Екатерина Кариди - Не попадайся ему на глаза

Но надо было еще одеться.

Она вошла в гардеробную и некоторое время рассматривала свой гардероб. Среди той одежды, что принесли ей сегодня, было одно платье. Оно как будто было приобретено именно для этой цели. Несколько раз взгляд Инги скользил по нему и она отводила глаза. И снова возвращалась.

Под это платье было белье в тон. Чулки, туфли, клатч.

В конце концов все-таки надела это кремовое платье. Немного косметики, она никогда не употребляла много. Духи… Постояла перед зеркалом, сжав кулаки.

Это просто свидание. Можно пережить.

Вышла.

Вадим Кольцов уже ждал в холле. Окинул ее быстрым взглядом, словно вобрал всю, и молча показал на выход. И ей пришлось пройти вперед. Это оказалось еще сложнее, когда он за спиной. Сразу мелкие волоски на всем теле поднялись дыбом.

Замкнутое пространство лифта, сгустившийся воздух.

Инга не решалась взглянуть на него, а он смотрел на нее слишком пристально. Ей казалось, она ощущает его взгляд глубоко под одеждой. Как если бы он касался ее там. По счастью, лифт дошел вниз.

Но передышка была недолгой, ей еще пришлось ехать рядом с ним в автомобиле. И снова она чувствовала мужчину рядом с собой слишком остро. И не могла понять, чего в этих ощущениях больше. Стыда, страха, женской беззащитности или грязного плотского желания, которое прорывалось сквозь все моральные преграды. Он просто вытряхивал это из нее.

***

На этот раз ресторан был роскошен. Довольно рано для ужина, было еще светло, но уместно, потому что ей действительно хотелось есть.

Все начиналось чопорно. Меню. Винная карта. Она не вникала, полностью предоставив это все ему. Ей просто надо было перетерпеть, и этот более чем странный «долг» станет на одно свидание меньше.

Инга даже сумела настроиться, перестала ощущать себя в западне. И тут случилось нечто непредвиденное.

В зал вошел Дмитрий Кольцов, с ним девушка. Его невеста.

Оба были в прекрасном настроении, и то неуловимое интимное, что бывает между любовниками, так и сквозило во взглядах и движения. Инга просто заледенела. Так холодно стало, что невозможно дышать. А потом внезапной удушающей волной поднялся жар.

Потому что Дмитрий Кольцов со своей невестой Маликой Багировой направились в их сторону.

Вадим Кольцов шевельнулся рядом, подавая знак брату, Дмитрий издали махнул ему рукой. Инга чувствовала себя так, словно ее сжал медвежий капкан. И никуда не деться, потому что Дмитрий наконец ее увидел. Слегка напрягся и даже на какой-то миг с шага сбился, а во взгляде проскочила растерянность. Но тут же все исчезло, он овладел собой и сосредоточился на брате.

А его невеста улыбалась и продолжала что-то говорить.

Так отвратительно это все стало Инге…

Весь этот проклятый вечер. Ресторан. Ужин этот.

За столом пошел общий разговор. И кажется, братья про себя все решили. Потому что никто не задавал неудобных вопросов, никто ничего не акцентировал. Дмитрий просто не смотрел в ее сторону. Словно она пустое место.

Все это длилось и длилось. И в какой-то момент Инга почувствовала, что наступил предел. Хотела извиниться и встать из-за стола, чтобы отсидеться в туалете. Но стоило ей только подумать об этом, Вадим Кольцов накрыл ее руку своей, как будто пригвоздил к месту, лишая воли. И проговорил:

— Брат, Малика, было очень приятно. А сейчас прошу нас извинить, мы уходим.

Это было так неожиданно, что Инга замерла, приоткрыв рот. А Дмитрий нехорошо уставился на руку брата, накрывшую ее ладонь. Его собственная рука, лежавшая на столе, дернулась, пальцы сжались в кулак.

— Всего доброго, — пробормотала Инга, отводя взгляд, и встала.

Потому что Вадим уже вышел из-за стола и ждал ее.

— Всего доброго, — пропела Малика. — Рада была с вами познакомиться.

У нее был приятный голос с хрипотцой, и она не особо скрывала свою радость, что они уходят.

Дмитрий долго молчал, потом проговорил со значением:

— До встречи, брат.

— Увидимся, — кивнул Вадим.

И увел оттуда Ингу.

***

Потом она сидела рядом с ним в автомобиле и не могла прийти в себя. Чувство такое, как будто с души содрали кожу и присыпали солью. И если это было свидание, то…

Не удивительно, что он оговорил их отдельно.

Ведь неспроста он привел ее туда. Заранее все спланировал. Усадил за один стол с Дмитрием и наблюдал со стороны. Инга и без того знала, что Вадим Кольцов циничен и жесток, просто сегодня он превзошел себя.

Назад ехали молча. Опять напряжение в салоне, опять один на один с ним. Но теперь уже не было того гнетущего страха перед этим мужчиной. Потому что ей было слишком больно и тошно, чтобы бояться.

Поднимались в лифте, висело давящее молчание, его тяжелый взгляд скользил по ней. Инга ощущала это физически, как если бы он оставлял борозды. Но смотреть на него она не могла. Хоть убей. И хоть убей, не смогла бы выдавить из себя ни слова. Даже если бы ее сейчас резали. Потому что не хотела.

Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это влезть под горячую воду и смыть с себя к чертовой матери ВСЕ. А одежду, которая на ней… Инга с удовольствием сожгла бы ее. Но она не станет. Неееет. Она просто отдаст все в чистку и никогда больше к этому не прикоснется.

Никогда.

Ее инстинктивно передернуло.

И в этот момент он вдруг резко схватил ее за плечи и встряхнул.

— Что с тобой?

Взгляд прищуренный, пристальный, настороженный, непонятный огонь в глазах. Так и хотелось сказать:

«Ах вы не понимаете? Ну что же вы, это так просто. Просто делать людям больно, смотреть, как они корчатся, и получать удовольствие. А тут вдруг непонятно стало, удовольствия лишились? Ну что же вы так вожжи упустили-то».

Но ничего этого она не сказала. Вместо этого само собой с губ сорвалось тихое:

— Ненавижу тебя.

Что-то дикое в ответ вспыхнуло в его глазах. А в следующий миг он уже целовал ее. Как оголодавший зверь, задыхаясь, жадно. Лифт успел доехать до самого верха, открылась дверь. Плевать!

Он распластывал ее по стенке, а руки сдирали платье. Прижимал к себе, раздвигал коленом бедра, вклинивался, терся телом об нее. И не отпускал рот, не давал подумать, вздохнуть. От платья остались лишь ошметки, чудом державшиеся на талии. Ей бы бороться с ним, оттолкнуть его, вырваться, но он уже добрался.

Добрался туда. Зарычал в губы, как будто готов был сожрать.

И вдруг стал необычайно нежен. Едва касался, пил дыхание, дарил ласку. Долгую, тягучую. Потекла она, будь оно все проклято, неладно… Потекла.

Это было так унизительно, поражение полное. Но ему же этого было мало, подхватил ее на руки и быстро понес в спальню. Рывками содрал остатки одежды, и вместе с ней — в душ.

Все случилось так быстро, она не успела опомниться, а горячая вода уже хлынула сверху прямо на них. Горячая вода придавала всему какой-то странный смысл. И Инга потерялась в ощущениях, потому что он снова целовал ее и касался. Только теперь она целовала его сама и сама насаживалась на его пальцы. Сама гладила налитый кровью гладкий член. И первая выдохнула ему в губы:

— Давай! Ну давай же…

И только после этого он подхватил ее под бедра и насадил на себя. Держал на весу, заставляя выгибаться, подставляя его рту шею и грудь, раскрывая до предела для себя. И двигался не переставая. Долбил, таранил. Меняя темп и ритм. Как будто задался целью вытрахать из нее все, что было раньше. А когда она закричала, весь напрягся и дал ей это.

Только для нее. Дал добрать все, обмякнуть в его руках. Обнять его за плечи и повиснуть на нем обессиленной легкой тряпочкой.

А горячая вода все текла на них сверху.

И постепенно пришло осознание. Инга уткнулась в его плечо и всхлипнула:

— Ненавижу тебя.

Руки мужчины стиснулись, но лишь на мгновение. Потом он глухо проговорил:

— Кто-то из них мог заказать тебя. Мне нужно было видеть их. Понять.

Этими словами он как будто остатки воздуха из нее вышиб.

— Ты подозреваешь? Но этого не может быть…

— Мы будем встречаться с ними и дальше, — сказал он. — Привыкай.

Спустил ее с рук, и выключил воду.

Задрожала диссонансом пауза. Как будто рухнул тот мост, что держал их. И черт бы ее побрал, но Инга чувствовала вину. Хотя и не должна была.

Наверное, все было в том, что он так и остался без разрядки.

Она сглотнула и уставилась на него, приоткрыв рот. И да, по тому, как дернулся в ее сторону его член, был ясно виден его голод. Для ничего него не закончено, даже не начато толком. И жаркая нить желания уже натянулась между ними, заставляя сбиваться дыхание.

Трудно скрыть желание, когда ты голый. И это здорово рвет нервы.

Он медленно двинулся к ней, обхватил затылок, замер, глядя в глаза. А у нее гусиной кожей покрылись шея и грудь, а соски мгновенно сморщились и призывно вытянулись. И все. Все…

В следующий миг он уже развернул ее к стене и резко пригнул, раздвигая ноги.

— Упрись.

Голос дрожит низко, хрипло. Шумное дыхание у уха, мышцы литые как камень. А Инге немного страшно, и от этого все только острее в разы.

Одной рукой подхватил под живот и разом приподнял. Теперь она упиралась руками в стену, стоя на цыпочках. А другой рукой стал медленно раскрывать для себя, а потом в какой-то момент резко протолкнулся внутрь, вышибая из нее крик.

— Ааааахххх!

Ускорился, держа ее почти на весу и практически накрывая своим телом, как будто ее крик сдернул в нем какую-то внутреннюю планку.

— Мало, — простонал хрипло. — Еще. Давай!

Прикусил ей шею за ухом и одновременно задвигался с утроенной силой. Раз, два, три… И ее просто сорвало в крик.