Мужа она себе не нашла!

Многие мужчины делали ей комплименты, некоторые флиртовали с ней, и она даже думала, что у них серьезные намерения.

Но никто не торопился сделать ей предложение.

После того как графиня одела ее по последней моде, а Мария, по настоянию графини, с помощью косметики искусно подчеркнула свежесть и очарование ее лица, на Антею стали обращать внимание.

У нее не было недостатка в кавалерах на всех балах, а два джентльмена зашли даже так далеко, что попытались поцеловать ее в саду в перерыве между танцами.

Но хоть они и уверяли, что сердца их принадлежат теперь исключительно ей, от своего друга маркиза Чейла она узнала, что они вынуждены будут жениться на девушках из богатых семей, чтобы иметь возможность содержать свои обширные имения, пришедшие в упадок после войны с Наполеоном.

— Богатые мужчины, которые могли бы себе позволить жениться на девушке только потому, что она хорошенькая, встречаются очень редко, — размышлял вслух маркиз.

Антея понимала, что он старается предупредить ее, чтобы она не падала духом, не получив предложения.

— Большинство из них, как, например, Эксминстер, — продолжал маркиз, — преисполнены чувства собственной значимости и, по всей вероятности, считают, что ни одна молодая девушка не достойна их персоны.

Антея не могла избавиться от чувства разочарования, когда поняла, что с окончанием светского сезона кончается и счастливое для нее время, наполненное развлечениями и знакомствами.

Теперь ей придется вернуться в Йоркшир, заботиться о семье, экономить деньги, пытаться сделать из одного пенни два, а впереди у нее не будет ничего более интересного, чем местные охотничьи балы в декабре.

Но тут судьба неожиданно вспомнила о ней.


Как-то утром она ждала крестную, которая, как всегда, опаздывала.

У графини, как уже поняла Антея, была привычка перед выходом несколько раз менять свой туалет. Уже полностью одетая в дорогое великолепное платье, Дельфина Шелдон вдруг решала, что ей лучше появиться сегодня в чем-нибудь совершенно другом. При этом она меняла не только платье, но и все остальное — от шляпки до туфель.

Экипаж уже ждал у входа, Антея томилась около получаса в холле. Ей стало скучно, и она вошла в комнату, в которой еще никогда не была за все время пребывания в Шелдон-хаусе.

Она знала, что это — святая святых графа. Войдя в комнату, Антея вспомнила отца. Ему наверняка понравилась бы эта комната. Имей он средства, он хотел бы иметь именно такой кабинет.

В комнате стоял большой удобный кожаный диван и такие же кресла, большой письменный стол. У одной стены стоял высокий книжный шкаф в стиле чиппендейл [9], за стеклом виднелись дюжины книг в прекрасных переплетах.

Антея подошла к шкафу и пожалела, что не обнаружила эти книги раньше.

На стенах комнаты висели в рамках рисунки известных карикатуристов Джеймса Джилроя и Томаса Ролендсона.

Эти имена часто упоминались в разговорах. Она также слышала, что самыми смешными считаются карикатуры еще одного карикатуриста — Джорджа Крикшенка, которые недавно стали публиковаться.

Антея внимательно рассматривала рисунки. Они были очень остроумны, она легко узнавала изображенных на них известных людей.

Вот, например, принц-регент и пышная леди Хертфорд.

Здесь же было большое количество рисунков на военную тему, на них был Наполеон в разных видах. На одном из рисунков Джеймса Джилроя он был изображен в виде Балтазара, увидевшего письмена на стене.

Карикатуры очень заинтересовали Антею.

Девушка рассмотрела все висевшие на стенах рисунки и даже немного огорчилась, когда оказалось, что смотреть уже больше нечего. Тут она обнаружила на столе открытую папку, в которой оказалось большое количество рисунков без рамок.

Сверху лежала карикатура, изображавшая выплату тридцати пяти тысяч фунтов за элгиновский мрамор[10], тогда как Джону Булю[11] и его большой семье не хватает на хлеб.

— Это великолепно! Просто великолепно! — сказала себе Антея. Переворачивая лист за листом, она смеялась от души над остроумными рисунками с точно подмеченными деталями.

Вдруг Антея поняла, что некоторые карикатуры немного похожи на те, которые она рисовала для сестер.

— Уверена, что я многому смогу научиться у Джилроя, Ролендсона и Крикшенка.

Антея видела, что Ролендсон использует тростниковое перо и яркую акварель. Его толпа — смешные мужчины и полные женщины, демонстрирующие свои ноги, была немного грубовата.

В то же время его рисункам была свойственна пикантность, которая и делала их смешными.

Антея услышала голос крестной и поспешила в холл. Графиня уже спускалась по лестнице. Она была ослепительно хороша в платье цвета желтого нарцисса, стройную белую шею украшали топазы, шляпа с огромными полями была отделана пышными страусовыми перьями.

— Что ты делаешь в кабинете графа? — сухо осведомилась она.

— Простите, кузина, что я не попросила разрешения! Я рассматривала рисунки, — ответила Антея.

