Впервые попала в Москву. Возле аэропорта её встретил знакомый Максима, на своей машине отвёз в гостиницу, потом ближе к вечеру, подъехал вместе с супругой — сходили поужинать, прогулялись по парку Останкино. Жизнь в Москве была совсем другая, всё было другим — каким-то быстрым, богатым, благородным и современным. А при виде Останкинской башни Полину вдруг охватила паника…

С утра встретилась с помощником ассистента режиссера, и он рассказал формат телешоу — обычная женская болтовня «за жизнь». Этот выпуск был посвящен вопросам домашнего насилия, публика женская, истории женские. Роль Полины в том, чтобы поддакивать и сочувствовать главной героине, а в нужный момент коротко пересказать свою историю, которую, распечатанную на листе бумаги, Полине так же привёз помощник ассистента режиссёра. Полину буквально разрывало от вопросов, но этот помощник, парень студенческого возраста, похоже был просто на побегушках, поэтому и сам толком не мог ничего сказать. Он уехал, Полина прочитала свой текст, и расстроилась. Это был просто некий сюжет, не имеющий ничего общего с её настоящей историей.

— Максим, я не понимаю, чем это может помочь? — жаловалась она ему по телефону. — Все реплики расписаны заранее, все ответы на вопросы ведущего, и даже моя реакция на каждого гостя, сидящего со мной на одном диване!

Максим невнятно кряхтел и советовал довериться Артурчику. Артурчик приехал вечером в гостиницу, на вопросы Полины привычно развёл руками:

— А ты как думала, детка? Время деньги, эфир хотя и не прямой, но снимается одним дублем, поэтому жевание соплей и самодеятельность полностью исключены. Ну-ка, надень то, в чём будешь завтра на съёмке.

Полина переоделась, Артурчик скривился:

— Слушай, ну как-то скучно!

— Провинциально и слегка замученно, — буркнула Полина. — Я так дома хожу.

— Ну-у-у… Хочется чего-то такого… броского! Леопардового или, может, кофточка гипюровая полупрозрачаная, через которую бюстгалтер будет просвечивать. С какими-нибудь жуткими стразами… Ну понимаешь, да?

— По-моему это стереотип, в регионах так давно не ходят. Во всяком случае, у нас точно.

— Да никому нет дела до того, как ходят у вас в регионах! — всплеснул руками Артурчик. — Есть образ, которому надо соответствовать, это понятно?

— И какому образу должна соответствовать я?

— Клуши. Ты должна быть недалёкой, затюканной клушей с несчастной судьбинушкой, понимаешь? Так тебя будет жальче! И у зрителей не возникнет вопросов, какого чёрта ты вообще терпела муженька-изверга, если ты нормальная с виду, умная баба, понимаешь?!

В словах Артура неожиданно прямолинейно и от того болезненно проглянула правда, у Полины даже дыхание сбилось. Она стиснула пальцы.

— А что, вы считаете, что «нормальные» женщины не подвергаются домашнему насилию? Вам не кажется, что это тоже стереотип?

— Нет, вы посмотрите на неё! — задохнулся от возмущения Артурчик. — Ты что, учить меня будешь, как надо?! Ты? Меня? Детка, запомни, у тебя вообще нет права слова. Вообще! Ты — моя работа, поняла? Я на тебе отрабатываю свой гонорар, поэтому ротик закрыла и делаешь, что говорят. Либо пишешь мне отказную от участия в проекте, собираешься и шуруешь в свою Тьмутаракань. Океюшки?

Полина вздохнула:

— Извините, я не это имела в виду. Просто… у меня нет леопардовых лосин и гипюровой кофточки.

— А вот это не проблема! — тут же смилостивился Артур. — У «Домохозяйки», насколько я знаю, есть неплохой гостевой гардероб, там тебе что-нибудь подберут. И давай договоримся наперёд — никакой самодеятельности, ага? Каждый шаг — через меня. Я должен знать, где ты появляешься и что ты там говоришь, потому что это только с виду кажется, что всё происходит само по себе, а на самом деле… — Выразительно постучал пальцем себе по лбу.

«Неплохим гардеробом» оказались три мешка доверху набитые бэушными, уже ношеными и давно не стираными шмотками. Гости передачи, те, которые, так же как и Полина, приехали в обычных нейтрально-приличных вещах, выбирали себе, что приглянется и тут же надевали — прямо так, мятыми. Но, надо отдать должное, это было весело. Пока маскарадничали, успели перезнакомиться, поделиться страхами и волнениями. Оказалось, что большинство из них — «профессиональные» гости, и кочуют из шоу в шоу получая за это пусть и небольшие, но деньги.

Полина периодически вытаскивала свой текст, пробегала его глазами, освежая в памяти то, что и так зазубрила наизусть. Волновалась. Боялась даже шаг ступить в коридор, без специального разрешения специальных людей. А потом им надели микрофоны, показали студию, назначили каждому место, провели инструктаж… И началось.

