Я пожимаю плечом.

— Заканчивала вроде как, — задумчиво тяну.

Встаю с дивана и начинаю расхаживать по комнате. Здесь давно не убирались, кресло завалено вещами, на полу какие-то коробки. Бумаги на столе. Старый телевизор, древний разваливающийся магнитофон и куча кассет на полке. В детстве мы часто брали бумбокс и ходили по району, хвастаясь музыкой. Не знаю, к чему я это вспомнил.

— Попросим, чтобы она не говорила Соне. Она должна понять, что втягивать её бессмысленно. Тем более, она старше, должна что-то подсказать. Сколько ей? — не отстаёт Матвей.

— Не помню. Двадцать два вроде, — отрываю взгляд от магнитофона и поворачиваюсь к другу.

Он выглядит до дикости непривычно. Раньше парень был скромным и спокойным, не влезал в разборки и вообще старался вести себя мирно, не считая тех случаев, когда ситуация требовала более решительных мер, а сейчас он маниакально одержим местью. При чём не тому парню, который заехал ему монтировкой, а именно Малийскосму. Не знаю, что он к нему прицепился, это ведь мне надо рвать и метать, ища способ отвадить его от Розиной, а я дико спокойный и мне даже, признаться, плевать на Сашу. С учётом, что он не будет и дальше соваться к нам.

Но Матвей…

Это из-за травмы или он всегда был таким одержимым?

— Ладно, я попробую, — сдаюсь я. — Напишу ей.

— Сейчас, — он кивает на свой комп. — Она онлайн.

Я хмурюсь.

— Океу, дай со своего зайду, — вздыхаю я, понимая, что Матвей не отвяжется.

Друг поднимается со стула и уступает мне место. Неохотно заняв его, я выхожу из профиля парня и захожу в свой. Страница Сони Розиной первая в списке моих друзей, следом идёт Матвей и остальные. Я захожу на профиль своей девушки, ищу её сестру в списке родственников и открываю страницу Маши. Она онлайн с телефона.

— А что если рядом с ней Соня? — спрашиваю я. — Тогда спалимся.

Матвей облокачивается рукой о столешницу и хмурится.

— Спроси у Сони, что она делает.

Я вздыхаю и покорно возвращаюсь в диалоги. Пишу: «Привет, пупс. Чем маешься?»

Она отвечает почти сразу: «С Яной гуляю. А ты?»

«У Матвея».

— Видишь, сестра не с ней. Пиши, — настаивает друг, и я неуверенно морщусь. Чего он раскомандовался?

Возвращаюсь на страницу Маши и пишу ей сообщение:

«Привет, Маш. Есть разговор. Только Соне ни слова. Это на счёт Малийского».

Откидываюсь на спинку стула и немного кручусь на нём. Розина-старшая отвечает долго, поэтому я включаю музыку и начинаю листать новости, показывая Матвею угарные мемчики, но тот их, очевидно, не оценивает.

«Привет. Океу. Что за тема?».

«Хотим вытащить его и проучить за Матвея. Ты же в курсе, что с ним случилось?».

— Скажи, что лично нужно поговорить, — просит друг.

Я показываю ему рукой, мол, подожди чуток, и он начинает нетерпеливо постукивать пальцами по столешнице. Я не обращаю на него внимания.

«В курсе. А я при чём?».

«Нужна твоя помощь. Если ты не против, встретимся завтра? Обсудим. Ибо, если мы его не сдадим копам, то он вряд ли нас оставит в покое».

Маша читает сообщение и ничего не отвечает. Я уже думаю, что она против или что она уже сдала нас Соне, и дольки страха впиваются в мои лёгкие тонкими иглами.

«Ладно. Когда, где?».

Я смотрю на Матвея.

— После школы. Часов в пять возле Парка Славы, — предлагает друг.

Я киваю и пишу время и место Маше, после чего расслабляюсь и облегчённо вздыхаю.

— Доволен? — интересуюсь я, поднимаясь на ноги и уступая место парню.

Тот благодарно улыбается, кивая мне, и мне даже становится легче. Если сестра Сони согласится помочь нам, то тогда не придётся впутывать мою девушку во всё это. Она и так натерпелась от Малийского, не хочу, чтобы она снова пересекалась с ним или хоть как-то была причастна к его личности. Её нужно как можно тщательнее оберегать от прошлого, чтобы оно снова не затянуло Соню в свои коварные лапы.



Billie Eilish — Bored


Соня.


Я возвращаюсь домой после прогулки с Яной ближе к вечеру и довольно урчу, оказываясь в тепле. Настроение отличное, хочется плясать и разбрасываться лучами радости, не смотря на унылую осеннюю погоду и приближающиеся холода. Сейчас только Егора рядом не хватает для полного счастья.

Я раздеваюсь, иду в ванную, мою руки, затем заглядываю на кухню и тырю из вазы несколько конфет. Пока иду в свою комнату, открываю одну из сладостей и отправляю её в рот. Прислушиваюсь: в гостиной работает телевизор, наверное, там засели родители и смотрят очередную скучную передачу по РенТВ. Даже не суюсь туда, прохожу по коридору и останавливаюсь возле двери, которая ведёт в комнату Маши. Решаю проверить, дома она или же снова у своего Миши.

