— И зачем ты на меня свалилась? — тихо, будто сам у себя, спросил я. Мия, конечно, не ответила, но я продолжал: — Моя жизнь была такой простой, такой понятной, но появилась ты и перевернула все с ног на голову. Что мне теперь с тобой делать? Что делать с нами?

Мия нахмурилась во сне, что-то пробормотала и шевельнулась, трубка капельницы натянулась, пластырь еле удерживал иглу в почти прозрачной руке.

— Тш-ш-ш, — прошептал я, будто она могла меня услышать. Пересел на кровать и, стараясь успокоить, положил руку на прохладный лоб.

Она попыталась повернуться и подложить ладонь под щеку, но я снова ее удержал, для чего пришлось практически лечь рядом.

Ее близость действовала успокаивающе, и чем дольше я находился рядом, тем меньше хотелось уходить. Мне нравилось вдыхать ее теплый аромат и чувствовать привкус корицы на кончике языка, нравилась нежность ее кожи и хрупкость стройной фигурки.

Так пролежать, вдыхая запах ее волос, я, наверное, смог бы до самого утра, но Мие нужен полноценный отдых. Дождавшись, когда она успокоится, я вернулся в кресло и наблюдал, как вместо моих пальцев лунные лучи касаются бледного лица.

— Господин Нордгейт, — вздрогнул от того, что кто-то тронул меня за плечо. Видимо, я все-таки умудрился заснуть. — Вы заснули, — в темноте сверкнули белые зубы медсестры.

Я осмотрелся — за окном еще горели фонари, но темнота уже не была такой непроглядной, а контур пальмовых листьев обозначился светящимся контуром. Рассвет.

— Да. Не спалось. А она металась, вот я и решил приглядеть за ней.

Я говорил и сам понимал насколько неправдоподобно мое объяснение. И вообще, с каких пор я должен что-то объяснять? Определенно, общение с Мией не идет мне на пользу. Я должен все это прекратить. И чем быстрее, тем лучше.

Оглянулся на мирно спящую Мию, и ноги сами понесли к ней.

Но как от нее уйти?

Я стиснул челюсти и вышел из палаты.

Старина Дерек сразу понял, что чувствую я себя отвратительно. А как еще могло быть после бессонной ночи, к тому же голова забита только тем, как разорвать те невидимые, но крепкие нити, что связали меня с Мией, и при этом не сделать ей больно. А главное, с чего начать? Было сказано так мало, и в то же время так много, что я окончательно запутался.

Как назло, проходя полное обследование, назначенное неумолимым Дереком, я то и дело сталкивался Мией. Будто кто-то нарочно так составил расписание. К счастью эти встречи были кратковременными и не располагали к длительным и серьезным беседам.

Без косметики она выглядела моложе своих лет и более беззащитной что ли. Талию, перетянутую пояском халата, можно обхватить ладонями. Она же может переломиться только от порыва ветра. Грива распущенных темных волос и взгляд растерянного ангела.

Черт! Что я наделал?

Злясь на себя, я стиснул зубы.

Необдуманные поступки, неуместные слова — они могут сломать ее так же, как порыв ветра.

— Мне кажется, что вам будет лучше лечиться порознь, — ворвался в мои мысли Дерек. Я возмущенно посмотрел на него. Время до моего признания итак утекало сквозь пальцы, а он хочет еще больше его сократить? Но врач был слишком занят просматриванием результатов обследования. — Мне кажется, что общество друг друга вам не на пользу.

— Не говори ерунду, — буркнул я. Чего хотел сейчас больше всего — вернуться к Мии, даже если это значило окончательно разорвать между нами все отношения. Но я буду с ней. Хоть недолго.

Мама и Голди, решив навестить, подарили еще немного так необходимого времени.

Дерек, чтоб его черти побрали, не удержался и высказал свое ценное мнение, что мне на пользу будет сменить обстановку. Мама конечно же его горячо поддержала, она даже на больницу согласилась под давлением Голди, иначе увезла бы меня на виллу и забрала из больницы весь штат медперсонала.

Голди была непривычно тихая, и время от времени я ловил на себе ее внимательный взгляд. Мы слишком долго были вместе и слишком хорошо узнали друг друга, чтобы она не поняла, что со мной творится что-то неладное. И от этого становилось еще более тошно. Голди этого не заслужила.

Естественно, как могло быть иначе — по пути к палате мы встретили Мию.

Она шла как-то нетвердо и, казалось, вот-вот упадет. Когда качнулась особенно сильно, я дернулся ее подхватить, но железная хватка мамы остановила.

Скользнув по Мие цепким взглядом, она презрительно поджала губы и с укором посмотрела на меня. Голди не задала ни одного вопроса, хотя мой порыв не мог остаться незамеченным. Слегка порозовев, она вдруг начала непринужденно щебетать о том, как прошла регата и какая пара сколько очков заработала.

Что здесь происходит? Они сговорились что ли?

Глава 63. Рэн и Адам

— Молодец, что обеспечил Мие хороший уход. Она пострадала, работая на твоей яхте, и ты отвечал за ее благополучие. Я все понимаю. Ты очень хорошо поступил, — Голди улыбалась, но так пристально смотрела мне в глаза, будто хотела найти в них ответы.

