— Тетушке Кейт все время надо лежать в кровати, — заговорил Келлер, запрокинув голову, чтобы посмотреть на меня, — чтобы ребеночек не вышел.

— Объясни, — приказал я, паника начала накрывать меня.

— У нее был постельный режим… Сколько? Около трех недель? — спросила Элли Майка.

— Да, около трех недель.

— На прошлой неделе у нее были схватки, и ее оставили на ночь в больнице, чтобы их остановить. Они отпустили ее домой на следующий день, но вчера схватки снова начались. Похоже, они оставят ее там на какое-то время.

Моя злость сменилась на замешательство.

— Почему мне никто не сказал?

— Кейт не хотела тебя беспокоить...

— Херня.

— Это ее желание.

— Какая больница? — я уже убрал руку с головки Келлера, чтобы потянуться за ключами арендованной машины.

— ОЗУГ, — сказал Майк, когда я наклонился поцеловать детей.

— Они не пустят тебя туда сегодня, — проинформировала Элли, подходя вперед и перемещая Ганнера с одного бедра на другое. — Часы посещений закончены, а они строги в этом. Кейт нужно отдыхать.

— Они сделают исключение, — спорил я, когда дети начали болтать, привлекая мое внимание.

— Не сделают, — Элли покачала головой. — Кейт истощена, Шейн. Только так они могут быть уверены, что она будет отдыхать.

Все мое тело напряглось, и я переступал с ноги на ногу, пытаясь понять, что делать.

— Проведи сегодняшний вечер с детьми, — приказал Майк, вытянув руку, чтобы сжать мое плечо. — Они скучали по тебе как безумные. Сможешь увидеть Кэти утром.

— Папочка, смотри! — закричала Сейдж, указывая на дырку в своем рту, откуда выпал зуб. — Я получила четыре бакса за него! — радостно затанцевала она.

Я разрывался между тем, чтобы помчаться в больницу к Кейт и провести немного столь необходимого времени со своими детьми. Я не хотел покидать их. Нам нужное многое наверстать.

— Ничего себе! Должно быть, у Зубной феи был успешный год, — ответил я, подталкивая Сейдж в бок, пока она не захихикала.

Элли подошла ближе, и я вытянул руку, чтобы нежно потереть спинку Ганнеру, приняв решение.

— Привет, Ганнер, — сказал я нежно. — Как дела?

Он наблюдал за мной с любопытством.

— Хочешь поздороваться, Ганнер? — сказала Элли.

— Привет, — его голос был тише, чем я помнил с того времени, когда говорил всего пару слов, и в моей груди закололо. Я так много всего пропустил.

— Привет! — я улыбнулся. — Хочешь провести время со мной и другими детьми?

Я вытянул руки и ждал, что казалось вечностью, прежде чем он потянулся ко мне.

Он был меньше, чем Келлер и Гевин в его возрасте. Оба моих старшеньких парня были крупно сложены с самого рождения, но Ганнер был худее. Высокий и долговязый. Я стиснул челюсти и поцеловал его в лобик, когда он пристально меня рассматривал.

Я помнил подобный момент с Сейдж и Гевином. Они оба были слишком маленькими, когда я уезжал на задания, что не помнили меня, когда я возвращался, но, слава богу, дети, казалось, быстро адаптировались. Я не думал, что с Ганнером будет по-другому, просто потребуется пара дней, чтобы он ко мне привык.

Я не думал, что когда-либо был так счастлив находиться дома, как в этот момент.

— Ладно, ребятня, — объявил я, глядя между маленькими тельцами, прыгающими в предвкушении. — Расскажите мне, что я пропустил.


10 глава


Кейт

Я села, прислонившись к спинке своей больничной кровати, и начала расчесывать мокрые волосы. Боже, я ненавидела больницу.

Я скучала по детям. Скучала по крепкому сну. Скучала по стряпне моей мамы и запаху лета снаружи.

Не то чтобы я была в больнице очень долго, и доктора сказали, что оставят меня только еще на один день, но уже сходила с ума. Шейн скоро будет домой, и мое беспокойство нарастало, когда я готовилась к тому, что он вернется и поймет, что мы все еще в Орегоне.

Когда приехали в дом моих родителей, я расплакалась от облегчения. Просто невероятно устала. И первые несколько недель после этого чувствовала себя новым человеком. Благодаря помощи наших семей, у меня стало гораздо меньше обязанностей и больше времени. Все оказывали помощь с детьми, поэтому я могла работать днем, а не ночью. Мне не нужно было наклоняться над ванной при мытье детей, потому что моя мама или тетя Элли делали это, что означало, что я больше не ложилась в кровать с болями в спине.

Впервые с момента отъезда Шейна я могла расслабиться.

Мне нужен был этот перерыв.

Но когда я медленно готовилась к возвращению назад в Калифорнию с моими маленькими монстриками, снова взваливая на себя всю заботу об их ежедневных потребностях, мое тело начинало протестовать. Как будто оно понимало и не давало мне вернуться к прежнему образу жизни.