Даже не стучусь, открывая преграду, и заглядывая внутрь.

Сестра сидит на кровати перед ноутбуком — она косится в мою сторону, когда я захожу, прикрывая за собой дверь.

— Привет, — улыбаюсь я.

— Угу, — Маша не смотрит на меня.

На мониторе я вижу, что она листает новости «вконтакте», её лицо задумчивое и непроницаемое, в прочем, как и всегда. Хотя, обычно она бесится, если я без стука врываюсь к ней, а сейчас какая-то тихая.

Я пересекаю пространство и сажусь напротив неё. Девушка не смотрит на меня, но даже так я могу заметить, что её лицо какое-то опухшее, а вид чертовски подавленный. Я хмурюсь.

— Ты плакала? — напрямую спрашиваю я.

Маша вскидывает на меня недовольный взгляд и смотрит исподлобья так, словно готова вонзить мне в шею нож. Вскидываю бровь, терпеливо дожидаясь ответа. Сестра вздыхает и шмыгает носом, но комментировать мои слова явно не собирается.

— Случилось что? — продолжаю допрос.

Знаю, как её это бесит. Как она это называет? Психоанализ? Она его терпеть не может, если его использовать на ней.

— Он нашёл себе другую, — бросает Маша, стискивая зубы.

Я осматриваю комнату, непонимающе морщась, опускаю взгляд на конфеты, которые держу в руках, и открываю очередную жертву.

— Миша? — догадываюсь я.

— Ага. При чём даже не сказал мне.

Сестра не смотрит на меня, продолжая пялиться в монитор. Миша… Она с ним общалась больше полугода, часто зависала у него, почти что жила с ним, из-за чего часто ссорилась с родителями. Я даже начинала думать, что у них там всё серьёзно. Хм…

— А как ты узнала? — интересуюсь я, отправляя в рот сладость.

Маша отвечает неохотно и не сразу. Я знаю, что ей нужно много времени, чтобы собраться с мыслями и чтобы сгруппировать слова, мечущиеся у неё в голове.

— Он меня начал динамить. Отмазывался, мол, работа и всё такое. Типа устал, времени нет и бла, бла, бла, — бурчит сестра. — Перестал звонить и писать, звать к себе. Я сразу догадалась, что у него кто-то появился, — я вспоминаю, что они чуть ли не каждый вечер, когда были не в месте, болтали по скайпу. — Вчера пересеклись всё-таки. Случайно увидела, как он поцелуйчики шлёт кому-то в диалоге. Утром он ушёл на работу, а я залезла с его компа «вконтакт» и прочитала переписку. Оказывается, тусит теперь с другой, а все эти отмазы, когда он меня динамил, он с ней был. А мне ни слова не сказал. Просто слил и всё…

Я задумчиво хмурюсь. Настроение медленно, но верно скатывается к нулю, и я даже расстраиваюсь из-за этого.

— Ну… Вы же не мутили, да? — тяну я.

— Ну, да, — Маша злится. — Но всё равно можно было хотя бы сказать, типа «сорян, я затусил с другой, с тобой больше не хочу пересекаться». А не просто сливать, словно меня вообще не существовало. Мы всё-таки не один день знакомы.

— Ну, да. Некрасиво, — бормочу я, вспоминая Егора. Кладу рядом с ноутом горстку конфет, чтобы угостить сестру и хоть как-то подбодрить её. — Но ему ничего не предъявишь, вы же не встречались. Ничем не обязаны друг другу. Он тусит с кем хочет, ты тоже.

— Да знаю я, — она берёт конфету, расстраиваясь ещё больше. — Просто привыкла к нему за все эти месяцы… не знаю, — она бросает сладость в рот и начинает лениво жевать. — Обидно.

Я фыркаю и откидываюсь назад, падая спиной на кровать.

— Забей. Найди себе норм мужика. И начни встречаться.

Сестра ничего не отвечает. Я смотрю в потолок, затем вздыхаю, переворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Разглядываю сестру. Она у меня красивая, вот только парней выбирать не умеет. Вечно её тянет на плохих ребят, которые разбивают ей сердце. Снова думаю о Егоре и в очередной раз вздыхаю.

— Так, ты теперь снова со Штормом? — интересуется Маша, чтобы перевести тему.

— Ага, — прикусываю губу. — Уже неделю. Не знаю, правильно ли это…

— А Малийский что?

Пожимаю плечом.

— Пока тишина. Егор хотел его выловить и побить, но я сказала, что если ввяжется в это, я окончательно порву с ним, — отвожу взгляд в сторону. — Не знаю, как быть.

Маша внимательно смотрит на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я отворачиваюсь.

— Держись его, — говорит сестра. — Егора, — уточняет. — Вы отличная пара.

Я неожиданно краснею и расплываюсь в улыбке, а потом мне становится стыдно, потому что у сестры неудачный день и вообще проблемы в личной жизни, так что я не должна в такой момент радоваться тому, что у меня всё хорошо.

— Конечно, — сажусь на кровати, а затем поднимаюсь на ноги. — А ты не грусти. Он ещё пожалеет, что бросил такую крутую тёлочку, как ты.

Она отмахивается и впервые за весь разговор её губы трогает улыбка.