– Да? Любопытно. – Вика действительно тут же купилась на эту простую уловку.

– Нежной. Легкой. Удивительной, – вдохновился Роман. – С мягкими губами.

– Хорошо, что теперь ты знаешь, какую именно женщину надо искать.

– Стоп! Я должен кое-что проверить, – сказал Роман и осторожно и нежно поцеловал ее. Через минуту, оторвавшись от Викиных губ, он произнес: – Я поражен. Именно такие губы я представлял.

– Хочешь сказать, что я на нее похожа? Немного?

– Много, очень много… – Роман поднял Вику на руки и понес в спальню.

Целиком в его власти, тихая и покорная, она ничем не напоминала ту упрямицу, какой была еще несколько минут назад. Рома поцеловал девушку, и ее язык нежно ответил на его ласки. Вкус губ будоражил нервы, но ему нужно было больше, он отчаянно хотел обладать этой женщиной. Ему хотелось ускорить тот миг, когда он, целуя ее, обнаженную, возбудит в ней ответную безудержную страсть, и только тогда овладеть ею. С трудом оторвавшись от желанных губ, он принялся нетерпеливо снимать с нее топик, уже представляя себе манящие изгибы стройного тела, готового отдаться ему…

***

–…Да, много… – протянула Катя и продолжила: – Следующая строчка: двадцать три процента. Так. Дальше. Тридцать петь процентов. Написал?

Николай быстро ввел в компьютер продиктованные цифры, внес еще какие-то дополнительные данные, посмотрел результат, удовлетворительно хмыкнул. Добавил еще несколько строчек в таблицу, кликнул мышкой и, посмотрев на всплывшее, на мониторе новое окно с графиком, удивился:

– Ага. А что это такое?

–А это, Коля, – назидательно ответила Екатерина, – все, то же самое, но с учетом инфляции.

– Головастая ты у нас, – восхитился друг.

– Не отвлекайся, – деловито сказала Катя и взялась за очередную кипу бумаг.

В этот момент в комнату вошла Елена Александровна. Из-за приоткрытой двери слышались возбужденные голоса.

– Катюш, тебя папа зовет, – жалобно сказала Елена.

– Мам, не сейчас, – отмахнулась Катя. – Скажи, что я занята.

– Бесполезно, – вздохнула мать. – Он слегка подшофе и ничего не хочет слышать. Иди, поздоровайся с дядей Володей.

Действительно, Валерий, основательно подзарядившись с бывшим сослуживцем по дороге к дому, уже на пороге начал командовать. Как в старые добрые времена, он объявил готовность номер один, что на человеческом языке означало настоятельное требование обильной закуски. На весьма осторожные возражения Елены Александровны, что он не в казарме и с женой таким тоном не разговаривают, он грозно потребовал отставить разговорчики и выполнять команду «Ужин!»

Пока Елена суетилась на кухне с закусками и накрывала на стол в гостиной, Пушкарев начал расхваливать сначала жену – замечательную хозяйку и кулинарку, а потом и дочь – красавицу и умницу.

Говорить о дочери, которой гордился как своим наивысшим достижением в жизни, Валерий Сергеевич мог бесконечно. Он начал со школы, которую Катюша закончила с золотой медалью. После вспомнил МГУ, тоже оконченный с красным дипломом. Ну а потом – работа в солидном банке целый год стажировка в Германии!

Владимир уважительно кивал, но Пушкареву этого было недостаточно. Все должны восхищаться его дочерью, считал он. Забыв о закуске и даже выпивке, он отправился в семейную спальню, где на самом почетном месте хранилась огромная коробка с сокровищами дома Пушкаревых – дипломами и наградами Кати.

Через несколько минут он появился в гостиной, недрогнувшей рукой отодвинул еще непочатую бутылку и рюмки, поставил коробку на их место и начал бережно и осторожно извлекать из нее на свет грамоты, благодарности и дипломы. Каждый документ или фотографию он сопровождал восторженной речью в адрес дочери.

Из недр хранилища были извлечены и первая почетная грамота за победу в районной математической олимпиаде, и аттестат, и золотая школьная медаль, и красный диплом университета. А следом за ним – вкладыш, содержащий перечень многочисленных и много мудрых предметов, изученных Катей в лучшем учебном заведении страны и оцененных по достоинству, то есть на «отлично». Затем последовала особо чтимая отцом благодарность, подписанная самим президентом…банка «Ллойд Моррис», в котором когда-то работала дочь. И почетный диплом из Германии. «Очень хотели, чтобы она там осталась, но я запретил», – сообщил он. С этим бывший боевой товарищ полностью согласился, нечего, мол, наши мозги по заграницам разбазаривать не для того мы ее растили. И вздохнул: вот бы его балбес таким же умным вырос, так ведь нет…

Казалось бы, список Катиных достижений был исчерпан. Но Пушкарев перешел к нынешнему состоянию дел и с гордостью сообщал Владимиру, что сейчас его Катя – личный помощник президента знаменитой компании «Zimaletto». Про эту фирму бывший прапорщик знал прекрасно – его жена, как он очень ярко выразился, от их платьев без ума и ухлопывает на них половину зарплаты. Он, впрочем, не стал уточнять, чья именно зарплата, имелась в виду и какова ее величина. Это лишь подстегнуло пыл любящего отца, и он начал подробно рассказывать, что его Катюша в компании – правая рука. Президент лично звонит ей домой, чтобы узнать, как там Катя.

