Из капитанской рубки я видел, как ненормальная «Шалунья», едва не протаранила мою яхту. Только мастерство капитана позволило избежать столкновения.

— Они там что, перепились что ли? — буркнул я и взял рацию.

Долго никто не отзывался, я уж было подумал, что Бренду и Роджа смыло за борт, но спустя некоторое время Родж все-таки подошел.

— Вы что там творите?! — рявкнул я.

— А что т…такое?

Да он же еле языком ворочает! А производил впечатление вменяемого мужика, неужели с такой легкостью попал под влияние сумасбродной девицы? Пожалуй, получит он место в правительстве, о котором мечтает. Как же! Зачем мне на ключевых постах люди, которые не умеют управлять даже собой.

— Приходи в себя, и немедленно возвращайтесь на курс. Если не в состоянии, то отправляйтесь в гавань! Вы только что чуть не потопили меня.

— П…прости. Исправлюсь… Бренди! — крикнул он, не то подзывая подружку, не то заказывая выпивку.

— В порт! Живо! Пока еще кого-нибудь не протаранили, — приказал я.

— Тут еще что-то не понятное, — капитан отвлек меня от разговора с Роджем и показал на радар. — В темноте их почти не видно, но радар показывает все. Рядом с нами плавают какие-то малые объекты. Раз, два, три… пять. Их пять штук. Кажется, во время регаты в этом районе никого не должно быть. И я бы сказал, что мне не нравится, как они кружат около нас.

Я пригляделся, и мне это тоже не понравилось.

Покушение? Кому и зачем это надо? Кажется, мама говорила, что когда я был еще маленьким, а отец был жив, силовики пытались устроить переворот, но отец его подавил, и с тех пор никаких проявлений недовольства не наблюдалось. А пиратов в наших водах отродясь не было, слишком мы удалены от всех материков.

Может, какие-то бандиты, которых привлекла регата, и они решили, что могут чем-то поживиться?

Голди!

— Делай что угодно, только оторвись от них! — бросил я и поспешил вниз. Если похитят Голди, за нее могут получить целое состояние, а я себе этого никогда не прощу.

Голди я увидел на корме. Она практически повисла на поручне. Ненормальная!

— Голди! — крикнул я. — Возвращайся в салон. В море посторонние.

— Рэн! — она вернулась, и мне показалось, что на бледных щеках сверкнули слезы. — Мия! Она упала за борт. Я бросила ей спасательный круг, но не знаю, поймала ли она его. Я ничего не вижу! — дрожа всем телом, она схватила меня за рубашку и уткнулась в грудь.

— А, черт! — беспокоясь за Голди, я совсем забыл о девчонке, полагая, что для похитителей простолюдинка не будет иметь никакой ценности, но совершенно не учел ее бестолковость. — Иди в салон. Там безопаснее, а капитан уведет яхту подальше, — я осторожно отцепил пальцы Голди от рубашки

— Рэн! Стой! Ты же не хочешь?.. — широко распахнув глаза, она смотрела, как я снимаю ботинки.

— Мы ведь не бросим ее тонуть, верно? Нил! Направь прожектор в воду!

Широкий яркий луч выхватил пенящееся безумство волн и… затянутые в черное плечи двух человек, но они сразу же растворились в темноте, а я нырнул.

Глава 39. Лорэнций Нордгейт. Операция "Спасение"

Сноп ослепительно-белого света пронзил толщу воды и превратил беснующуюся тьму в чистейший аквамарин.

Сначала я рассмотрел струйку серебристых пузырьков, потом темное облако волос и, наконец, ее саму, бледную тень, полностью подчиненную прихоти волн. Кажется, она уже перестала бороться. Сдалась. Ну, дуреха!

Не чувствуя сопротивления воды, я изо всех сил плыл к девчонке.

Луч света становился все бледнее, а тьма неумолимо наступала.

«Яхту относит. Успеть бы поймать дурочку, пока не стало совсем темно», — пронеслось в голове, и я полностью сосредоточился на еще видной серебристой струйке.

О себе не беспокоился, местную акваторию знал хорошо и мог ориентироваться даже безлунной ночью, но если во время регаты кто-то утонет — это будет удар по всем. Что же до странных аквабайкеров — о них я думал меньше всего.

Легкие разрывались. Необходимо вынырнуть, но тогда я ее уже не достану. Еще одно усилие, последний рывок, в висках стучало от возрастающего давления. Черт! Ничего не видно! Будто хватаясь за последний шанс, выбросил руку, и пальцы запутались в облаке волос.

Вцепился мертвой хваткой. Ни за что не выпущу. И пулей рванул вверх.

Горло сжималось, заставляя сделать такой необходимый вдох, но я только крепче стискивал зубы.

Не сдаваться. Нельзя.

«Давай. Ты можешь. Еще немного», — заставлял я себя, скрипя зубами и буквально выдавливая каждое движение.

Только бы дотерпела. Только бы не умерла. Будет ли конец этой воде? Может, я сбился, и плыву не к поверхности, а параллельно ей? Или того хуже — в глубину?

Руки и ноги вот-вот готовы были безвольно повиснуть.

