Мог ли Глеб надеяться, что это их настоящее свидание? Наверное, да. В конце концов, его не послали… куда подальше, мысленно шутил он, нервно расхаживая по дорожке.

Будто бы и не было этих семнадцати месяцев. Нет, они были. И из памяти их не вычеркнешь, и из времени не сотрешь. Взрослая жизнь. Глеб, кажется, уже наелся ею досыта, а сколько всего еще впереди. Но теперь он знает, как жить эту жизнь, — честно, не в угоду своим мимолетным желаниям, а с оглядкой на более важные ценности: семью, дружбу, любовь.

Она спорхнула со ступенек, легкая, изящная. Другая — и все такая же. Его Катя. В тот самый миг, когда он увидел ее в кафе с друзьями, он уже знал, что она — ЕГО. Если правду говорят на востоке, Глеб и Катя знали друг друга и в прошлых жизнях. И любили друг друга. И, возможно, в этой жизни расплачивались за прошлые ошибки. Просто где-то в глубине души он узнал ее и… вспомнил.

— Ты… очень хорошо выглядишь, — выдавил Глеб, когда Катя подошла ближе.

— Спасибо.

Она поправила прическу. Эти длинные пышные волосы и эти глаза сводили Глеба с ума. «Девушка со старинной картины», вспомнил он. Такое лицо достойно того, чтобы изобразить его и на множестве современных полотен. Глебу нестерпимо захотелось взять в руки карандаш. Он так давно не рисовал. Да, тот рисунок в школе… и долгий перерыв. Это будет символично — продолжить там, где закончил.

— Ты меня пугаешь, — сказала вдруг Катя.

Глеб очнулся:

— Что?

— Молчишь и смотришь.

— Насмотреться не могу.

Катя смутилась. От этого Глебу стало еще радостнее, просто до бабочек в животе.

— Погода прекрасная.

— Эта? — Катя сердито ткнула пальцем в небо. — Сейчас пойдет дождь, и я стану похожа на бездомного котенка.

— Тогда идем. Я заказал билеты. И столик в кафе тоже… заказал.

— Что это за кафе такое, где нужно заранее заказывать места? — встревожилась Катя.

— Не волнуйся, в ресторан не поведу, — успокоил ее Глеб. — В общем, там популярное место, его еще в какой-то программе на «Моей планете» показывали, типа, там очень круто и стильно. Народ сразу туда повалил. Только мы на трамвае, окей? Я машину у деда в поселке оставил, все равно в общаге торчу.

— Я тоже, — улыбнулась Катя. — Я в Каратове больше интересных мест видела, когда ездила сюда на курсы.

— Я помню.

Им обоим стало неловко. Катя вдруг громко выдохнула, резко остановилась и повернулась к Глебу:

— Послушай, я… мне кажется, нам нужно расставить точки над «и».

Глеб улыбнулся:

— Давай. Я, в принципе, все расставил. Отвечаю за каждое сказанное слово. Хочу, чтобы мы были вместе. Хочу заботиться о тебе, хочу стать твоим мужчиной. Мне даже покаяться тебе сейчас особо не в чем — я все уже сказал. Все в прошлом. Давай начнем сначала. Решение за тобой.

— А если… а если я не смогу? — она испытывающе заглянула ему в глаза.

К такой «проверке» он тоже был готов. Катя не была бы Катей, если бы не рассмотрела все… варианты. Немного содрогнувшись внутренне и покачав головой, Глеб сказал:

— Я никогда не смогу остаться твоим другом. Просто другом. Но приму любое твое решение.

— Моя мама. Она будет категорически против, — Катя невесело усмехнулась. — Твоя мама…

— С Полиной я почти не общаюсь. У нее своя жизнь, у нас с Лехой — своя. У меня — дед, — сообщил Глеб. — Он тебя любит. Твою маму я попробую… переубедить.

Катя со смешком закатила глаза:

— Ага, попробуй. Нет, маму я возьму на себя. Подготовлю… медленно.

— Значит, ты, — у Глеба дрогнул голос, — согласна?

Катя посмотрела на облака. Сказал задумчиво:

— Я влюбилась в тебя в первый день нашей встречи. Потом навесила на себя кучу запретов, но… не помогло. А теперь ты здесь, со мной. Все, как в сказке. Скажи: это реально?

Она перевела на него взгляд. Глеб опомнился, когда понял, что целует Катю прямо посреди улицы. Под дождем. И она жадно отзывается. На них оглядывались редкие прохожие. Но они оторвались друг от друга, только когда земля стала уходить из-под ног, а серое небо и отражение фонарей в лужах поплыли перед глазами.

— Мы сейчас вымокнем! — весело крикнула Катя.

Глеб губами собрал с ее ресниц капли дождя и прошептал:

— Тогда бежим!

Они сидели почти в конце вагона и вглядывались в пелену дождя за окном. Оба плохо знали город, до сих пор находясь в стадии шапочного с ним знакомства. Кондуктора не было, оказалось, что в честь Дня города проезд был бесплатным.

Сначала их невероятно смешило, что в спешке они сели в «счастливый» трамвай номер тринадцать. Оба понятия не имели, по какому маршруту этот трамвай следует. Затем оказалось, что в вагоне они остались одни. Глеб шутил, что они попали в параллельную постапокалиптическую реальность. Трамваем управляет призрак, и вон, вдалеке, показались шпили города-фантома. За окном действительно появились мутные очертания новостроек. Ни Катя, ни Глеб их не узнали.

