Лана Мур - (Не)случайная для принца

Они пристегнули меня карабинами к одному из мужчин и так, беспомощную, безвольную, словно кукла, затащили через окно на крышу. Спустили в небольшой переулок и погрузили в припаркованную машину, где на голову надели грубый мешок.

Зачем столько сложностей, если собираются убить?

Мягко покачиваясь, мы поехали в неизвестном направлении, потом остановились. Меня, будто ковер, взвалили на плечо и куда-то понесли.

Соленый ветер, ритмичные подпрыгивания — мы плыли.

Хотят утопить? Знать бы еще за что.

Но больше всего жалела, что не увижу больше Рэна. Я сама не поняла, как и когда он стал для меня таким дорогим, что его страдания причиняли боль мне.

Неожиданно мотор замолк, и плаванье закончилось.

«Ну вот и все», — подумала я и приготовилась умирать, но ошиблась.

Меня снова вытащили и затолкали в машину. На этот раз поездка длилась недолго.

Послышался звук открываемых ворот, и вскоре мы остановились. Меня снова взвалили на плечо, будто мешок, понесли. Хлопнула дверь.

— Принимайте посылку, — прозвучал тот же самый голос, что и в квартире Рэна. Видимо, главаря.

Меня спустили на пол и сдернули мешок.

Сначала я моргала, ослепленная ярким светом, но потом рассмотрела небольшую светлую гостиную

— Проходи, дорогая, — сбоку раздался женский голос, я повернулась и онемела.

Этого просто не может быть!

На светло-бежевом, в широкую золотую полоску диване сидела приятная светловолосая женщина и улыбалась мне, как дорогой и желанной гостье, рядом с ней крепкий рыжеволосый мужчина с квадратной челюстью, а за их спинами…

— Адам?! — вместо своего голоса я услышала надсадный хрип. Горло от кляпа пересохло и не слушалось. — Что происходит?

Я словно оказалась в совершенно другом мире — полным покоя и уютных вещей. Мире, где людей не душат капельницей и не пытаются утопить.

— Милая, я понимаю, что ты растеряна. Мы очень рады, что ты цела и невредима, — женщина встала, расправила на бедрах песочного цвета платье из мягкой ткани, подошла и обняла за плечи.

Ее окутывало облако цветочных духов. После запаха крови, потных мужских тел и бензина это казалось невероятным.

— Мы рады, что успели вовремя, — она усадила меня на что-то мягкое и вложила в руки высокий запотевший стакан. — Выпей, тебе станет легче. Надеюсь, тот негодяй не причинил тебе боли? Не обидел тебя?

— Успели вовремя? — я вскочила и отшатнулась от навязчивой заботы. — Адам, это все ты? Ты устроил побоище в квартире Рэна? Ты видел, что с ним сделали? Кусок фарша и то лучше выглядит, чем он, после твоих головорезов! Зачем ты это сделал?!

— Не совсем так, дитя, — сухо и ломко начал мужчина. — Вся наша семья хотела тебе помочь. Я использовал свои связи. Сын, — он повернулся к Адаму, — знакомства, чтобы спасти тебя.

— Но меня не надо было спасать! — мне все больше казалось, что я попала в какой-то параллельный мир, где черное и белое поменяло местами. — Я была в полной безопасности. Я была под защитой Рэна!

— Рэна?! — Адам шагнул ко мне, и на его щеках выступили красные пятна. — Он для тебя уже Рэн?! Ты спала с ним?

— Это все что тебя волнует?

Господи, они тут все с ума посходили! Как хотелось сказать Адаму, что он прав, и я спала с Нордгейтом, увидеть, как скривится его лицо, услышать, как зубы превращаются в крошку, причинить ему такую же боль, что сейчас чувствовала я.

— Адам, успокойся, — остановила его женщина, видимо, мать. — Милая, — повернулась ко мне. — Не нервничай, мы все понимаем. Это защитная реакция. Когда человек не может повлиять на негативное окружение, его сознание трансформирует все в позитивное. Ты успокоишься, отдохнешь, придешь в норму. И устроим вам свадьбу. Как вы и хотели.

— Что?! Я?.. Мы?.. Мы разве хотели? Разве говорили? Собирались? Я ухожу!

Развернувшись, я отправилась к выходу.

— Не дури! — оказавшись рядом, Адам грубо схватил меня за руку. Куда только подевалась его обходительность? — Ты останешься здесь.

— А если нет, то что? Запрешь в подвале? Или изобьешь, как твои гориллы избили Рэна? Кстати, да! Мы спали с ним. И на острове, и в его кварти…

Не успела закончить, как тяжелая оплеуха отбросила меня двери, и из глаз полетели искры.

— Оу, уже начал, — ноги подкашивались, и я оперлась о стену. Щека горела, но я не стала ее прикрывать. — Продолжай, не стесняйся. Так ты намерен обращаться со своей женой?

— Сын! — отец тоже поднялся с дивана, и Адам отступил.

Ко мне тут же подошла мать и заворковала:

— Ты наша гостья. Мы не можем отпустить тебя в таком состоянии. Это все нервное. Пойдем, дорогая, тебе надо отдохнуть. Нордгейт воспользовался ситуацией. Он всегда так делал, верно? Пойдем. Ты поспишь, и все будет хорошо?

