Лана Мур - (Не)случайная для принца

Когда рискнула открыть глаза, я уже сидела завернутая в теплое одеяло, а Голди держала передо мной чашку горячего чая.

— Спасибо, — голос звучал очень сипло, а в горле противно щипало. Кажется, без простуды не обойтись. Я осторожно отхлебнула, стараясь не встречаться с голубыми глазами Голди. Что говорить, мне было безумно стыдно от ее доброты и сопереживания, а рядом уже плюхнулся Нордгей и, потянувшись за своей чашкой, задело меня бедром.

Я чуть не вылила на себя кипяток.

Щеки пылали, и я не смела поднять на Голди глаза.

— Ты мое спасение, — Нордгейт чмокнул Голди в щеку, я вздрогнула и снова почувствовала в животе неприятное шевеление. Разумеется, от высоты и болтанки вертолета. — Я промерз, кажется, до костей, — он обхватил кружку обеими ладонями, осторожно отхлебнул и блаженно закатил глаза, а я невольно задержала взгляд на влажно поблескивающих губах.

Заметив, что Голди наблюдает за мной, поспешно отвернулась и уткнулась в свою кружку.

— Вы не простыли? — Голди озабоченно приложила ладонь ко лбу Нордгейта. — Боже, я так перепугалась, когда перестала вас видеть, и капитан сказал, что не можем вернуться без риска пробить дно. Ты не представляешь, какой я скандал устроила, но он был неумолим. Я надеялась только на одно, что вас вытащили скутеристы. Ты их видел?

Нордгейт бросил на меня короткий взгляд, и его скулы обозначились резче.

— Нет, — мотнул он головой. — Видимо, испугались надвигающегося шторма, — и снова долгий задумчивый взгляд на меня.

Уж не полагает ли, что я сама все это устроила, а на скутерах были мои сообщники?

— Как же вы выбрались на этот остров? Я боялась, что больше никогда тебя не увижу, — Голди прижалась к Нордгейту все телом.

— Ты недооцениваешь меня, — слегка натянуто хмыкнул он и, коротко глянув на меня, осторожно освободился. — Я практически вырос на воде и прекрасно знаю эти острова.

— Да, конечно… — протянула Голди, а потом, словно бы решившись, посмотрела ему в глаза. — Но почему вы в таком виде?

— Мы… ну… промокли, — попыталась я объяснить и при этом мечтала провалиться сквозь вибрирующий пол.

— Ночью в мокрой одежде мы бы заработали пневмонию, — бесстрастно ответил Нордгейт. Неужели совесть его совсем не мучает? Я не смела взглянуть в добрые и искренние глаза Голди. — К тому же, кораллы неплохо над нами поработали, пришлось перевязывать ссадины, так я лишился сорочки, — укутанный одеялом, он умудрился пожать плечами. Вроде как, не стоит обращать внимание, что, прилетев на остров, Голди застала нас почти голыми, да еще и в обнимку. Не знаю, как бы реагировала, окажись я на ее месте, но выдержке Голди можно было только позавидовать. Наверное, именно такой и должна быть настоящая первая леди.

— Ох! — воскликнула она. — Вы порезались о кораллы? Необходимо дезинфицировать все раны, иначе начнется воспаление! — и сразу же полезла искать аптечку. — Ну-ка, показывай, где у тебя ссадины, — вскрыв спиртовые салфетки, строго посмотрела на меня.

Всю дорогу до суши Голди хлопотала над нами, протирая порезы сначала у меня, а затем у жениха и бормотала под нос, как же нам повезло, что на острове оказалась пресная вода, и мы промыли раны. Я то краснела, то бледнела, вспоминая, как Норгейт меня отмывал и свои невольные чувства.

Скорее бы уже прилетели! И больше никогда не видеть их красивые лица и не чувствовать себя третей лишней.

Соприкосновение с землей известило о себе мягким толчком, и у меня опять желудок подскочил к горлу. Как же хочется, поскорее лечь и накрыться с головой одеялом. Почти бессонная ночь и пережитый шок давали о себе знать, нервное напряжение спадало, и меня накрыло откатом. Глаза закрывались сами собой.

К вертолету бежала целая толпа встречающих. Хоть и понимала, что напрасно, но я очень надеялась увидеть среди них Адама. Чуда не случилось.

Перехватив мой взгляд, Нордгейт тоже внимательно всматривался в толпу, а потом едва заметно покачал головой.

Группа встречающих в основном состояла из молодых людей возраста Нордгейта, как я поняла, участников регаты, его мамы и суровых мужчин в черном.

Ребята подбежали первыми, даже не дождались, пока остановится винт, и помогли Нордгейту спустится. Он вышел все так же кутаясь в плед, но все же галантно помог спуститься Голди. После нее очередь дошла и до меня.

Я замешкалась, примериваясь как бы удачнее встать на ненадежную лестницу, но Нордгейт просто сгреб меня в охапку и поставил уже на колкую траву.

Наконец подошла и его мама. Видимо, опасаясь испортить элегантную прическу, она дожидалась, когда стихнет поднятый винтом ветер.

Холодный, с оттенком неприязни взгляд скользнул ко мне и обратился к сыну.

— Милый, как же ты меня напугал!

Она прижалась к нему всем телом, а я в очередной раз удивилась насколько же они похожи. Наверное, в молодости она была сногсшибательной красавицей, да и сейчас сохранила достоинство и стать.

