Да, мам, может, и нельзя. Но кто об этом знает… пока не полюбит?

Глава 21

Узнать в этом рыжеватом, лысоватом кабане, причём не жирном, а именно здоровом, квадратном, будто отлитом из свинца, того юркого пацанчика, что гонял когда-то тачки на техосмотр в гараж к Калашу было бы не реально, если бы не тот самый громогласный открытый смех и простота душевная, граничащая с бесцеремонностью. Ну и имя, конечно.

В сервис к Руслану «Патриот» Максима эпично притащил на двух тросах трактор.

— Я манал его, эти ваши кушеря! — будто бы даже радостно заорал Макс, на вердикт Руслана о том, что пробитый картер не заварить, придётся менять, а для этого, сначала заказать новый. — Там ямка-то, кажется, с гулькин хер была, а вишь, как зацепило! Где я только до этого не скакал, по таким вы́ебонам, а тут, блин, ну на ровном месте! Но слушай, братан, это судьба! — хлопнул Руслана по спине. — Я и представить не мог, что это ты здесь обосновался. Так, мимо иногда проезжаю, смотрю, как сервис раскручивается, но чтоб ты… А чего неприметненько-то так у тебя с дороги? Рекламу бы тебе, замануху какую-нить…

Говорил, а сам посматривал через плечо назад, туда, где у ворот стояла «Камри» Руслана. Так и магнитила она его. Не выдержал, мотнул на неё головой:

— Слушай, продай, а?

Руслан рассмеялся:

— Не. Такая корова нужна самому. У нас с ней любовь с первого взгляда.

— А знаешь, я тебя понимаю. Я её когда в скупке увидал, чуть не прослезился, как будто в прошлое вернулся. Всё-таки, отвязное было времечко! Можно хоть посижу?

Залез в салон, погладил руль. Пооткрывал козырьки, проверил бардачок.

— Да-а-а… Молодость моя. Где ты её взял-то?

— Случайно наткнулся, у кореша одного во дворе стояла, битая, гнилая, без доков. За честное слово купил. Буквально копейки. Зато потом столько в неё вбухал, что проще было бы новую взять.

— Новая, — усмехнулся Макс, — новую каждый дурак может! Ты это, братан, если вдруг надумаешь продавать — я возьму, лады? Без разговоров, любую цену дам.

— Не, не надумаю.

Максим любовно провёл рукой по панели:

— Ну тогда береги её. А если что, и нужда будет снова в залог — ты лучше ко мне обратись, я лучше так, по-свойски тебе помогу, чем в чужие руки попадёт.

— А ты чем занимаешься?

— Говном, — заржал Макс. — Не, серьёзно! У меня даже погоняло среди рабочих — господин Говнолог. Почётное звание, ёпта!

— Не понял?

— Куриный помёт в биоудобрения перерабатываю. В промышленных масштабах.

— Мм, — озадаченно хмыкнул Руслан. — Неожиданно. И как? Берут?

— А то! Основной поток на Европу и Эмираты гоню, расширился на четыре региона, пятнадцать птицефабрик окучил, сотни тысяч тон продукции ежедневно, а спрос всё равно превышает предложение. Так что работа, слава Богу есть, только успевай крутиться. И ты, если что, обращайся, без всяких там условностей. — Рассмеялся: — Не за говном, само собой, за помощью. Хотя, нужно будет удобрение, тоже обращайся. Мы с тобой, вроде как, одним миром в своё время мазаны. Такое не забывается.

Руслан усмехнулся. Это точно. И захочешь забыть — не дадут.

— Так что, будешь в наших краях, обязательно заезжай. Дом на окраине с триколором на крыше, мимо не проедешь. Да и любой местный покажет.

— Ну ладно, уговорил. А вообще как у тебя? Кроме бизнеса?

— Семья, — пожал плечами Макс. — Дети. И ещё раз дети. И ещё раз. А если в общей сложности, то двадцать голов. Надеюсь, что когда вернусь, их не станет двадцать одна. — И увидев недоверие на лице Руслана, снова расхохотался: — Я тебе клянусь! Не веришь, приезжай, проверь!

Лёгкий, громкий, простой, как медный пятак. У такого действительно может быть двадцать детей, а может и ни одного — его не поймёшь, когда шутит, когда серьёзный. Но чувствуется, что человек крепкий, искренний.

— Пойдём-ка, ещё кое-что покажу, — подумав, кивнул Руслан. — Тебе должно понравиться.

Конечно, угадать в этой ауди ту самую сейчас было даже сложнее, чем когда её пригнал Виталя: салон пустой — ни кресел, ни обивки, кузов в пятнах шпаклёвки, от оригинальной краски почти ничего не осталось, но Макс понял.

— Да ладно, братан… — присвистнул он, и пару раз обошёл тачку по кругу. — У меня аж мурашки, смотри, — сунул под нос Руслану руку. — Ты спецом, что ли их коллекционируешь?

— Это они меня спецом коллекционируют, — рассмеялся Руслан. — А я их просто люблю, вот они ко мне и сползаются.

— Ахрене-е-еть… Не, ну эта-то тачка на особом счету всегда была, я её не касался, но хозяйку знал, конечно. Додельная мадама была. Шаристая и заметная. По тем временам — так даже слишком заметная. — Погладил шпаклёванную арку передней двери, повернулся к Руслану: — А эту продашь?

— Нет, — мотнул головой Руслан. — Не моя. Я только колдую над ней.

— Рус, там Мансуров подъехал, — заглянул к ним один из мастеров. — Пустить его на объект?

Объект — это бокс, в котором стоит Мансуровский гелик. Руслан глянул на Макса, засомневался.

— Нет, погоди, я сейчас сам подойду.