— Да, граф коллекционирует их. Но я считаю их нелепыми, и потом там все так преувеличено, что трудно кого-нибудь узнать.

Антея не могла согласиться с крестной, но тем не менее промолчала.

Когда на следующий день они ехали по Сент-Джеймс-стрит, Антея увидела толпу перед книжной лавкой Хемпфри и догадалась, что там выставили новую карикатуру Ролендсона или Крикшенка.

В тот же вечер она расспросила маркиза об этих художниках.

— Эти парни делают себе состояние! — сказал он. — Но они заставляют людей смеяться, а это никому не вредит.

— А Джеймс Джилрой еще жив? — спросила Антея.

— Нет, он умер в 1811 году от пьянства, — сообщил маркиз. — Я всегда считал, что огромный спрос на работы художника толкает его к бутылке.

— Я сегодня видела некоторые из его работ.

— В коллекции графа? Он никогда не пропускает ни одной новой карикатуры. К сожалению, теперь их печатают гораздо меньше, чем раньше. Лучшие дни для Ролендсона уже позади, он разленился. Остается только Крикшенк, он очень молод, ему немного больше двадцати.

— Такой молодой? — удивилась Антея. — А его рисунки покупают?

— Люди все покупают, лишь бы было смешно, — ответил маркиз.

Остаток вечера Антея была задумчива.

Когда Эмма помогла ей приготовиться ко сну и ушла, Антея достала из ящика стола свой альбом, который купила, приехав в Лондон. В альбоме было довольно много рисунков, которые она сделала, чтобы показать сестрам.

Она изобразила людей, которых встречала в «Элмаксе» и на других приемах.

Глядя на эти рисунки, Антея поняла, что у нее получились карикатуры, слегка похожие на карикатуры Джилроя.

Цветная размывка, которую она использовала в своих работах, придавала им сходство с рисунками Ролендсона и Крикшенка.

Антея оценивающе посмотрела на рисунки, и на лице ее появилось решительное выражение. Она убрала альбом и легла спать.


На следующее утро девушка встала рано, до того как проснулась крестная, взяла с собой Эмму и в наемном экипаже отправилась на Сент-Джеймс-стрит, 27.

Эмма осталась ждать ее на улице, а Антея вошла в лавку и спросила владельца.

К ее удивлению, владельцем лавки оказалась женщина, миссис Хемпфри. Это была пожилая леди в очках, с широким лицом, тонкогубым ртом, на голове у нее красовалась белая шляпа.

— Чем могу служить, мадам? — спросила она.

— Я хотела бы… узнать… — робко проговорила Антея, — не могу ли я… продать, какой-нибудь из этих… рисунков?

Девушка догадывалась, что миссис Хемпфри, взяв ее альбом, прежде всего подумала, как бы быстро и вежливо отказать ей.

Однако, по мере того, как миссис Хемпфри листала альбом, выражение ее лица менялось на глазах.

— Это вы все сами нарисовали? — спросила она недоверчиво.

— Да, сама.

— Вы кому-нибудь их уже предлагали?

— Нет, — ответила Антея. — Я сделала эти рисунки, чтобы позабавить сестер, которые живут в деревне. Вчера я увидела некоторые работы мистера Джилроя, а на обороте был адрес вашей лавки.

— Смерть мистера Джилроя большая потеря для нас, — сокрушенно покачала головой миссис Хемпфри.

— Я согласна с вами, — сказала Антея. — Но теперь вы печатаете работы мистера Джорджа Крикшенка.

— Талантливый молодой человек, — заметила миссис Хемпфри, — но ему далеко до Джеймса Джилроя или его преемника Томаса Ролендсона.

Она перелистала еще несколько страниц альбома и спросила:

— Так вы говорите, что хотели бы продать все это?

— А они что-нибудь стоят? — поинтересовалась Антея.

— Извините, я покину вас ненадолго, — сказала миссис Хемпфри. — Я хотела бы переговорить с моими компаньонами.

Она исчезла в глубине лавки, а Антея, оставшись одна, огляделась по сторонам.

На длинных столах здесь лежали не только карикатуры, но и очень приятные акварели. Антея поняла, что ее собственные акварели еще очень далеки от совершенства, чтобы конкурировать с этими работами.

Миссис Хемпфри возвратилась в зал после непродолжительного отсутствия.

— Вы не назвали мне свое имя, мадам, — сказала она.

Антея на мгновение задумалась. Она была уверена, что публиковать карикатуры под ее настоящим именем было бы ошибкой.

— Моя фамилия Дейл, — сказала она. — Мисс Энн Дейл.

— Очень хорошо, мисс Дейл, — продолжала миссис Хемпфри. — Рада сказать вам, что мне и моим компаньонам очень понравились рисунки, которые вы принесли.

— В самом деле? — воскликнула Антея.

— Мы хотели бы опубликовать все рисунки.

— Все? — не веря своим ушам, слабым голосом переспросила Антея.

Ей показалось, что она ослышалась.

— Вы можете подписать соглашение о постепенной оплате ваших работ или продать права на издание и получить все деньги сразу.