Это, разумеется, весьма впечатлило Владимира, и он предположил, что у такой девушки от кавалеров отбоя нету. Но Пушкарев возразил, что в этом смысле Екатерина – девушка строгая и разборчивая, кого попало, к себе не подпускает. С такими – то данными! Да и сам он еще посмотрит, кого она выберет. Надо ведь, чтобы юноша не только дочери по душе пришелся, но и родителям понравился. И с этими словами он извлек со дна уже полностью опустевшей коробки Катин портрет…

– Ну что я говорил? Красавица!

– М – да… – после нескольких секунд шока проговорил Владимир. – Такая девушка действительно будет долго выбирать…

На небольшой цветной фотографии, сделанной в полный рост, стояла невысокая угловатая девушка в немыслимо безобразных очках с толстыми линзами. Она покорно держала «по швам» руки. Пиджак, который и в лучшие свои времена вряд ли мог быть назван элегантным, висел на ней как на вешалке. Юбка доходила почти до щиколоток, а туфли без каблуков, похоже, служили своей хозяйке еще со школьных времен. Вымученная улыбка обнажала не ряд ровных жемчужно – сверкающих зубов, а огромные уродливые брикеты.

– Катюш, ну не расстраивай папу, он уже в кондиции, – упрашивала в это время Елена Александровна.

– Петь будет? О, Господи! – обреченно вдохнула Катя.

– Пойдем, – настаивала мать.

 – А как же Коля? – не сдавалась Катя.

Николай, как назло, не понял намека и махнул рукой:

– Не волнуйся, иди, пой, а я в лавке останусь.

– Ладно, мам, еще несколько минут, и я приду, – обреченно согласилась Катя. – Надо доделать один важный документ.

– Ну что? Настал момент истины? Сразу расскажешь всю правду или подождешь до утра? – спросил Николай, когда Елена затворила дверь.

 – Не знаю. Посмотрим по обстановке, – ответила Катя и, осторожно приоткрыв дверь, несколько минут прислушивалась к голосам в гостиной. – Кошмар! Он уже расписал меня в таких красках.…Как я скажу ему правду?

В эту минуту на пороге вновь появилась Елена Александровна и нетерпеливо потянула дочь из комнаты.

– Разве я могу сказать ему, что я секретарша на грани увольнения? – взмолилась Катя.

– Да не говорите ему ничего – и все тут, – посоветовал Николай.

– Не знаю, дочка, – уже с сомнением сказала Елена. – Вообще-то он сейчас в таком хорошем настроении…

– Так давай не будем его портить! – горячо ухватилась за это сообщение дочь. – Сказать правду мы всегда успеем. К тому же, если меня завтра уволят, в этом вообще не будет необходимости. Зачем папе лишний стресс?

– И, правда, с нашим папой лучше лишний раз промолчать. Ладно. Подождем до завтра. – Подхватив под руку Екатерину, Елена направилась к праздничному столу.

– О…А вот и мои девочки! – обрадовался Валерий. – Катюш, ты помнишь дядю Володю?

– Здравствуй, Катенька, – будто разговаривая с тяжело больным человеком, обратился к ней Владимир. И не найдя больше никаких слов утешения, добавил: – Какая же ты большая стала! Я ж тебя вот такой помню.

Катя кисло кивнула.

– Вот видишь, какую дочку вырастил! – снова завел шарманку Валерий. – Личный, понимаешь, помощник президента! Не сегодня – завтра – вице – президент. А там, глядишь.…А что? Разве моя дочь этого не заслуживает? Вы только посмотрите на нее! Это ж вылитый будущий президент! Мы еще покажем кто такие Пушкаревы! Наша фамилия еще прогремит.

С этими словами он привстал, правда, слегка пошатываясь, и галантно предложил жене стул рядом с собой. Указал Екатерине место возле бывшего прапорщика, чтобы она села с ним и поухаживала за гостем.

Катя начала робко протестовать и отговариваться срочной работой. Но Валерий не желал слушать никаких возражений – гость раз в десять лет приезжает, да и какая работа ночью? Узнав, что работа действительно есть и занимается ею не только Катя, но и Николай, он немедленно потребовал к столу и его. Зорькин срочно был извлечен из комнаты, наскоро познакомлен с Владимиром и, несмотря на протесты, усажен за стол.

Валерий Сергеевич наполнил рюмки. Катя и Коля лишь слегка пригубили, но разошедшийся на всю катушку отец потребовал полного и окончательного опорожнения тары: молодым людям пришлось подчиниться. Это, правда, дало возможность снова напомнить о срочной работе.

Наскоро закусив, Екатерина с другом покинули пиршественный стол. Из гостиной еще долгое время раздавались веселые голоса, потом послышались, старые песни. Время давно перевалило за полночь, а друзья все не отходили от компьютера…

– Все супер! – сказал Николай, оторвавшись от монитора, на котором уже в течение нескольких минут монтировал фотографию Виктории Клочковой.

К этому времени Владимир и Валерий были уже заботливо уложены спать.

– Расчет по затратам я посмотрел. С таким бизнес – планом у вас будут большие проблемы.

– Поэтому я и взялась за это, – кивнула Катя. – Надо найти способ свести потери к минимуму.