Лана Мур - (Не)случайная для принца

Наши пальцы соприкоснулись, и Рэн не сразу убрал руку. Какое-то время он еще смотрел мне в глаза, потом шея напряглась, плечи окаменели, и Рэн, словно нехотя, отвел глаза.

— Да, надо перекусить.

Я голода не чувствовала. Возможно, Рэн проголодался, но мне показалось, что он искал достаточно веский повод, чтобы уйти.

Я смотрела, как он удаляется, и изо всех сил стискивала полотенце. Сердце в груди сжималось точно так же.

Внизу негромко хлопнула дверца, и я вздрогнула.

— Хватит стоять столбом, — обругала я себя и начала раздеваться.

Сначала было неловко, я чувствовала себя так, будто голая вышла на улицу, но стоило опуститься в наполненную пеной ванну, как мята и лимон вытеснили все ненужные мысли.

Тугая ароматная пена, взрывающиеся шарики соли, валик полотенца под головой и бескрайняя синева перед глазами — что может быть чудеснее?

— Мия, ты там живая? — голос Рэна прервал мое блаженство.

Наверное, он тоже хочет освежиться, — опомнилась я и поспешно выпрыгнула из пенного рая.

Осмотрелась в поисках одежды. Упс!.. Сумка осталась внизу, а в моем распоряжении только полотенце.

Неужели придется спуститься почти что голой?

Туго затянув полотенце на груди, я осмотрелась, но ничего подходящего не увидела. Ну почему я чувствую себя такой уязвимой?

— Мия! — голос Рэна придал решимости. Еще не хватало, чтобы он поднялся и увидел меня в таком разобранном состоянии.

Нет, я буду излучать уверенность, даже в этом нелепом полотенце. Да!

Оправила махровый кокон, чтобы он ненароком не слетел, вздернула голову. Вот так и надо к нему спуститься.

Мокрые волосы хлестнули по спине и разметали на мелкие кусочки с трудом собранное достоинство. Я снова превратилась в маленькую, неуверенную в себе девчонку, в первый раз вышедшую за переделы приюта и страшно переживающую, что ее засмеют. Впрочем, в тот раз именно так и произошло.

— Мия, тебе помочь?

Только не это. Он и я здесь, рядом с ванной и огромной кроватью. Его руки… Нет, этого я точно не могу допустить.

Наплевав на то, какое произведу впечатление, я пошлепала по лестнице. Босые ноги оставляли отпечатки на подсвеченных ступеньках, и я чувствовала себя, по меньшей мере, вандалом. Здесь, наверное, надо ходить в мягких тапочках, чтобы не дай бог ничего не запачкать и не поцарапать.

Рэна увидела у основания лестницы. Он стоял и смотрел вверх, не понимая, что меня так задержало.

Рассеянный свет одел его молочной дымкой, четче обозначив тени залегшие под глазами и на щеках. Рэн держался спокойно и уверенно, но именно сейчас я видела, что он устал больше, чем хочет показать. Да и футболка на груди как-то странно вибрировала.

Другой на его месте не преминул бы воспользоваться ситуацией, вызвал к себе жалость, желание позаботиться, а Рэн оставался хозяином положения и окружил заботой меня.

Придерживая полотенце, чтобы оно не предоставляло занимательный обзор снизу, я осторожно спускалась и представляла, как изящно буду кувыркаться, если ненароком оступлюсь.

— Все в порядке? — уточнил Рэн, подавая мне руку.

— Да, — ответила я и, стараясь скрыть смущение, осмотрела себя. — Не очень похоже на платье для визитов, но больше ничего не нашла, а сумка осталась внизу.

— Прекрасно выглядишь… — начал он, но я нервно усмехнулась, и Рэн осекся. — Впрочем, твоя сумка около дивана, можешь переодеться, а я тоже освежусь, — он устало потер щеку, оставив на ней мелкие веточки зелени.

— У тебя… — и раньше, чем успела подумать, коснулась пальцами его лица. Кожу кольнуло успевшей отрасти щетиной. Веточки застревали в ней и не желали счищаться.

— Что? — Рэн непонимающе крутил головой, еще больше осложняя мне задачу.

— Зелень… на лице.

Недолго думая, он взял край обернутого вокруг меня полотенца и потянул, вытирая лицо.

Я успела только протестующе пискнуть и схватить ускользающую ткань.

Реакция Рэна оказалась молниеносной — он обхватил меня за талию и крепко прижал к себе, удержав заодно и полотенце.

— Зачем ты это сделала?

Пальцы сильнее впились в спину, а синие глаза зло сверкнули.

— Что? — не поняла я.

Попыталась освободиться от стальной силы рук, но оказалась еще крепче притиснута к каменной груди.

Даже не могла пошевелиться, чтобы поправить полотенце. Оно держалось только за счет наших прижатых друг к другу тел.

— Вот это, — процедил Рэн сквозь зубы. Крылья его носа напряглись и раздулись, взгляд, стремительно темнея, неторопливо скользил по голым плечам, по груди, почти неприкрытой сползшим полотенцем. — Ты решила со мной поиграть?

Его рука поползла вниз по спине, смяла полотенце, прихватив заодно и ягодицу.

Даже за спасение собственной жизни я не собиралась терпеть подобное хамство.