— А я удивлялась, как сюда пропустили отбросы.

Как бы ни была раздражена мама, ее голос всегда оставался ровным, но от меня не ускользнул брошенный на дверь брезгливый взгляд.

— Раз здесь готовы лечить всех бродяжек, я тем более буду настаивать на том, чтобы ты долечивался дома, дорогой, — она, как в детстве, взъерошила мне волосы. — Кто знает, чем еще ты здесь заразишься.

— Это не я привез сюда Мю, а ее подруга, — ответил я Голди и отобрал у мамы полотенце. — Мама, не надо, — пресек ее попытку собрать мои вещи. — Я же знаю, что в этом случае ты оставишь больницу без персонала, а я не единственный больной в стране.

— Чье здоровье может важнее твоего? — совершенно искренне удивилась она. Я только вздохнул. Иногда быть центром вселенной немного надоедает.

— Хороший правитель должен думать о своих подданных, — не желая идти на конфликт, попробовал перевести все в шутку.

— И заботиться о себе. Собирайся, — мама не желала отступать.

— Нет, — отрезал я. — Меня здесь все устраивает. Оставь, пожалуйста, мои вещи и скажи, удалось что-то выяснить про аквабайкеров? Кто они? Как попали в ту часть акватории?

Небогатое на мимику лицо мамы совсем заледенело, и она отрицательно покачала головой. Что же, я мог ее понять — рядом со мной ошивались какие-то подозрительные типы, могли сделать все, что угодно, а служба безопасности оказалась бессильна что-либо о них узнать. Это кого угодно выведет из себя.

— К сожалению, нет, — Голди оказалась более разговорчивой. — Они не засветились ни на одной камере, не попали под радары патрульных катеров. Если бы я сама их не видела, то решила бы, что тебе показалось. Ничего не понимаю. Кто так хорошо знаком с системой безопасности?

Мне это тоже было интересно.

— Ты принесла мой телефон?

— Да, конечно.

Голди уткнулась в сумку и вскоре вынырнула с моим смартфоном.

Мама попыталась перехватить его, как у не сделавшего уроки школьника, но стушевалась под моим взглядом. Не одна она умеет смотреть так, что хочется заползти под кровать. Кажется, только Мия и могла его выдерживать и не отводить трусливо глаза.

Снова захотелось ее увидеть. Коснуться волос, вдохнуть запах.

— Рэн!

Я посмотрел на Голди и по недоуменному взгляду понял, что выпал из беседы.

— Про тебя все ребята спрашивают, а Грег рвался прийти сегодня, еле от него отделались.

— Зря отделалась. Как видите, я в норме. Не переживай, я сам его наберу.

Для Грега у меня было важное и деликатное задание. Именно поэтому мне и нужен был телефон.

— Мы, наверное, пойдем. Тебе надо отдохнуть, — истолковав мой отсутствующий вид, как усталость, засобиралась Голди. К моему облегчению она забрала с собой и маму, а я, как прилежный сын и галантный кавалер, пошел их проводить.

В коридоре сразу же ударил в нос сильный запах цветов с ноткой древесного парфюма.

Мужчина?

Взглядом пробежался по всем закрытым дверям, а когда дошел палаты Мии, сердце екнуло.

Жалюзи качнулись, дверь распахнулась и из нее выбежала сияющая Вивьен.

— Господин Нордгейт, — широко распахнув глаза, она застыла, как вкопанная, а я точно так же смотрел в просвет не закрывшейся двери — среди цветочного разноцветия лицо Мии казалось особенно бледным, а глаза нездорово сверкали. Нахмурившись, она выговаривала что-то стоящему перед ней мужчине, а я видел только его белобрысый затылок.

Вивьен еще что-то говорила, но я уже не слышал.

Мне не понравилось выражение лица Мии. Кажется, она была расстроена. От сильного желания войти и вышвырнуть незнакомца из палаты сжались кулаки, но…

«Голди», — напомнил я себе. — «Личная жизнь Мии меня не касается. Не должна касаться».

С трудом отвернулся и перехватил странный взгляд мамы. Холодный, колючий, что я невольно передернул плечами. Я знал, как она относится к простолюдинам, но откуда столько неприятия? Она даже толком не знает Мию, видела только раз. Это было странно, но я постарался сосредоточиться на притихшей и погрустневшей Голди.

Мы вышли на воздух. Я надеялся, что свежий ветер избавит меня от липкого цветочного запаха и назойливого древесного, но они не желали испаряться.

— До встречи, — сделал вид, что промахнулся и вместо подставленных губ поцеловал Голди в щеку.

— Мы завтра еще придем, — пригрозила мама и запахнула мне у шеи больничный халат. — Береги себя, — ее голос дрогнул, а глаза увлажнились, но это я уже видеть не мог и поскорее вернулся в здание.

Не успел сделать и пары шагов, как на меня буквально налетел довольно высокий белобрысый парень. Он и волна хвойно-древесного запаха едва не сбили меня с ног. Оставалось только надеяться, что Мия там не задохнулась.