Ее слова совершенно определенно подразумевали, что наедине ему не достанется даже этого.

Джастин расстроенно вздохнул:

— Вам следовало прислушаться, когда я советовал не дразнить тигра.

— Вы хотите сказать, — с обманчивой мягкостью произнесла Элли, — что считаете это очередным уроком, который необходимо было мне преподать?

Джастин озадаченно посмотрел на нее.

— Нет, я только… Элеонора, немедленно поставьте на место! — потребовал он, когда она коброй метнулась к столику и схватила чайную чашку. — Элеонора!

Но она без колебаний размахнулась и запустила ему в голову изящным фарфоровым сосудом. Только, к своему большому сожалению, промахнулась, герцог в последний момент пригнулся, и чашка разбилась о дверь за его спиной.

Джастин выпрямился, его лицо было мрачнее грозовой тучи.

— Бабушка обожает этот сервиз, — начал он, но Элли не пожелала сдаваться.

Схватила со стола блюдце и запустила следом, на этот раз преуспев куда больше: блюдце нанесло голове герцога скользящий удар, при этом растрепав модную прическу, которая так раздражала Элли.

— Приятно знать, что не напрасно я столько времени проводила за игрой в крикет с деревенскими детьми, когда сама была ребенком!

Она с удовлетворением улыбнулась собственной точности.

— Чертовка! — Джастин осторожно потрогал место удара и поморщился. — Клянусь всем святым, ты заслуживаешь настоящей порки!

— Только попробуйте ко мне прикоснуться, ваша светлость, я закричу так, что сбежится весь дом! — ледяным тоном предупредила Элли. Может, она и позволила своим истинным чувствам одержать над ней верх, но это не значит, что он когда-нибудь о них узнает.

Джастин выпрямился, его глаза засверкали.

— Еще ничего не закончилось.

— О.нет, закончилось, — твердо повторила она. — С меня достаточно уроков на сегодняшний вечер. И на все прочие тоже! А теперь, пожалуйста, покиньте мою спальню.

Она отвернулась, показывая, что разговор окончен. Чувствуя, как колотится сердце, ждала, выполнит ли он ее просьбу. А если нет? Она не представляла, как тогда поступить.

Несколько минут в комнате царило гробовое молчание, потом Элли услышала звук открывшейся двери, которую сразу же тихо затворили.

Наконец можно было дать волю слезам. И Элли зарыдала, словно ее сердце разбилось на тысячи осколков.

Как, собственно, и было.

Глава 11

— Я выбрал неподходящий момент, Ройстон?

Джастин поднял бровь и взглянул на появившегося перед ним человека. Узнав в незнакомце лорда Адама Готорна, внука одной из бабушкиных старинных подруг, он выпрямился в своем кресле подле незажженного камина в клубе «Уайтс».

С тех самых пор, как три дня назад он занимался любовью с Элеонорой и она так шумно выставила его из своей спальни, у него ни для кого не было «подходящих моментов». Ни с кем не хотел разговаривать.

Тогда же они договорились, что в присутствии бабушки будут вести себя друг с другом предельно вежливо. Однако в отсутствие любопытных глаз старой леди все разительно менялось. Элеонора, как могла, избегала его компании, проводила целые часы в другом крыле дома, а если выходила на прогулку или наносила визиты, всегда в сопровождении горничной или самой герцогини. И хотя она об этом не подозревала, их постоянно охранял один из лакеев — дополнительная мера против угрозы, которую представлял Личфилд.

Джастин понимал, почему Элеонора так тщательно его избегает. Несмотря на шишку от удара блюдцем и соответственную головную боль, он знал, что не она виновата в возникшем напряжении. Вина на нем. Он преступил черту и полностью заслужил гнев и кару. Но, даже будучи на девять лет старше и опытнее, он совершенно не представлял, как все это исправить. Элеонора вела себя с ним так холодно, что создавалось впечатление, она не хочет даже попытаться с ним примириться.

Прошедшие три дня Джастин пытался выяснить, что сталось с Мюриэл Розвуд после ее возвращения в Англию двадцать лет назад. И это оказалось значительно труднее, чем он рассчитывал, без помощи самой Мюриэл. Он пытался найти сослуживцев Личфилда, но многие погибли во время войны против Наполеона, а их вдовы и те, кто выжил, рассеялись по стране. От Розвудов толку оказалось еще меньше. Джастин послал письмо в их лондонскую резиденцию, но в ответ получил лишь сообщение, что они абсолютно ничего не знают о вдове Генри, не интересовались ею после его смерти. Семейный стряпчий выплачивал ей вдовье пособие из доходов поместья, но оно прекратилось в тот день, когда она вышла замуж за Фредерика, тем самым оборвав все связи с этой семьей.

Если не считать Элеоноры, о которой Розвуды, похоже, вообще ничего не знали. Еще одно доказательство, что она не дочь Генри?

Оставался последний способ узнать, где поселилась Мюриэл по возвращении из Индии, расспросить Элеонору о ее детстве до обретения отчима.