Увернувшись от очередного поцелуя, Катя принялась изучать наклейку над стеклом с отмеченными разными цветами ниточками путей. Выяснилось, что это карта от другого маршрута, а номер тринадцать следует в загадочное «депо».

За окном проплывали малопонятные пятна света из витрин и от фонарей. Смирившись с неизбежным опозданием на сеанс, Глеб потянул из кармана телефон, но на очередной загадочной остановке Катя вгляделась в сумерки за створками дверей и воскликнула:

— Я знаю, где мы! Вон центральный книжный!

Они в последнюю секунду успели выскочить и долго хохотали на остановке: тринадцатый маршрут увез их в сторону городского парка. Оказалось, они объехали центр с другой стороны озера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Книжный магазин, — отсмеявшись, сказал Глеб. — Лучший опознавательный знак для Кати Самарской в любом городе.

— И место силы, — подхватила Катя. — Мы опоздали?

— Успеем. Пропустим анонсы и рекламу. Кому они нужны?

Торговый центр было видно издалека. Глеб умудрился почти на бегу купить попкорн и напитки. Засмотревшись на картонную фигуру очередного героя «Марвел», Катя рассыпала попкорн. Сметая его ногой за фигуру, Глеб нечаянно сломал «мстителю» картонную ногу. Пришлось удирать по лабиринту коридоров синема-центра, пока охранник не заметил учиненное безобразие.

Девушка-билетер отсканировала штрих-код на телефоне Глеба и провела их в зал.

Кусочек анонса им все-таки достался. Усевшись в зале, оба невидяще уставились на экран. Их места располагались почти на самом верху. Одновременно потянувшись к ведерку, они коснулись кончиками пальцев. Оба замерли.

— Падай, — прошептал Глеб, поднимая ручку сидения.

Катя сначала не поняла, а потом покорно положила голову ему на плечо. Их пальцы вновь переплелись.

На экране появилась заставка.

— Уолт Дисней? — изумленно проговорила Катя. — Ты привел меня на детский фильм? Ой, не могу! Это мультик!

— Э-э-э-м… сейчас, — растерянно проговорил Глеб. — Блин, это действительно мульт. Двенадцать плюс.

— Анимация, — хихикнула Катя. — Ты хоть описание прочел?

— Прочел. Там… я не помню точно! Вот! «Андроид»! Кто так мультики называет?! — шутливо возмущался Глеб. — Я думал, это про космос!

— Вполне себе милое название, — дразнила его Катя. — И про космос.

Они с огромным удовольствием посмотрели мультфильм о приключениях андроида, мечтающего стать человеком. Им хватило и космоса, и попкорна, и… поцелуев.


Катя


Эйфория от того, что они вместе, что нет больше мучивших обоих препятствий, какое-то время грела их, несмотря на дождь и холод. Но погода победила. Глеб проводил Катю до общежития. Они постояли в холле под бдительным оком вахтерши, неловко поцеловались и разошлись.

Дома Катя увидела себя в зеркале, прислушалась к ощущениям и ужаснулась: нос красный, глаза слезятся, в горле непонятное першение. Однако обошлось. Утром она встала и удивленно отметила: самочувствие прекрасное, внутри бурлит энергия; хочется в бой или по крайней мере в гущу жизни.

День покатился по обычной траектории, раскручиваясь все быстрее. Оксана Валерьевна Борякина по кличке Кикимора, преподаватель по грамматике, выбрала на этот раз своей жертвой именно Катю. Так случалось каждую пару. Кикимора скучающе обводила группу взглядом и отмечала одного «счастливчика». По какому принципу она это делала, понять не мог никто. Кикимора всю пару не давала «избранному» перевести дыхание. Результат у пытки всегда был один: Борякина с разочарованным видом разводила руками.

Катя почувствовала странный подъем и смело посмотрела Оксане Валерьевне в глаза. Та слегка подняла одну бровь и забросала расхрабрившуюся студентку вопросами, ни секунды не позволяя отдышаться. Будь это другой день, Катя, наверное, смутилась бы, несмотря на знание материала. Но в душе рос непривычный кураж, слова сами ложились на язык. Катя чувствовала, что ведет с преподавателем адекватный диалог, пусть не совсем на равных, но достойно.

Борякина (Кате больше не хотелось называть ее Кикиморой даже про себя) удивленно и даже несколько обрадованно сказала по-английски:

— Кэтрин, я вижу, что вы не просто подготовили материал, а углубились в него. Вам было интересно?

— Да, — ответила Катя. — Я нашла дополнительный материал. И поняла, что есть альтернативный способ объяснения этой конструкции.

— Почему же до этого вы сидели тише воды ниже травы? Нравилось сливаться с серой массой?

Борякина не была бы Борякиной, если бы не ввернула саркастическое замечание.

— Группа, — наставительно проговорила Оксана Валерьевна, — вот так нужно работать с английской грамматикой. Необходимо пытаться понять ее и прочувствовать. Помните: возможно, не дай бог, конечно, вы будущие педагоги. Другой язык — другой мозг, иное восприятие реальности. Ваша задача не только овладеть навыками отличного от русского мышления, а еще и построить мостик между чужим языком и вашими учениками.