-то сделала? — он облокачивается спиной о дверь, которая ведёт в спальню Брайана, и на мгновение устало прикрывает глаза.

— А сам как думаешь? — я раздраженно спрашиваю у него. — Я тетрадь даже не открывала!

— Звучит как крик о помощи, — он самодовольно протягивает, и ухмылка на его лице появляется незамедлительно, ибо, в отличие от меня, он уже давно выполнил свою работу. — Ну что? — он с неуместным весельем спрашивает, делая мне на встречу шаг. — Как далеко ты готова зайти, чтобы я помог тебе?

— А ты у нас что, светоч знаний по физике? — я рявкаю на него, потому как его радостная физиономия в данной ситуации неуместна.

— Теоретические вопросы ты легко сможешь найти в интернете, а задачи идентичны тем, которые решал я. Поэтому, если ты хорошенько меня попросишь, я тебе их с лёгкостью решу.

— С чего вдруг? — я недоверчиво хмурю брови и с откровенным подозрением на него смотрю. Чтобы он безвозмездно повёл себя, как мать Тереза? Да не смешите.

— Есть одна вещь, с которой можешь мне помочь только ты. Так что, услуга за услугу, — безусловно, великодушным его назвать нельзя, но выбора у меня всё равно нет. К тому же мне сложно представить озвученную им просьбу, выполнение которой будет непосильной мне задачей. Поэтому я без особого колебаний соглашаюсь на эту авантюру. И прежде чем мы покидаем дом, я иду в свою спальню, чтобы взять школьную форму и рюкзак, так как домой я уже не успею вернуться. Когда мы садимся в машину, часы указывают ровно на пять часов утра, из-за чего я готова взвыть в голос. Боюсь, сегодня мне уже никак не удастся поспать. Впрочем, не одной мне. Взглянув в сторону Кинга, я, после секундного колебания, задаю ему вопрос, который ранее он проигнорировал.

— Ты так и не назвал причину, по которой началась драка, — я мельком смотрю в его сторону и замечаю на его лице небольшое смятение, которое вызвано моим вопросом. Он определённо не хочет рассказывать мне о произошедшем, но я настаиваю на ответе: — Я не отстану от тебя, пока ты мне всё не расскажешь.

— Джексон пытался переспать с Бонни на вечеринке, — после недолгого раздумья он всё же отвечает. И его ответ повергает меня в шок. Чёрт! Я даже подумать не могла, что она пойдёт на его вечеринку, после того что произошло в эту пятницу. Бонни… Что же, чёрт возьми, творится в твоей голове? — Он долго к ней приставал, но она ему отказала и ушла домой, — после этих слов я с облегчением выдыхаю. — И после этого он начал кричать во всю о том, что Ривера, наконец, устала шлюшничать. Это услышал Брайан, который к тому времени был уже в стельку пьяным. Крикнув мне что-то вроде: «Тварь хочет драки, тварь её получит», он кинулся на него. И всё, пиздарики.

— Брайан… Дебил, блять, дурной, — я шиплю, вспоминая сегодняшнего героя-защитника. В этом весь он. Вечное его правило: «Если мне хочется дать кому-то по роже, то я определенно буду бить». Никогда не думает о последствиях… Придурок чокнутый.

— Он всегда так себя ведёт, когда выпьет?

— Да. Ему противопоказано пить алкоголь в большом количестве, потому что это, в лучшем случае, заканчивается дракой и покупкой новой мебели.

На какое-то время в машине образовывается тишина, из-за которой я начинаю проваливаться в сон. Но стоит мне всего на секунду прикрыть глаза, как вдруг Кинг начинает кричать во весь голос: «Проснись и пой, солнышко!», из-за чего я почти подпрыгиваю на сиденье, а он заливается счастливым детским гоготом. Я никоим образом не разделяю его дружеский настрой, ведь слова и слёзы Бонни всё ещё свежи в моей памяти, но так как от него зависит благополучие сегодняшнего учебного дня, я в который раз себе напоминаю, что не стоит ему грубить или дерзить. Ну, до тех пор, пока я не буду уверена, что работа по физике выполнена. А пока я лишь недовольно кошусь в его сторону, всем своим видом показывая, что его шутка мне не пришлась по душе. Но это его едва волнует, потому следом он включает радио на всю громкость и начинает трясти головой в такт музыки под мой презрительный взгляд. Может он и ушёл с вечеринки, но не вечеринка из него, это уж точно. И тут я прихожу в ужас от одного лишь предположения, что он возможно пьян. Сомневаюсь, что за весь вечер он не сделал ни глотка пива или чего-то покрепче.

— Ты что, пил?! — перекрикивая музыку, я возмущённо спрашиваю, а он многозначительно начинает мне улыбаться, что означает только одно — я не прогадала. — Это ненормально!

— Зато весело, — он отвечает, продолжая широко улыбаться.