У меня начались схватки, и врачи прописали постельный режим.

Возможность возвращения в Калифорнию до рождения ребенка была отменена, но я не могла сказать об этом Шейну. Вместо этого игнорировала вопросы в его письмах и избегала того же, когда он звонил.

Я не хотела тревожить его, когда он был на другом конце мира, особенно, когда беспокойство могло его отвлечь... Я также не хотела злить его. За последние шесть месяцев мы стали так близки, что я боялась всего, что могло расстроить хрупкий баланс между нами.

Он не говорил мне не ехать в Орегон, но также не обрадовался этому. Если бы он знал, что мы застряли здесь, не уверена, как бы отреагировал.

Я положила расческу на тумбочку, когда дверь палаты медленно открылась, но никто не поприветствовал меня.

— Что... Шейн?

Я не могла глазам своим поверить.

Это был он: высокий, здоровый и сильный, стоял в дверном проеме моей палаты. Мое сердце ускорило бег.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наконец, зайдя внутрь и захлопнув дверь за собой.

— Хорошо, — ответила я с удивленной улыбкой и закатила глаза. — За последние двенадцать часов никаких схваток, но они хотят еще понаблюдать. Как ты?

Я знала, что мне нельзя подскакивать и бежать к нему, но едва могла сдерживаться, когда он замер в дверном проеме. Чем больше он там стоял, тем более неловкой становилась обстановка, пока, наконец, я не ощутила дрожь в руках.

Думала, у меня будет время подготовиться перед встречей с ним, и сейчас, когда время пришло, чувствовала себя некомфортно. Я была осведомлена о своей уродливой ночнушке и отекших ногах. Мой живот казался более круглым и более заметным. И я ненавидела, что мои волосы были мокрыми и небрежно болтались у лица.

— Ты должна была мне рассказать, — внезапно заявил он.

— Зачем? Чтобы ты переживал? Со мной все хорошо, — я покачала головой. — Малышка в порядке, дети в порядке, все под контролем.

— Я оставил тебя нести ответственность за них, — сказал он тихо, но от его тона я замерла. — Думаешь, я не заслуживал узнать, что мои дети не с тем человеком, с кем я их оставил, что Элли и Майк заботятся о них, пока меня нет?

— Я... я не...

— Ты не должна принимать единолично решение о моих детях, Кейт. Это выше твоего уровня прав на них.

Он был спокойным и не повышал голос, но мне казалось, что меня ударили по лицу.

— Приношу извинения, — ответила я. — Решение было принято с самыми лучшими намерениями. Я не хотела беспокоить тебя, и видела детей каждый день, пока нахожусь здесь. Или моя мама, или Элли привозят их сюда.

Я заерзала на кровати, когда чувство страха наполнило меня, отчего все в моем животе напрягалось. Время лежать на боку, как прописывал врач.

Я не встречалась с ним взглядом, когда перекладывалась, но увидела, что он прищурился, когда засунула одну руку между коленей, а голову устроила на другую, расслабившись.

— Я знаю, что ты делала все как лучше, по твоему мнению, Кейт, — наконец, сказал Шейн, подходя и садясь на край кровати. — Ты уверена, что с ребенком все хорошо?

— Да. Завтра они хотят отпустить меня домой.

— Это хорошо.

— Я скучала по тебе, — сказала я, пытаясь пробудить Шейна, с которым общалась последние месяцы. Он не вел себя как мой Шейн, и это пугало, потому что я помнила, как Шейн времен Рейчел обращался со мной. Как будто я невидимка.

— Занятия Келлера и Сейдж начинаются на следующей неделе, — проинформировал он, игнорируя мои слова.

— Знаю, — я поморщилась. Не знала, какого черта собираюсь делать...

— Итак, я забираю детей в Сан-Диего, — внезапно мне показалось, что я не могу дышать. — Знаю, сейчас ты не можешь летать, и мне жаль, что не можешь поехать с нами.

— Что? — должно быть, он шутит.

— Им нужно вернуться к своей обычной рутине, перед началом занятий. Особенно Келлеру.

Его голос был любезным, но глаза оставались непроницаемыми. Я не шевельнулась, пока он наблюдал за мной, и потеряла дар речи. Я не думала, что смогу сказать что-нибудь, не сорвавшись на крик.

Что он творил? И какого хрена считал, что знает что-нибудь об обычной рутине детей? Я знала. Я знала, как заставить их уснуть. Я.

Мой худший страх воплотился в жизнь. Он забирал их у меня, и я ничего не могла поделать с этим.

— Почему? — спросила я, когда, наконец, обрела дар речи. — Ты злишься, потому что я не сказала тебе, что попала в больницу?

— Нет, — он потер рукой лицо. — Я должен вернуться назад, Кейт. Следующие несколько дней у меня выходные, но мой командир даже не знает, что я улетел в Орегон.