– А разве нет?

– Почему женщины все воспринимают так буквально? Я сказал, – начал объяснять он, – через два года подведем итог. Получается ли у нас семейная жизнь, все ли у нас хорошо? А может, у тебя ко мне претензии будут?

– Чушь, какая. Бред, – не успокаивалась Кира. – Ну и как ты собираешься подводить итог? Составишь бизнес – план? Или будешь вести дневник наблюдений?

– Можно выставить друг другу оценки по пятибалльной системе, – предложил Андрей, пытаясь перевести разгорающуюся ссору в шутку.

– Что Андрюш, ты серьезно? – не поняла она.

– Не вижу в этом ничего такого. Например…

– Ну-ка, ну-ка…

– Ты… готовишь ужины, – напряг он фантазию. – Я их ем.

– И ставишь мне оценки?

– Ну не за каждый съеденный ужин, – более уверенно продолжил импровизировать он. – А одну общую.

– Ну и насколько тянут мои ужины?

– Надо подумать.

– Негодяй! – Она шутливо шлепнула его ниже спины. – Ты смеешь сомневаться в моих способностях?

– Я в восторге от твоих ужинов! Надеюсь, кода мы поженимся, ты также будешь их готовить.

– Вообще – то я надеялась завести прислугу… – Она пожала плечами.

– Исключено, – снова переворачиваясь, не согласился он. – Я не хочу видеть в доме посторонних.

– Как скажешь,…Что еще ты намерен оценивать в баллах? – Она уже всерьез увлеклась разговором.

– Верность. Любовь. Умение создать уют. Сексуальность. Причем по последнему пункту я готов выставить оценку уже сейчас.…Так сказать, авансом.

– Так, вот с этого места поподробнее. – Кира наклонилась, схватила его за пояс брюк и потянула, а себя. Их губы встретились в поцелуе.

– Думаю, за два года эта оценка вряд ли изменится… – перевел дух Андрей.

– И сколько же баллов ты мне подаришь, щедрый ты мой?

– Пять с плюсом конечно. По этой части тебе нет равных.

Кира снова притянула его к себе и поцеловала. Андрея не нужно было долго упрашивать. Его язык проник ей в рот, отвечая на поцелуй. Кире нравились сговорчивые мужчины. А близость Андрея была как наркотик. Его страстные поцелуи обжигали. Он втянул в рот ее нижнюю губу, нежно покусывая, и по телу девушки пробежала дрожь. Она не могла сдержать хриплый стон, Андрей провел рукой по ее бедру…

– Мне показалось, или в твоем голосе звучало сомнение? – Кира больше не хотела ждать.

– Чуть – чуть. Кое – что хотелось бы уточнить. Прямо сейчас. На всякий случай. Чтобы никто не обвинил меня в предвзятости…

Кира оторвалась от его губ, проложила дорожку из поцелуев к уху. Подразнила мочку уха кончиком языка. Весь мир утратил для нее значение. Осталось только безумное желание, сводящее с ума. Андрей определенно придерживался одного с ней мнения. Он еще крепче прижал невесту к себе, медленно провел рукой по ее бедрам к талии и выше, пока его рука не накрыла грудь.

Кира выгнула спину, с губ ее сорвался стон. То, что последовало за этим, было ни с чем несравнимо. Весь мир сосредоточился для нее в этот момент в одном ощущении – невыносимом наслаждении от разлившегося внутри тепла…

–… Ну что тебе сказать? – нежно прошептала расслабленная и удовлетворенная Кира. – Пять с плюсом за сексуальность. И шестерка за артистизм.

– На редкость справедливое жюри – заметил, Андрей, ласково целуя ее.

– Как же я тебя люблю… – хрипло отозвалась она.

– А я тебя, – согласно кивнул Андрей и добавил: – Но ты почему – то в этом сомневаешься.

– Потому что боюсь тебя потерять. Мне все время кажется, что ты не со мной. Даже в такие минуты, как сейчас.

– Но ты, же знаешь, какая битва мне предстоит. Твой брат только и ждет, чтобы я расслабился.

– Я знаю, Андрюша. И мне очень не нравится, что вы с Сашей постоянно грызете друг друга. Но я всегда буду на твоей стороне.

– Ты просто верь мне, ладно? Кроме тебя, мне никто не нужен. И когда-нибудь мы обязательно обвенчаемся. Только не подгоняй меня.

– Не буду. И больше никогда не задам тебе ни одного вопроса. И не устрою ни одной сцены. – Ей так хотелось выплеснуть наружу все чувства, которые она сдерживала: больше всего на свете она сейчас жаждала поцеловать его так, чтобы этот поцелуй он запомнил на всю жизнь.

– Ну, к таким жертвам с твоей стороны даже я не готов, – охладил ее пыл Андрей.

– А я готова. Я слишком дорожу тобой, чтобы давить. Завтра у тебя трудный день.

– Да, прости, я должен ехать. – Он сел на постели, но помедлил и нежно поцеловал ее на прощание.

– А может, останешься?

– Мне нужно поспать хотя бы часа четыре. А рядом с тобой я не усну. Все, солнышко увидимся в офисе.

Андрей вскочил на ноги, одеяло отлетело к стене. Ему нужно думать о фирме. Все сейчас зависит от успеха завтрашнего бизнес – плана. Его компания. Его деловая репутация. Его обещание, данное Александру…Фантазии Киры, могут подождать. Сначала «Zimaletto». Нельзя позволять личной жизни вмешиваться в работу. Тем более в бизнес. Никогда. Он поставил себе цель и должен стремиться к ней. Андрей схватил одежду и начал быстро одеваться.