В подобной ситуации ранее я не бывала, потому я не знаю, как мне стоит себя повести, дабы не спровоцировать автокатастрофу. Я лишь широко распахнутыми глазами слежу за дорогой и часто кошусь в сторону веселящегося Александра, которого больше ничто в этом мире не заботит. Потехи ради он начинает наращивать скорость и нарочно делать резкие повороты то вправо, то влево, из-за чего моё сердце каждый раз уходит прямиком в пятки. Его явно забавляет то, как я реагирую на его опасное для жизни дурачество. Могу только вообразить, как нелепо и смехотворно я выгляжу в эти страшные секунды со стороны, выкрикивая при этом всевозможные оскорбления в его сторону. Так и проходит оставшийся путь, за время которого моя неприязнь к рядом сидящему молодому человеку взлетает просто до небес. В отместку я бы с удовольствием разорвала ногтями сиденье, в которое я сейчас вцепилась, если бы это, конечно, было мне по силам. Поэтому единственное, что я могу сделать — это оставить едва заметные царапины на чёрной коже сиденья. Когда поездка подходит на удивление к благополучному концу, я молниеносно выскакиваю из салона автомобиля, с силой захлопывая дверь за собой.

— Ну ты и говнюк! — я шиплю на него, когда мы идём к входной двери его дома. До сих пор не верится, что он сел за руль, после того как выпил, да и ещё такое вытворял по пути.

— И снова грубишь, — он вздыхает, когда открывает входную дверь ключом. — Знаешь, тебе не стоит так вольно выражаться, ведь тебя пришибить сможет даже десятилетняя девочка.

— Это ты мне сейчас угрожаешь?

— Я и угрожать? Окстись, мелкая. Я предпочитаю физическую расправу пустому трёпу.

На его реплику я лишь закатываю глаза. Ещё один пунктик, который совпадает у него и Брайана. Тот тоже считает, что единственный способ устранить разногласие — это устранить человека, с которым у тебя, собственно, и произошла стычка. Вслух я, конечно же, ничего не говорю, дабы предотвратить спор, потому мы заходим в дом в полной тишине. Как я и ожидала, на первом этаже нельзя спокойно пройти. Повсюду валяется мусор, некоторая мебель перевернута и сломана, что свидетельствует о том, что драка произошла именно здесь. Радует только то, что в доме не стоит отвратительный духман, из-за которого глаза начинают слезиться. К счастью, на втором этаже обстоит совершенно иная ситуация, когда мы проходим по просторному коридору и заходим в спальню впереди идущего парня. Кинг включает свет в комнате и подходит к столу, на котором лежит его полупустой рюкзак. Недолго порыскав в нём, он достаёт злосчастную тетрадь по физике и подзывает меня к себе одним лишь пальцем. Я же вздыхаю и подхожу к нему, оставив свои вещи на выходе у двери. Всучив ему в руку свою тетрадь, я присаживаюсь на стул и наблюдаю за тем, как Александр изучает мои задания, хмуря при этом брови.

— Какие-то проблемы? — я спрашиваю у него, но в ответ слышу тишину. Чтобы ему не мешать и не действовать на нервы, я на время затыкаюсь и жду, когда он хоть что-то скажет.

— Твои задачи немного сложнее моих, — продолжая листать тетрадку, он говорит, а затем садится возле меня.

— Сможешь их решить?

— Ты во мне сомневаешься, мелкая? — дерзко ухмыляется он. — Назови мне фамилию хотя бы одного ученика нашей школы, который знает физику лучше меня? Нечего сказать, не так ли? А знаешь почему? Потому что нет никого умнее меня, — напыщенно заявляет он, а затем возвращается к физике под мой слегка насмешливый взгляд. Как всегда, его слова источают столько пафоса и спеси. Этот парень однозначно является мечтой любого психиатра, ведь до этого столь себялюбивых людей свет ещё не видел. И не устаёт он так себя восхвалять? Небось, каждый день он просыпается и засыпается лишь с одной мыслью: «Господи, какой же я отпадный».

Поначалу я питала немалые надежды, что после той безумной поездки, что он устроил, Александр успокоится и сейчас молча примется решать мои задачи, так как он уже добился того, чего так хотел. Он меня взбесил, разозлил и в придачу напугал. И он действительно больше не валяет дурака. Но вместо этого он постоянно говорит мне, что я непроходимая тупица, которая не в состоянии ответить ни на один теоретический вопрос правильно даже с помощью интернета. Мол, информация, которую я нахожу, недостоверна и написана слишком замудрённым языком, потому Курцман сразу же догадается, что я всё списала из интернета. Но даже после того, как я искренне прислушиваюсь к его замечаниям, он продолжает критиковать всё, что я пишу. Какое-то время я молча терплю непрекращающиеся упрёки и лишь моментами недовольно на него зыркаю, но после очередного замечания я не выдерживаю.

— Да хватит вести себя, как грёбаная википедия! — я кричу на мистера Самопровозглашенное светило науки, потому как у меня сил больше нет терпеть его едкие комментарии и фразы. Он так уверен в своей правоте, что от этого становится просто тошно.

— Это и есть твоя благодарность за мою помощь? — устало потирая переносицу, он недовольно хрипит, при этом ловко прокручивая ручку между пальцами.

— Это не помощь, а услуга, за которую я в скором времени расплачусь, — я резонно отвечаю ему и возвращаюсь к утомительной писанине.