Но Джастин не стал прибегать к нему по двум серьезным причинам. Во-первых, Элеонора с ним почти не разговаривала, во-вторых, он хотел как можно дольше оттягивать обсуждение с ней этой темы. В конце концов, возможно, Ричмонд не прав насчет этой ситуации. Хотя маловероятно. Подозрения Ричмонда, появившиеся сразу после просьбы бабушки провести расследование, слишком хорошо сочетались с полным неведением Розвудов насчет ребенка Мюриэл.

— Похоже, так и есть, — с сожалением произнес Готорн, так и не дождавшись ответа Джастина. — Извини, что помешал твоим думам.

Он уже хотел уйти, но, услышав голос Джастина, вопросительно к нему обернулся и поднял бровь.

— Нет! Конечно нет, Торн, — устало произнес герцог. — Прости, что был с тобой неучтив. Присаживайся.

Он указал на кресло с другой стороны камина.

Они с Адамом Готорном были одного возраста, но, несмотря на старинную дружбу их бабушек, никогда не сближались до дружеских отношении. Однако пару недель назад Джастин оказался втянут в одно личное дело Готорна, которое, к счастью для него и его суженой, решилось удовлетворительно.

Джастин подождал, пока тот усядется, и снова заговорил.

— Ты хотел обсудить со мной какое-то дело.

— Между прочим, да. — Готорн, чья немногословная и колючая натура привела к сокращению другими его фамилии[1], по-мальчишески улыбнулся. — Тебе ведь, без сомнения, известно о моем предстоящем бракосочетании?

— О да. — Тот возвел глаза к потолку. Именно из-за этой помолвки и скорого брака его бабушка с удвоенным энтузиазмом повторяла, что Джастину тоже пора выбрать себе невесту.

Готорн сочувственно улыбнулся:

— Вдовствующая герцогиня по-прежнему не дает спуску?

— Ну, твоя помолвка определенно не облегчает мне жизнь, учитывая, что я не имею никакого стремления жениться, — признал Джастин.

— Могу себе представить. — Готорн засмеялся.

— Я слышал, ты снова перебрался в Ройстон-Хаус.

— Верно.

— Бабушка говорит, что герцогиня очень рада, пояснил Готорн.

«Очень рада» мало отражало ликование Эдит по поводу его переезда. Ее здоровье быстро улучшилось, она даже перестала вызывать доктора Франклина. Джастин вздохнул с облегчением. Хотя столь быстрое выздоровление наводило на определенные мысли.

Вероятно, очень цинично и эгоистично с его стороны, но Джастин часто думал, не является ли недавняя болезнь очередной уловкой, чтобы заставить его вновь поселиться в отчем доме, а может, еще и примириться с мыслью о браке. Конечно, его бы очень порадовало, если бы выяснилось, что здоровье бабушки значительно лучше, чем она пыталась представить, но очень неприятно узнать, что он пал жертвой ее коварных махинаций. Кроме того, Джастин осознавал, что переехал домой не только из-за беспокойства о бабушкином состоянии, главной причиной стала тревога за Элеонору, пусть она бы этого и не оценила, если бы знала. Сейчас он слишком хорошо понимал, насколько жестокой натурой является Личфилд. Реши тот проявить злобную сущность, главной мишенью станут Эдит и Элеонора.

— Ройстон?

Джастин встряхнулся и снова обратил свое внимание на Готорна.

— Кажется, ты упомянул о предстоящей свадьбе?

Тот кивнул.

— Знаешь, ты произвел неизгладимое впечатление на мою дорогую Магдалену.

— Неужели? — Джастин настороженно посмотрел на него. Мисс Мэттьюз была красивой и очаровательной девушкой, и он с радостью помог Готорну вырвать ее из лап дьявола, который хотел во что бы то ни стало разрушить ей жизнь, но и только. В личном плане она никогда его не интересовала, и если Готорн считает иначе…

— Именно так, — продолжал тот, — она категорически требует, чтобы ты стал одним из наших свидетелей.

— Я?! — Джастин был бы потрясен меньше, даже если бы Готорн пригласил его станцевать голым в «Олмаке»!

В глазах Адама мерцали дьявольские смешинки.

— Понимаю, как непривлекательна для тебя эта роль, учитывая неприятие брака, но Магдалена очень настаивает.

Судя по всему, Готорн по уши влюблен в свою будущую жену и не собирается ни в чем ей отказывать. Джастин видел, как тот изменился, влюбившись в мисс Мэттьюз, и раньше подобные перемены были ему отвратительны. Но сейчас, по какой-то необъяснимой причине, чувства Готорна вызвали у него любопытство. В первом браке Адам был очень несчастлив и надолго потерял желание повторять опыт, пока он не встретил Магдалену Мэттьюз и не влюбился в нее. И похоже, нисколько об этом не жалел. Напротив, казался самым счастливым человеком из всех, кого Джастин в последнее время видел.

Неужели он не испытывал негодования из-за потери свободы? Из-за того, что ближайшие лет сорок будет связан браком по рукам и ногам, десятилетиями делить постель с одной женщиной, если не заведет любовницу? Кроме того, у Готорна была маленькая дочь от первого брака. Подумал ли он, каково будет ей?