И это тоже было для Полины впервые. Целый час съёмок мелькнул одной минутой, оставив после себя сумбур в голове и ощущение опустошённости. Устала нереально! Но при этом наполнилась каким-то особенным драйвом. А уже когда переодевалась обратно в свои вещи, её нашла какая-то женщина:

— О, вот вы-то мне и нужны! — оттащила в сторонку. — Режиссёру понравилось, как вы смотритесь в кадре, и мы можем предложить вам участие в серии передач, так же посвящённых домашнему насилию. Снимать будем на следующей неделе, три дня подряд — это шесть передач, сразу на весь месяц вперёд. Согласны?

Полина растерялась.

— А можно мне одну минуточку, мне надо посоветоваться.

— Ну, — окинула её странным взглядом женщина, — давайте. Пять минут у вас.

Все эти пять, потом десять и даже пятнадцать минут Полина металась по коридору и пыталась вызвонить Артурчика, но безуспешно. И что теперь, отказываться что ли? Только масть пошла! Ну уж нет! Нашла эту женщину в толчее съёмочной группы.

— Извините, я так и не дозвонилась, но…

Она окинула Полину непонимающим взглядом.

— Куда не дозвонилась?

— Я по поводу участия в серии передач, вы подходили ко мне, — напомнила Полина.

Женщина фыркнула:

— Так ушёл уже поезд! Я же сказала, пять минут, а прошло уже почти полчаса! Думаешь, у нас желающих мало? Шевелиться надо, ясно? Это Москва, а не какой-нибудь там, Урюпинск!

Ох, как Полина была зла на Артура и расстроена! И всё это наложилось на усталость и откат поле высочайшего волнения и напряжения, и вылилось в рыдания на скамеечке в парке. Проревевшись, набрала Максу, нажаловалась на Артурчика. Но что он мог сказать? Посоветовал не расстраиваться, расспросил, как всё прошло, дал трубку Маруське.

Когда же на связь вышел сам Артурчик, он отнёсся к упущенной возможности снисходительно:

— Ну, если тебе просто позвездить, то это блажь, а если ты хочешь результата по нашему проекту, то на «Домохозяйке» мы уже все возможности выбрали. Наша цель на данном этапе — посмотреть тебя в кадре и на экране, а то, может, ты элементарно не годишься на эту роль и придётся нанимать актрису.

И Полина прижухла, поняла, что происходящее слишком громоздко для её понимания, а объяснять никто не собирается, поэтому…

— Просто доверься мне, — неожиданно миролюбиво вздохнул Артур и приобнял её, как подружка подружку. — Мы же одно дело делаем, ты что думаешь, я тут просто так, что ли? У меня рука на пульсе. Держу курс на центральный канал, а для этого нам нужно с одной стороны и не пропасть с экрана, а с другой — не переборщить с мелкими каналами, чтобы не начать ассоциироваться с ними. Централка не любит приглашать к себе тех, кто сильно светился у конкурентов, понимаешь? Поэтому слушай меня, у меня всё под контролем.

— Центральный канал? — опешила Полина. — А какую передачу, если не секрет?

— «Дайте сказать!» с Андреем Шереметьевым, естественно!

— Ого…

— Ну, это в идеале, конечно, но туда очередь на год вперёд, поэтому ничего не обещаю. Ладно, это не твои заботы, детка. Твоя забота, слушать меня! И никакой самодеятельности!

Глава 46

Вернулась домой, и всё потянулось по-прежнему — тихо, как на дне. Ровно через неделю в эфир вышла та передача, и Полина поразилась: в реальности обшарпанная, перманентно подклеенная скотчем и изолентой студия с экрана смотрелась новенькой и яркой, как игрушечка. Также приемлемо смотрелись и шмотки из мешка: они не выглядели ни мятыми, ни несвежими, и даже мысли не возникало, что они представляют собой на самом деле. И, самое главное, благодаря им действительно создавалось ощущение, что в студии собрались какие-то провинциалки со схожими душещипательными историями.

Всю передачу Полина выискивала себя взглядом, и ей казалось, что выглядит она на экране ужасно. Но вот Макс и его жена похвалили. Артурчик тоже сказал, что «пока пойдёт».

В остальном же, телеканал «Домохозяйка» был настолько мелким и специфичным, что Полинин отъезд в Москву и участие в передаче оказались совсем незамеченными. Причём не только бабушкой, у которой в Старой Покровке ловило всего два основных канала, но даже Олегом, плотно связанным пусть и с местным, но всё же телевидением. И как эта поездка могла помочь делу — было совершенно непонятно.

Однако Артурчик не врал, он действительно шуршал, и вскоре Полине снова пришлось лететь в Москву. Потом ещё через неделю, и так почти весь октябрь. У неё почти не осталось времени ни на нормальную работу, ни на Марусю, ни даже на то, чтобы просто сесть и подобрать фирму, которая займётся завершением строительства в доме. Да и сама целесообразность этого строительства вставала под вопрос, так как жили они с Машей сейчас, можно сказать, только на деньги, оставшиеся от «наследства» и разумно ли было вбухивать их в стройку?

И ладно бы хотя бы участие в шоу давало результаты — тогда ещё куда ни шло, но это всё были постановочные эфиры с заранее прописанными текстами, и Полине уже на полном серьёзе казалось, что она попала в какое-то заколдованное болото. Макс на все её риторические вопросы пожимал плечами. Артурчик занимался какими-то параллельными проектами и почти не выходил на связь.