Я глубоко вдохнул, услышав звук голоса Кэти, отчего почти закашлялся из-за горячего воздуха. Прошло меньше недели с моего отъезда из Калифорнии, и хотя я знал, что со временем станет терпимее, в этот момент я невероятно тосковал по дому.

— Привет, это я.

— Шейн, — завизжала она, рассмешив меня. — Я и не думала, что так скоро позвонишь.

— Появилось немного времени, поэтому я захотел проверить и узнать, как у вас дела. Как дети?

— Хорошо. О, боже мой, они будут так рады твоему звонку. Я позову их....

— Подожди, — перебил я ее, хихикнув. — Сначала поговори со мной. Как дела у Келла и Сейдж?

— Хорошо. Ну, у Келла было несколько вспышек злости, но ничего ужасного, а Сейдж приходит ко мне в большинство ночей, но по большей части с ней все отлично. Думаю, что приезд тети Элли и дяди Майка помогает.

— Это хорошо. Очень хорошо, — я снял солнцезащитные очки и пощипал переносицу. — Что насчет Гевина и Ганнера?

— Гевин, ну, это Гевин. Ничего особо не волнует этого ребенка. А Ганнер наслаждается тем, как тетя Элли балует его. Клянусь, она ни разу его не отпустила с рук, — сказал она, хихикнув, немного напряженно.

— Что насчет тебя? Как ты?

— Ох, со мной все хорошо, — ответила она беззаботно.

— Кейт, — сказал я предупреждающе.

— В полном порядке.

— Кейт, — я знал, когда она лгала. Всегда мог вычислить ее. В такой ситуации последнее слово в предложении всегда было произнесено немного пискляво.

— Первые пару дней было тяжело, доволен? Я была расстроена, думаю, что тетя Элли и дядя Майк дали мне немного времени пережить это.

— Что случилось? — я выпрямился на стуле, мой желудок сжался. Какого хрена она имеет в виду?

— Просто меня тошнит чаще, чем обычно, — сказала она тихо.

— Почему ты не принимаешь таблетки? — мой вопрос оказался немного резче, чем намеревался сказать, и я услышал, как она слегка фыркнула.

— Я не могу удержать их в желудке, — пробормотала она.

— Какого хрена, Кейт? — мои короткие ногти впились в ладонь, и головная боль начала скапливаться в висках. — Ты ходила в пункт первой помощи?

— Нет, — парировала она. — Дома мне хорошо. Просто эмоциональное перенапряжение. Через пару дней я буду в норме.

— Ты не можешь так поступать, — зарычал я, чувствуя, как выхожу из себя, и провел рукой по лицу. — Я оставил с тобой своих детей. Ты не можешь облажаться.

— Ничего себе. Хорошо, эм... — она шмыгнула носом, и я почувствовал себя засранцем. Я не хотел доводить ее до слез. Черт.

Я не мог справиться с гневом, вызванным чувством беспомощности. Я не мог иметь с этим дело. Разве она не понимала? Она не понимала, на чем мне нужно было фокусироваться, и как невероятно плохо будет, если я сосредоточусь на доме, потому что она потерла контроль над собой? Бл*дь. Мне нужно было, чтобы она уладила все в Калифорнии.

Я никогда не переживал подобного с Рейчел.

— Я позову Сейдж к телефону, — сказала она хрипло. — У тебя достаточно времени?

— Да, у меня есть еще пара минут, — я хотел извиниться. Задел ее чувства, но она не могла облажаться, когда я был на другом конце мира. Она пообещала заботиться о моих детях. Какого черта мне делать, если она не может с этим справиться?

— Я скучаю по тебе, — прошептала Кейт, но прежде чем я смог ответить, она убрала трубку.

Я знал, что облажался. Снова.

— Алло? — раздался сладкий голосок Сейдж.

— Привет, принцесса.

— Дедуля, это папочка! — я слышал, как Майк рассмеялся на заднем фоне.

— Как дела, милая?

— Ганнер залез в мусор, — радостно сказала она.

— Как, скажи на милость, это случилось?

— Бабушка помогала тетушке Кейт в ванной...

— Почему тетушка Кейт была в ванной? — перебил я ее.

— Что? — спросила она, вынудив меня повторить вопрос.

— Из-за ребеночка ей снова было плохо, — проинформировала меня Сейдж. — Но сейчас ей лучше. Дедушка должен был приглядывать за Ганнером, но Келл прыгал на диване, и дедуле нужно было остановить его, прежде чем тот разбил себе голову, — ее голос стал более глубоким на последних трех словах, как будто она подражала Майку. Я не смог сдержать смех.

Я не мог сосчитать, сколько раз слышала подобную фразу от Майка.

— Хочешь поговорить с Келлером?

— Конечно. Я люблю тебя, принцесса.

— Тоже люблю тебя, папочка!

Раздался какой-то треск в телефоне, и через несколько минут я услышал Келлера.

— Папочка!

— Эй, дружище!