– Да, мой отличник. Но не расслабляйся. Завтра же проверю твой дневник, – грустно ответила Кира и подумала, что главная проблема жениха заключалась в том, что он слишком много думает о работе. Она учтет это, и в следующий раз у него не будет времени на раздумья.

Глава 25.


Быстренько похватав со стала, что попалось под руку и, отвергнув обильный ужин, Катя узнала последние домашние новости. Выяснила, что отец встречается с бывшим сослуживцем дядей Володей, и, освободив Колю от тяжкой шерстяной повинности, потащила его в свою комнату.

Задача, стоявшая перед ними, была не из легких. За несколько часов Зорькину предстояло подготовить перспективный план годового развития фирмы.

На себя Катя взяла основной труд – поиск той самой неизвестной ошибки в расчетах, которая могла привести к краху весь план Жданова по переустройству «Zimaletto».

Николай твердо понимал, что бизнес – план – это проверка Катиных знаний. И еще – шанс занять прочное место в компании. Поэтому он удобно устроился за компьютером и, уткнувшись носом в монитор, начал изучать бесконечные колонки цифр, графики, схемы, таблицы.

Катя, присев рядом, стала яростно разбирать папки и документы. Соратники перебрасывались лишь короткими деловыми замечаниями. Рабочий процесс был в самом разгаре, когда в комнату вошла Елена. Она снова завела беседу о том, что каторжная работа погубит ее единственное дитя. Выяснив, что Катя с Николаем выполняют работу, за какую – то секретаршу, встала на дыбы. Если эта лентяйка не справляется, то пусть ее и уволят, почему дочь должна ее покрывать?

– Мама, я уже устала тебе объяснять! – взмолилась Катя, оторвавшись от бумаг. – Ее не уволят. Уволят, скорее, меня! Она – блатная. Ее взяли туда по знакомству. А меня – по конкурсу.

– Естественно, – сразу же согласилась мать. – Потому что ты талантливая. И я не понимаю, почему ты должна всю ночь тратить на то, чтобы спасти от увольнения какую – то Вику!

При звуке этого имени Николай вздрогнул и оторвался от компьютера.

– Что? Вику увольняют? Почему ты молчала? – напустился он на Катю.

Катя поспешила успокоить друга, что увольнение Клочковой не грозит, и снова взялась за документы. Но Елена Александровна, с интересом глядя на Зорькина, потребовала объяснений, кто эта девица и почему Коля так волнуется о ее судьбе. Несмотря на Катины протесты, Николай тут же вскочил из-за стола, порылся в своем портфеле и извлек на свет заветный журнал со статьей о юбилее Модного Дома «Zimaletto», в котором впервые увидел фотографию Вики. Открыл его и, умильно вздохнув, протянул Елене. Внимательно изучив портрет Клочковой, Елена Александровна не нашла в ней ничего особенного и пожелала узнать, почему дочкин друг переживает за «эту куклу» больше, чем за свою приятельницу. И Коля объяснил, что, наконец – то увидел, девушку мечты…Добропорядочная офицерская жена снова пристально посмотрела на фотографию и ахнула: красавица была ярко накрашена!

– Я разочарованна, Коля, – только и смогла произнести шокированная Елена.

– Ну, извините, – чопорно ответил Николай, забирая журнал и снова пряча его в портфель.

Эти разговоры не давали Кате сосредоточиться на деле. Она, не выдержав, попросила мать оставить их: время позднее, а работы не початый край, и она очень важна. Это вернуло Елену Александровну к прежней теме. Катя слишком добрая, другой бы на ее месте и пальцем не пошевелил. Пусть эту Вику уволят. Она упорно не желала понять, что увольнение грозит не Вике, а ее любимой Катюше.

– Ты личный помощник президента! – горячо настаивала она. – Кто посмеет тебя уволить из-за какой – то секретарши?

– Да кто угодно! Потому что я никакой не помощник президента! – не выдержала Катя. – Я тоже секретарша! Как эта Вика. Я обманула вас, потому что не хотела расстраивать.

Выпалив это признание, Катя подсела к Николаю и тоже уставилась в монитор, изучая неимоверно громоздкие таблицы. Но Елене Александровне теперь уж точно было не до спокойствия.

– Господи, Катенька, что же будет? – падая на диван, пролепетала она. – Что мы папе скажем? Чуяло мое сердце, и еще заседание Госдумы снилось. Это всегда к скандалу.

– Ничего, – беспечно отмахнулась Катя, занятая изучением сложного расчета земельной аренды. – Мы ничего папе не скажем. Пусть и дальше думает, что я личный помощник президента.

– Но как, же так?– постепенно приходя в себя от шока, не унималась Елена. – У нас в семье никто никогда никого не обманывал. Мы сегодня же все ему расскажем.

– Чтобы у него инфаркт, случился? – поинтересовалась Катя.

– Он встретит эту новость, как подобает солдату, – твердо сказала верная офицерская жена и добавила: – А у нас с тобой не будет камня на сердце.

В это время раздался звонок в дверь.

– О, вот и папа, – почему – то облегченно вздохнула Елена Александровна и приказала дочери: – Пойдем.

– Мама, – взмолилась Катя, – прошу тебя, не сегодня. Давай на завтра отложим. Пожалуйста. Иначе мне конец.