И оказался прав. Увидев Максима, Валихан завёл беседу на общие темы, даже не заикаясь зачем приехал. Наконец, за Максимом подъехал товарищ, крепкий, такой, спортивный, слегка бородатый пацан, примерно ровесник Руслана. Протянул руку, уверенно стиснул ладонь:

— Алексей. — С интересом заозирался: — Надо же, а снаружи и не предвещало. Я мимо частенько езжу и как-то даже не задумывался, что внутри всё так масштабно. Думал, ну так, гаражные умельцы, а у тебя тут целый технопарк!

— Расширяюсь понемногу, — не без гордости кивнул Руслан. — Там вон, на задах, собираюсь отдельный покрасочный цех ставить. Ну чтоб уж совсем цивильно, по технологии.

— Дело нужное! — одобрил Алексей. — Буду знать, рекомендовать.

— Молодец, растёшь, — улыбнулся Мансуров, когда они уехали. — Скоро дяде Валихану на пятки наступать будешь?

Руслан сделал вид, что не заметил в его тоне ревнивых ноток.

— Какие пятки, Валихан Айратович? Мне до вашей империи, как до Шанхая пешком, вы же знаете. К тому же, у меня даже в планах нет затеваться с торговлей — ни подержанными, ни новыми.

— Ну знаешь, — хмыкнул Мансур, — когда я начинал, у меня тоже не было таких планов. Я тогда вообще в один момент с голой жопой остался, хорошо хоть живой. Девяносто второй год, мне тридцать пять, жена, четверо детей. Ни жилья, ни машины, ни бизнеса, и это всё после миллионных проектов, коттеджа в три этажа и репутации неприкасаемого. Чуть пулю себе в лоб не пустил, веришь? И тоже, знаешь, помаленечку подниматься начал, с магазинчика автозапчастей — коврики, дворники, свечи, сальники, предохранители и вся эта мура. А вот, например, фары и что-то посерьёзнее — это уже под заказ, потому что не тянул брать впрок, денег не было даже на жратву детям. Но это всё ерунда, самое сложное было сохранять хорошую мину при плохой игре и через гордыню свою переступать, обращаться за помощью к тем, кто только начинал барахтаться, когда я уже был царём горы. Позорно как-то было. Но ничего, переступил. Потому и выплыл.

— Вы не просто выплыли, а стали круизным лайнером, а я так, моторка по сравнению с вами.

— Меткое сравнение, — благодушно рассмеялся Мансур. — Но давай решим на берегу, что если уж ты не хочешь ко мне на борт, то и под килем не путаешься, да?

Руслан выдержал его вроде бы смешливый, но на самом деле пытливый взгляд.

— Ваш бизнес для клиентов другого уровня, Валихан Айратович. Я туда не полезу, мне это не интересно.

— Так уже полез, Руслан! Максим — мой давний корпоративный клиент. И я не буду скрывать, что имею нехилый оборот через него и его фирмы по регионам. И я его тебе не отдам.

Руслан сунул руки в карманы, помолчал, глядя в небо, думая как бы ответить попонятнее и поделикатнее.

— Он просто картер пробил. Думал, может, заварить получится, и я оказался ближайшим сервисом на его пути. Всё. Думаю, в городе хватит работы на всех.

— Да, я тоже так думаю. Поэтому, в случае с Максом, на картере всё и закончится, да?

Руслан упрямо промолчал, и Мансур даже «гелик» свой смотреть не пошёл, прыгнул в тачку и умчал.

Практически сразу после него из сервиса уехал и Руслан, а, проезжая мимо остановки у оптовых складов, сначала заметил Мансуровский «Икс шестой» у обочины, а потом и Полину.

Ударил по тормозам, выскочил из тачки, но тут же взял себя в руки. Обошёл машину уже неспешно, буднично, ни слова не говоря, открыл багажник, не спрашиваясь, забрал у обалдевшей Полины сумки, загрузил. Кивнул ей, как можно проще:

— Садись, я сейчас. — Перевёл взгляд на Мансурова: — Отойдём?

Глава 22

Маруське у бабушки нравилось. Куры, кошки, кобель Шарик. С утра до вечера босиком и в одних трусишках. Счастье! Правда, вода в речке ещё не прогрелась, да и пляж, оказалось, зарос красноталом, а дно затянулось илом, но на выручку пришла старая чугунная ванна под раскидистым орехом. У Маруськи с бабушкой был целый ритуал: проснуться с петухами, дать курам, кошкам, позавтракать самим и тогда уже приниматься за дело — таскать в ванну воду из колонки. Вместе уходили на улицу, заливали в вёдра, ставили их на тележку и катили обратно. И так пять-шесть ходок. До обеда ванна стояла на солнце — вода успевала нагреться, потом на неё наползала ажурная полутень от ореха — и это был сигнал, что можно купаться. А вечером Маруся брала свою пластмассовую леечку и помогала бабушке разливать воду из ванны по грядкам. Ну и как это может не нравиться?

Маруся же не знала, что бабушке приходится ходить на колонку, аж в конец улицы, не потому что это прикольно, а просто колодец во дворе замулился и протух. Маруся видела красивые рыжие пятна на волнистом полотке в доме, фантазировала, что это горы вверх ногами, придумывала живущих на них человечков, но не понимала, что, скорее всего, будущей осенью, в сезон дождей, потолок окончательно обвалится. Даже прогнивший, покосившийся забор, через который повадились шастать соседские гуси, вызывал у Маруси восторг — как здорово бегать за ними с хворостиной, или наоборот, улепётывать так, что пятки по заднице стучат! А то, что у бабушки грядки пощипаны — ну разве Маруся это видела?