Звон пощечины, казалось, разлетелся по всей квартире.

Синие глаза удивленно распахнулись, стальной капкан пальцев ослаб, и Рэн отшатнулся.

— У тебя что, раздвоение личности? — воскликнула я.

Сам едва не сдернул с меня это несчастное полотенце, а теперь меня же и обвиняет?

— Знаешь, я уже не уверена, что воспользоваться твоим гостеприимством — это хорошая идея, — запахнув полотенце потуже, я предусмотрительно отступила. — Думаю, что у себя в общежитии, я была бы в большей безопасности.

Взглядом отыскав сумку, я побежала к ней, но Рэн, бросившись наперерез, неожиданно оказался у меня перед носом.

— Не подходи ко мне и не прикасайся! — с трудом затормозив, чтобы не врезаться в него, я подняла указательный палец и едва не ткнула в высокомерный нос. — Я боюсь сумасшедших. Если сделаешь еще хоть шаг, я закричу.

Прищуренные синие глаза метали молнии. Уверена, что мои сверкали не менее ярко. Удивительно, как квартира еще не вспыхнула от наших взглядов.

Все, что я сейчас хотела — это оказаться от него как можно дальше, пока не сделала чего-нибудь ужасного.

— Можешь оставить себе, — уже мало что соображая от злости, выпалила я. — Надоест носить девчоночьи шмотки, отдашь Вивьен, — и бросилась к входной двери.

Несколько раз поскользнулась на глянцевом полу, чем Нордейт не замедлил воспользоваться.

Едва я схватила ручку, как широкая ладонь впечаталась в дверь рядом с моей головой.

Сердце упало в пятки и билось так сильно, что я подпрыгнула.

Темные брови сурово сошлись на переносице, практически погасив гневное сверкание глаз, губы сжались так сильно, что превратились в узкую полоску.

«Сейчас он меня прибьет», — промелькнуло в голове.

Я сжалась и метнулась в другую сторону, но дорогу преградила вторая, перевитая венами рука.

Синее сверкание приближалось, пока не заслонило весь обзор, а мятно-лимонный запах вытеснил весь кислород.

Нордгейт молчал и тяжело дышал. Челюсть обозначилась четче, на щеках перекатывались желваки.

Казалось, что сердце у меня бьется во всем теле сразу. Дверь вибрировала и больно ударялась в спину.

Руки, упершиеся в дверь с обеих сторон от меня, медленно сжались в кулаки.

Рэн качнулся ближе, и мои глаза захлопнулись сами собой. Воздушная волна прошлась по щеке, руке. Я вздрогнула и напряглась, ожидая, что последует дальше.

От металлического щелчка в животе что-то болезненно дернулось.

— Не думаю, что выходить на улицу в полотенце — это удачная идея, — глухо выдохнул Рэн мне в ухо.

Я инстинктивно схватилась за узел на груди.

— Переоденься, — отрывисто бросил Нордгейт. — Так будет лучше для нас обоих.

Качнувшись еще ближе, отчего я чуть не задохнулась, он оттолкнулся от двери, круто развернулся и взлетел по лестнице. Почти сразу же на втором этаже раздался шум падающей воды.

Надеюсь, он не воспользуется этим, чтобы подсматривать.

Оглядываясь и безуспешно стараясь спрятаться за ажурной перегородкой, я торопливо перетряхивала содержимое сумки.

Ну, Ви! Ну, подружка! Ни одного нормального тренировочного костюма. Если не короткая кружевная сорочка, то микроскопическая пижама.

И что мне теперь с этим делать?

Я вертела в руках коралловую майку с глубоким, хорошо хоть без кружева, вырезом и шорты, судя по длине, едва прикрывающие зад.

Вода наверху замолкла, показывая, что мое время истекло, и я поторопилась запрыгнуть в безнадежно маленькую пижаму.

У Нордгейта снова есть повод обвинять меня в непорядочности.

Я вздохнула и вышла из-за перегородки.

Рэн успел переодеться и легко сбежал с лестницы.

Откуда он вытащил одежду? — раздумывала я, рассматривая светлые полотняные брюки и просторную рубашку с закатанными рукавами. Когда я металась в поисках хоть чего-то, то ничего не попадалось на глаза. Может, там есть не замеченные мной встроенные шкафы?

— Садись ужинать. Наверняка, голодная, — он прошел мимо меня, будто мимо каменной статуи и с точно таким же выражением лица. — Садись-садись. Все равно не сможешь выйти до тех пор, пока я не решу, что это безопасно.

Больше всего хотелось сейчас гордо отвернуться, чтобы он понял, где я видела его мнение и его самоуправство, но желудок протестующе сжимался, напоминая, что с утра я ничего не ела. Запах сливочного масла и омлета с травами только усиливал голодные спазмы, а дразнящий аромат копченого мяса чуть не довел до обморока.

Надо поесть, тем более, что это сможет отдалить время сна…

Пока я осторожно, будто приближаась к задремавшему хищнику, подходила к заменяющей обеденный стол барной стойке, холодный взгляд Рэна скользил по моим голым ногам, по груди, едва прикрытой тонкой майкой, по шее и рукам. Я чувствовала его взгляд, будто кто-то вел по коже кусочком льда, и покрывалась мурашками.