— Вто деваешь? — похоже, он ел что-то хрустящее. Морковку? Я пытался представить в голове то, что делает, и вплоть до одежды, которая на нем была.

— Просто работаю. Что делаешь?

— Играю с дедушкой. Вчера ходили в парк, и я сам прошел весь рукоход.

— Вау. Твои бицепсы будут огромными к моему возвращению.

— Ты скоро вернешься домой?

Мое сердце ухнуло в желудок.

— Не очень, дружище.

Парень на другом конце комнаты привлек мое внимание, давая знать, что время заканчивалось. Дерьмо.

— Эй, Келл, я должен идти.

— Ладно, — пробурчал он.

— Я скоро снова позвоню, хорошо? — сказал я тихо, вставая на ноги. — Я попрошу тетушку Кейт настроить Скайп, чтобы мы могли разговаривать через компьютер.

— Хорошо. Я люблю тебя, папочка.

— Я тоже люблю тебя, Келл. Поцелуй мальчишек за меня, хорошо?

— Хорошо.

— И, Келл?

— Да?

— Больше никаких прыжков на диване.

— Сейдж! — закричал он, прежде чем соединение было прервано.

— Пока, сынок, — прошептал я телефонным гудкам, прежде чем повесил трубку на место.

Я надел фуражку и опустил очки, когда вышел из центра телефонного обслуживания. Я любил звонить домой, но мне нужно было быть уверенным, что я не звоню чаще, чем раз или два в неделю, принимая во внимание, что у меня было время. Разговор с Кейт и детьми принес мне облегчение, но я знал, что оно превратится в панику в течение дня.

Я не был уверен, насколько зла была Кейт. Я повел себя как мудак, но слова лились из меня. Коротко и ясно. Я просто был рассержен.

Я ненавидел, что Рейчел умерла. Я ненавидел, что все еще каким-то образом тянулся к ней, особенно с тех пор, как прибыл в горячую точку. Я ненавидел, что Кейт заняла любое свободное место в моей голове, вникая во все. Я ненавидел, что мне пришлось попросить ее позаботиться о моих детях, потому что у них не было матери. Я ненавидел, что был в долгу перед ней за это.

Я ненавидел, что пропускал школьную программу, новые зубки и важные этапы.

Я так чертовски сильно скучал по своим детям.

Скучал и по Кейт тоже.

Я решил, что когда в следующий раз позвоню домой, извинюсь перед Кейт. Она не заслужила плохого отношения, когда уже ужасно себя чувствовала.

И какого черта ее все еще тошнило? Разве это не должно было уже прекратиться?

Беспокойство за мою семью обосновалось внутри меня и не покидало долгое время.


8 глава


Кейт

Когда Шейн позвонил во второй раз, я позволила тете Элли ответить, пока сама возилась с детьми.

В третий раз меня не было дома.

Но на четвертый раз дядя Майк и тетя Элли уехали в Орегон, и у меня не осталось выбора, кроме как поговорить с ним, по крайней мере, до того, как отдать телефон.

— Алло, — ответила я ровно.

— Кэти? Это я, — сказал он нерешительно.

— Привет, Шейн. Сейчас позову Сейдж.

— Подожди! — крикнул он, прежде чем я убрала телефон в сторону.

— Что такое?

— Как дела у детей? Как ты? — спросил он, в его голосе почти сквозило отчаяние.

— У детей все хорошо. Келлер устроил сегодня истерику, потому что ему пришлось делиться своим «Лего» с Гевином. Сейдж сегодня дома, потому что учительница заполняет табель успеваемости. Ганнер продолжает засовывать мою косметику в рот, отчего сегодня все его лицо в блеске для губ. Это восемнадцатичасовая смена, и я не могу взять отгул.

Он рассмеялся, и я улыбнулась.

— А ты? — спросил он осторожно.

— Я в порядке.

— Тебя еще тошнит?

— Нет, не переживай. Я на высоте.

— Я не за этим спрашиваю.

— Все хорошо, — я полуфыркнула-полурассмеялась.

— Я правда сожалею, Кэти.

— Тебе не о чем сожалеть, — ответила спокойно. Я не собиралась снова играть с ним в эту игру. И так устала от того, что он отталкивал меня, а затем снова притягивал, казалось, этому нет конца. Думаю, если бы он и правда сожалел, то не стал бы снова и снова обижать меня.

Я знала его прошлое. Все детство Шейна перекидывали из одной приемной семьи в другую. Знаю, что ему было тяжело, сначала думать, потом говорить, особенно на эмоциях. Это объединяло нас. Однако я никогда не была тем человеком, который набрасывался на кого-то в гневе, как Шейн. Наши истории были абсолютно разными, и именно поэтому я часто прощала его. Но в какой-то момент ты должен, черт побери, вырасти, и вести себя как взрослый.

— Перестань так делать, — сказал Шейн.

— Как?

— Как будто я не ранил твои чувства! — прорычал он в телефон.

— Ты не ранил. Ты переживал о детях, я понимаю.

— Черт побери, — он вздохнул.