— Пойдем скорее. Тебя надо показать врачу. Вам обоим хорошенько поесть и выспаться. Разве можно так собой рисковать!

Взмах холеной руки, и, проталкиваясь сквозь сгрудившихся парней, к нам приблизилась сверкающая на солнце машина.

— Мия, садись, — открыв дверь, распорядился Нордгейт.

— Дорогой, мне кажется, что это лишнее, — холодно возразила его мама.

Если Голди была сама отзывчивость, то холодности миссис Нордгейт хватило бы на двоих, и даже и излишком. Сыну было в кого пойти.

— Мама, мы не можем оставить ее здесь в таком виде, — возразил он.

Миссис Нордгейт осмотрела меня с головы до ног, будто в первый раз увидела, и пренебрежительно скривила губы.

— Разве ее некому забрать? Милая, у тебя есть родные? Позвони им, пусть за тобой приедут.

При упоминании о родне, в горле привычно встал тугой комок, и я часто-часто заморгала в попытке сдержать слезы. Был, конечно, Адам, но, раз уж он не пришел встретить, так тому и быть. Не хотелось показываться ему в таком виде.

— А до тех пор, пока приедут родственники, она будет стоять здесь босиком и в одном покрывале? — возмутился Нордгейт и повернулся ко мне. — Не дури, садись, — он уже протянул руку, чтобы снова схватить меня, но, поймав взгляд Голди, я неуклюже плюхнулась на мягкое сиденье.

Голди что-то щебетала Нордгейту, а я, прижатая к дверце, смотрела в окно.

Мимо опять проносились ровные ряды пальм, как белоснежные цветы, утопали в зелени ухоженные виллы прибрежных кварталов. Возможно, однажды, Ви с Грегом будут жить в одной из них.

Промелькнул внушающий трепет театр оперы, недоброй памяти участок шоссе, где встретилась с отморозками. Скоро покажется перешеек, а за ним и студгородок. Скорее бы.

Атмосфера в машине становилась невыносимая. Смотреть на Голди и Нордгейта хотелось все меньше. Чувство, которое вызывало во мне их воркование, слишком напоминало ревность. Спрятаться от нее уже было невозможно, и мне это очень не нравилось. А миссис Нордгейт казалась очень напряженной. Сидела неестественно прямо, даже у меня при взгляде на нее затекала шея, настолько неподвижной она была, и я никак не могла отделаться от ощущения, что ее недовольство напрямую связано с моими присутствием.

А вот и мое общежитие. Я едва не выскочила из машины, прямо на ходу. Настолько не терпелось поскорее оказаться в своей комнате, наконец-то помыться в своей ванне. После ночи на острове, я как никогда стала ценить комфорт цивилизации.

Авто подъехало к подъезду, остановилось, и мне резко расхотелось выходить.

У лестницы стоял Адам с Ви и, кажется, спорили. Адам энергично ткнул пальцем на мои окна, а потом на Ви, его лицо и шея стали багровыми, отчего светлые, почти белые волосы приобрели цыпушечный оттенок. Подруга, уперев руки в бока, сверкала на него глазами и что-то доказывала, даже наступала. Того и гляди бросится с кулаками. Ви под горячую руку лучше не попадаться.

— Это что, торжественная встреча? — Нордгейт перегнулся черед Голди и насмешливо посмотрел на меня. — Юноша кажется мне знакомым, это твой жених? — отвернувшись, он внимательно изучал Адама, а я надеялась, что Нордгейт ошибся, и они не знакомы. Иначе… даже представлять не хотела, что Нордгейт может наговорить о нашем пребывании на острове.

Ну все. Пора. Будь что будет.

Я выдохнула и решительно толкнула дверь. Вот только сохранить достоинство не получилось. Нога почему-то запуталась в пледе, и я практически выпала на замощенный плиткой тротуар. Отлично! В придачу ко всем ссадинам мне как раз не хватало разбитого носа.

— Мия! — повернувшись на произведенный мной грохот, Ви сначала удивленно округлила глаза, а затем бросилась на помощь.

— Ты где пропадала целые сутки и почему в таком виде?! — успев раньше подруги, прогрохотал над ухом Адам. — Кто тебя привез? — он пытливо всматривался в тонированное окно и, конечно же, ничего не увидел, потом уставился на меня. Остро, даже неприязненно. Стало неприятно, но и оправдываться под сверлящим затылок взглядом Нордгейта хотелось меньше всего.

— Я очень устала. Может, не будем выяснять отношения прямо на улице? — тихо спросила я, вложив в голос всю твердость, которая еще осталось.

Я действительно чувствовала себя до крайности вымотанной, и перспектива получить разборки вместо долгожданной ванны приводила в отчаяние.

Видимо, угадав мое состояние, Ви подхватила по руку.

— Ты что, не видишь, она еле на ногах стоит! — со всей горячностью своего темперамента напустилась она на Адама. — Ты жених или кто? — громче, чем мне хотелось бы, продолжала она, уводя меня от успевшей отъехать машины. Ну и слава богу. Надеюсь, Норгдейт не услышал ее слов. — Сам не знаешь, куда пропала невеста, здорова ли она, жива ли, в конце концов, а когда она появляется, вместо того, чтобы вызвать врача устраиваешь ей допрос? Полагаешь, что ты готов к семейной жизни, раз думаешь только о себе?