— Только если вернусь к Рэну, — зло ответила я.

Адам шагнул ко мне, но его мама подняла руку, а отец встал на пути.

Мать Адама отвела меня на третий этаж. Вернее, на чердак, но они, наверное, называли его мансардой. В крохотное слуховое окно на скате крыши не пролезла бы даже кошка. Узкая кушетка, кресло, столик и трюмо — вот и вся нехитрая обстановка. Впрочем, она полностью соответствовала моему тюремному положению.

— Ложись и поспи. Тебе необходим отдых, — усадила меня на жесткий матрац кушетки. — Я скоро вернусь и принесу поесть. Наверняка, ты голодная.

Она вышла, и я услышала скрежет повернувшегося в замке ключа. Вот такое будущее меня ждет? Но почему?

Не знаю, сколько я провалялся, но когда очнулся, то сквозь разбитое окно увидел желто-белый шар луны. Пол был мокрым, видимо, прошел дождь, а меня бил озноб.

Встать удалось с трудом и не с первого раза. Болело все: поясница, живот, ребра, а больше всего лицо.

Удостоверившись, что зубы целые, и надеясь, что обошлось без переломов, я доковылял до холодильника. Из отражения в дверце на меня смотрело нечто, даже отдаленно не похожее на человека. По лицу словно проехался ратрак, которым выравнивают горнолыжные трассы.

Вытащив лед, высыпал его в полотенце, приложил к лицу и скривился от боли. Задрал футболку — грудь и живот представляли собой красно-бурую мешанину синяков. Неплохо они меня отходили. Но что с Мией? Я даже подумать не мог о том, что ее больше нет, и всеми силами хватался на слабую, почти несуществующую надежду, что она еще жива.

Подумать только, совсем недавно мы были вместе, она ко мне прикасалась, я чувствовал ее запах и тепло кожи. Мы собирались вместе принять ванну, а сейчас ее нет. И, возможно, я больше ее не увижу.

Но я обязательно найду тех, кто причинил ей вред, и тогда им уже ничто не поможет.

Держась за стены, я добрел до дивана и без сил повалился на подушки.

— Грег, — я постарался, чтобы голос не звучал болезненно.

— Что? — он ответил сонно и хрипло.

— Милый, кто это посреди ночи?

Кажется, я испортил Грегу романтичную ночь, но сейчас не время, чтобы кувыркаться с девушками.

— Можешь приехать?

Говорить было тяжело. Каждый вдох отдавался в ребрах и пояснице тупой противной болью.

— Прямо сейчас?

По голосу приятеля было слышно, что он предпочел бы остаться в мягкой постели под боком какой-то девицы, но со мной такое не пройдет.

— Да. В мою квартиру вломились. Мию увезли.

— Что?!

Послышался шорох ткани и шлепанье босых ног.

— Я скоро!

Вот это уже другое дело.

— Принеси обезболивающее, — попросил я.

— Понял, — коротко ответил Грег и отключился. Надеюсь, понял, что дело серьезное.

Не прошло и часа, как дверь открылась, и приятель влетел в квартиру.

— Эй, есть кто живой? — крикнул он, осмотрелся и увидел меня на диване. — Или хотя бы наполовину живой… Господи, что с тобой произошло? Протащили под винтом яхты?

Грег сунул мне в руку стакан воды и упаковку таблеток.

— Как это произошло? На тебе ведь живого места нет.

С трудом, но я рассказал, как, выбив, окно, в квартиру ввалились парни.

— Ты понимаешь, что необходимо выяснить связано ли это нападение с предыдущими? Откуда они узнали об этой квартире и самое главное — где Мия и жива ли она. Займись этим. Постарайся узнать кто они такие, откуда взялись, кто их нанял? Если бы это было простое нападение на богатую квартиру, отсюда вынесли бы все ценное, но ничего не тронули, кроме меня и Мии.

— Да-да, конечно, — как-то растерянно ответил Грег, и я нахмурился. Неужели он не хочет мне помочь? — Вот только сначала тебя надо поехать в больницу.

— Больницу? Какую больницу? Зачем больницу? Надо найти Мию. Может, она еще жива!

— Обещаю, я всем займусь, но только после того, как отвезу тебя в больницу. У тебя может быть сотрясение, переломы, отбиты органы. Если сломаны ребра, они могут попасть в легкое. Ты хочешь получить пневмоторакс? Думаешь, если умрешь, сможешь помочь Мии?

— Хорошо, — побои все сильнее давали о себе знать, — Но выясни, зачем дяде смерть Мии и… замешана ли в этом… мама, — последнее предположение далось с трудом, но надо смотреть правде в глаза. Первое нападение на Мию произошло в день поступления, а список стипендиатов утверждает попечительский совет, который возглавляет мама. И ее подпись стоит в личном деле Мии. Как все это может касаться нашей семьи?

Пытаясь унять чехарду мыслей, я сдавил виски и еле сдержал стон от пронзившей голову боли.

— Все, хватит. Пойдем в больницу.

— Только маме и Голди не сообщай, — попросил я. — Не хочу их волновать.

— Не переживай, из больницы позвонят, — успокоил меня приятель.