– А почему меня? – возмутилась Лена, задрав к потолку свою хорошенькую белокурую головку. – У меня с логикой всегда были проблемы. Здесь нужен человек с аналитическим складом ума. Я не справлюсь!

– Тогда уходи с проекта, и мы назначим другого следователя, – проскрипела Жадность. – Твое назначение не обсуждается. Или веди следствие, да по всем правилам: с допросами, сбором улик, свидетельскими показаниями, или уступи свое место другому участнику. Твое решение?

– Я согласна, – тихо произнесла Лена и виновато посмотрела на ребят.

– Вот тебе подсказка, – после паузы заговорила Жадность. – Самое главное – это выяснить мотивы. У преступника должны быть мотивы. Хотя кто откажется от пяти штук баксов, если за ними нужно только руку протянуть? Но могут быть и другие мотивы. Например, кто-то стащил Каркушины бабульки из мести. И в этом случае твоя задача понять, кому из присутствующих Каркуша насыпала соли на хвост? Кого она задела за живое? Короче, ты следователь, тебе и карты в руки. Например, твоя подружка Варя так и просится на скамью подсудимых! Ведь Катька увела у нее парня…

– Я никого не уводила! – возмущенно выкрикнула Каркуша.

– Следствие покажет, кто кого и куда уводил, – с ехидной усмешкой проговорила Жадность. – Правда, Варенька?

Варя вздрогнула, густо покраснела и украдкой посмотрела на Николая. Но он в этот момент смотрел на Каркушу.

– Приступай к опросу свидетелей. Кстати, если хочешь, можешь взять себе одного помощника. Желающие есть?

– Я могу, – решительно шагнул вперед Рома. – Все-таки Каркуша моя девушка… Для меня дело чести найти человека, укравшего у нее деньги.

– Отлично, – согласилась Жадность. – А если этим человеком окажешься ты, то делом чего это тогда для тебя станет? Делом жадности, предательства, подлости? Я хочу сказать, что статус помощника следователя не дает тебе никаких привилегий по сравнению с остальными участниками. Понял?

Рома коротко кивнул.

– В таком случае следствие по делу об украденных баксах считаю открытым! – торжественно, насколько позволял глухой, скрипучий голос, объявила Жадность. – Следователь может приступать к опросу потерпевшей, свидетелей и подозреваемых.

11

– Ну что, совсем не помнишь? Ну ведь не может такого быть! Ты постарайся представить… Я всегда так делаю, когда забываю что-то… Постарайся вернуться в прошлое. Вот ты заходишь в дом. Кто первый выбежал тебе навстречу? – Лена честно пыталась вытянуть из Каркуши хоть чуть-чуть полезной информации, пыталась помочь ей восстановить события первого дня.

– Ромка выбежал и на руки меня поднял, а потом закружил, – вспоминала Катя.

– Вот видишь! – подбадривала ее Лена. – Уже что-то. Ну хорошо. А когда он тебя кружил, рюкзак у тебя за спиной был или в руках, не помнишь?

– В руках, кажется, – неуверенно отозвалась Каркуша, но потом подтвердила решительно: – Нет, точно в руках. Я им еще полочку задела.

– Ну а потом? – допытывалась Лена. – Вспомни, что было потом.

– Потом Ромка меня к столу понес…

– А рюкзак, значит, ты в руках держала?

– Ну да… Пока он меня на пол не поставил, – честно пыталась восстановить события Каркуша.

– Хорошо, вот Рома опускает тебя на пол, и, прежде чем сесть за стол, куда ты кладешь рюкзак? Ну вспоминай, вспоминай!

– Стоп! – так и подпрыгнула на стуле Каркуша. – Ну конечно! Я пошла в ванную мыть руки! Я точно помню! Я вообще, когда прихожу с улицы, сразу иду мыть руки! Привычка такая с детства… Ну, родители приучили. А чтобы я за стол села с грязными руками, такое вообще исключено! Точно! Я пошла в ванную, – уверенно заключила она.

– А рюкзак? – всем корпусом подалась вперед Лена.

– С собой взяла. Это сто пудов. Потому что я помню, как в ванной, после того как вымыла руки, губы подкрашивала. А косметичка-то в рюкзаке лежала.

– Вот видишь, – с облегчением вздохнула Лена. – А говоришь, что ничего не помнишь! Хорошо, ну а после того, как накрасила губы, ты помнишь, что было после?

– Помаду бросила в косметичку, косметичку – в рюкзак… – От напряжения у Каркуши даже испарина над верхней губой выступила. – Потом я снова вымыла руки, потому что косметичка оказалась липкой: у меня в рюкзаке сахара пакет порвался, с тех пор все к пальцам и прилипает… Давно надо было, конечно, вытряхнуть и постирать рюкзак, но все как-то руки не доходили…

– Ну хорошо, – нетерпеливо заерзала на стуле Лена. Казалось, с каждой секундой она все увереннее чувствовала себя в новой роли. – Ты еще раз вымыла руки, потому что они были липкими, а потом, что сделала потом?

– Потом я, естественно, вытерла руки и… пошла в гостиную.

– А рюкзак? – Лена начала нервно тарабанить пальцами по столу. – Это же самое важное, Кать! Ты должна вспомнить. Рюкзак остался висеть в ванной или ты взяла его с собой в гостиную?