«Нет! Нельзя об этом думать. Двигайся. Если сдашься, оба погибнете!»

Я злился на себя, за собственную слабость. Злился на дуреху, которая, не умея плавать, неосмотрительно подошла слишком близко к краю, на так не вовремя разыгравшуюся непогоду, и злость придавала сил.

Понял, что победил в схватке со стихией, когда плотная влага наконец-то исчезла, и лица коснулся ветер. Восхитительный ветер с запахом соли и водорослей. И он нес кислород. Я жадно глотал воздух, пока легкие не начали болеть. Посмотрел на голову девчонки, безвольно лежащую на моем плече, потрепал по щекам — никакой реакции. А, черт!

Осмотрелся — яхты не было и в помине. Даже злосчастные байкеры куда-то запропастились, а сейчас они были бы как нельзя кстати. Даже если бы взяли меня ради выкупа, то хотя бы привел ее в чувство. А что могу сделать сейчас? Посреди моря, когда волны швыряют нас из стороны в сторону?

Осмотрелся. Темнота казалась сплошной, но в одном месте какой-то более плотной.

В этой местности полно островов. Каким бы он ни был, но обещал твердую сушу под ногами.

Придерживая Мию, чтобы голова снова не оказалась под водой, я поплыл в сторону плотной темноты.

Нога наткнулась на что-то твердое — камень или коралл? И у того и у другого есть свои плюсы и минусы.

Потом это твердое стало попадаться все чаще, и я уже мог встать на ноги. В подошвы сразу же вонзилось множество иголок. Кораллы.

Подхватив Мию на руки и не обращая внимания на впивающиеся в ноги кораллы, я побрел к суше, оставляя за собой темный расплывающийся след.

Глава 40. Лорэнций Нордгейт. Остров

Наконец-то вода закончилась, и под ногами, к счастью, оказался мелкий песок. Острые ракушки впивались в кожу, но я уже не обращал внимания на такие мелочи. Поскорее уложил Мию на песок и прислушался — дыхания не было.

Дьявол!

Намокшее платье облепило ее и, наверное, мешало. С этим я решил разобраться позже, сейчас меня больше беспокоило отсутствие дыхания, сердцебиения и стянувший горло воротник.

Понадобилось всего одно движение, чтобы отлетевшие пуговицы посыпались на песок, а бледная шея освободилась от тисков мокрой ткани.

Думать о происхождении или о том, какие чувства вызывают во мне ее губы, было не место и не время, и я припал к приоткрытому рту.

— Дыши!

Три ритмичных толчка в грудь в районе сердца. Еще один выдох в соленые губы.

— Да, дыши же!

Три сильных толчка, которые, кажется, могли сломать грудную клетку. Снова выдох и три толчка.

— Дыши! Неужели твоей настойчивости не хватит, чтобы выжить. Дыши!

Раз за разом я пытался своим дыханием вернуть жизнь неподвижному телу. Разум говорил, что все бесполезно. Но я не хотел и не мог сдаться.

— Ты будешь жить! — я задыхался от тщетных усилий, но продолжал свои попытки.

Когда в очередной раз старался заставить сердце биться, показалось, что под рукой что-то трепыхнулось.

Опасаясь, что принял желаемое за действительное, я приложил к груди ухо — так и есть, сердце билось. Слабо, еле ощутимо, но билось!

Почти сразу же Мия закашлялась, и я поспешил приподнять ей голову, чтобы снова не захлебнулась.

Кашляла она страшно, хрипло, натужно, но с каждым приступом освобождалась от скопившейся в легких воды, и это было самое важное.

Я придерживал ее до тех пор, пока Мия не затихала, обессиленно распластавшись на мокром песке.

— Мы на берегу? Я думала, что никогда не выплыву, — ее голос звучал хрипло. Было видно, что ей трудно говорить, поэтому я поторопился ее перебить:

— Ты и не выплыла. Ты утонула. Это я тебя вытащил, а сейчас мы на каком-то богом забытом острове.

Мия лишь молча округлила глаза и судорожно сглотнула. Ей хотелось пить. Это я тоже знал.

— Не шевелись. Лежи спокойно, а я попробую найти воду и хворост, надеюсь, что зажигалка не отсырела. Извини, — стараясь перевести все в шутку, я развел руками. — Но, прыгая за тобой в воду, не подумал захватить шампанское, чтобы отпраздновать чудесное спасение.

Она хотела сказать еще что-то, но к счастью пересохшее горло не позволило, я отправился вглубь островка. Ноги саднило, но детальный осмотр я решил оставить до более удобного времени — скоро адреналин в крови перегорит, и мы начнем замерзать, а при такой погоде на скорое спасение рассчитывать не приходилось.

К счастью небо немного расчистилось, и я, кажется, узнал остров, на который мы выбрались. Как почти все из этих мелких островов, его часто использовали для пикников и развлечений, о которых старшему поколению лучше не знать. Может, удастся даже найти какое-нибудь укрытие.

А пока проверил зажигалку, и, удостоверившись, что искра есть, обдирая руки о колючие кустарники, собирал хворост.

Глава 41. Эмилия. Незнакомый Нордгейт