Последовала долгая пауза, во время которой Лена продолжала выстукивать пальцами нервную дробь.

– Я вышла из ванной с пустыми руками, – выдохнула наконец Каркуша. – Он остался на вешалке.

– Это точно? – нахмурилась Лена.

– Точно, – кивнула Каркуша. – Когда я выходила из ванной, рюкзака при мне не было.

– Это что ж тогда получается? – Лена схватила со стола карандаш и принялась грызть его кончик. – Твой рюкзак провисел два дня в ванной, и никто не удосужился его оттуда убрать?

– Ну я, во всяком случае, этого не делала, – заверила Каркуша. – И потом, я-то повесила его в угол, на стальной крючок, вряд ли он мог кому-то так уж сильно помешать…

– Допустим, – кивнула Лена и положила карандаш. – Но видеть-то его должны были! Все-таки рюкзак, висящий в ванной среди полотенец, должен был обратить на себя внимание.

– Не среди полотенец, – уточнила Каркуша. – А в углу.

– Все равно, – отмахнулась Лена. – Если все это время он так и провисел там…

– А ты? – перебила Катя. – Ты можешь вспомнить, видела его там или нет?

Лена задумалась, запустив руку в свои шелковистые, соломенного цвета волосы.

– Будто бы припоминаю что-то такое… А может быть, мне это только кажется, потому что ты сказала, что рюкзак там висел. Нет, не могу сказать с уверенностью. Надо будет ребят на этот счет поспрашивать.

– Поспрашивай, – усмехнулась Каркуша. – Только тебе не кажется, что нас жестоко разводят? Все это подстроено, и ясно, с какой целью. Меня, честно говоря, удивляет, что ты так серьезно отнеслась к этому поручению – вести следствие.

– Ты же сама слышала, – потупила взгляд Лена. – Мне не оставили выбора.

– Ну хорошо. – Каркуша резко встала. – Ко мне еще есть вопросы?

– Только один, – дрогнувшим голосом отозвалась Лена. – Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Ты с ума сошла? – возмутилась Катя. – Кого я могу подозревать, если уверена, что это подстава?! Нас в очередной раз решили развести, вот и все. Никто моих денег не брал, а эти самые организаторы пришли сюда ночью и сделали все, что нужно. У них одна задача – сделать шоу интересным для зрителей. А что может быть интересней, чем похищение крупной суммы, подозреваемые, расследование? А тут еще в холодильнике пусто, все есть хотят, что тоже придает событиям необыкновенную остроту. Короче, я не верю, что кто-то из ребят мог взять эти деньги. И, если честно, мне их ни капельки не жаль, потому что я их, эти чертовы доллары, не считала своими. В таких случаях знаешь, как говорят умные люди?

– Как? – Лена смотрела на Каркушу широко раскрытыми глазами.

– Как пришли, так и ушли. Это я про доллары, – улыбнулась Каркуша.

– Все правильно, – согласилась Лена. – Только я по-любому должна найти преступника, ты же все слышала…

– Преступника! А если не существует никакого преступника?

– Все равно будем искать.

– Что ж, кто ищет, тот всегда найдет, – бросила Каркуша, выходя из женской спальни, которая теперь превратилась в рабочий кабинет следователя.

12

– Ты это серьезно, Лен? – Варя во все глаза уставилась на свою подругу. – Нет, скажи, ты всерьез задаешь мне все эти вопросы?

– Слушай, – вздохнула Лена, – конечно, я тебя ни в чем таком не подозреваю, но ведь ты все слышала. Ну что бы ты делала на моем месте, если бы голоса назначили следователем тебя?

– Я бы отказалась, – решительно заявила Варя.

– Я пробовала, но мне сказали: тогда уходи с проекта, – устало оправдывалась Лена.

– Я бы ушла, – сказала Варя.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда до дела дошло бы…

– Все, хватит! – Варя с чувством хлопнула ладонью по столу. – Я на все твои вопросы ответила? Рюкзака в ванной не помню, может, висел, а может, и не висел, деньги не брала…

– Варь! – осторожно, даже вкрадчиво перебила Лена. – А вот когда ты узнала, ну, про то, что Коле нравится Каркуша, а не ты, какое у тебя в этот момент появилось чувство?

– Глубокого удовлетворения, – широко улыбнулась Варя и тряхнула копной своих рыжих волос.

– А если серьезно? Наверняка тебе было обидно, тем более что голоса сказали, будто бы Коля и Каркуша целовались…

– Ты это к чему? – выпрямила спину Варя. – Никак решила отработать версию, которую голоса подбросили? Скажи, а если я честно признаюсь, что сперла Каркушины денежки, чтобы ей за Кольку отомстить, мне срок скосят? За чистосердечное признание меньше ведь наказание? Или на проекте «ЖЗР» это правило не действует, поскольку он вообще без правил, наш расчудесный проект?

– Варя, прекрати! – повысила голос Лена.

– Гражданин начальник! – заканючила вдруг Варя, размазывая кулаками по щекам несуществующие слезы. – Отпустите меня, пожалуйста! Я во всем сознаюсь, давайте ручку, я подпишу свои показания!

– Все, хватит! – сдавленно прошипела Лена. – Думаешь, мне приятно этим заниматься? Я надеялась, что ты как подруга поддержишь меня, поймешь…