— Ой…

Штормов закатывает глаза и подталкивает меня подальше от ринга.

— Ты не говорил, что твой тренер — это твой отец, — шиплю я, чтобы меня мог услышать только парень. — Мог бы предупредить!

— Разве? — Егор на секунду замирает. — Да не важно. Посиди пока здесь, — парень буквально силой меня усаживает на скамейку. — С Матвейкой поболтай, а я пока переоденусь.

Я удивлённо смотрю на Штормова, который поспешно скрывается где-то в соседнем помещении, и пытаюсь сообразить, что вообще только что произошло. Только через несколько секунд я замечаю, что на скамейке рядом со мной сидит какой-то парень и жуёт сухарики.

— Привет, — тянет он.

— Привет. Ты…

— Я Матвей, друг Егора. А ты Соня, да?

— Ага.

Парень в клетчатой красной рубашке — его куртка лежит рядом с ним на скамейке. У него чёрные волосы и тёмные глаза, а губы налитые кровью, словно он недавно съел вишнёвое мороженое.

— Не обращай внимания, он всегда такой, — парень отправляет в рот сухарик. — Будешь?

— Не, спасибо.

Я расстёгиваю куртку, потому что находиться здесь становится жарко, но не снимаю её. Смотрю на Сергея Петровича, который командует парням на ринге, чтобы они правильно двигались, следили за ногами и уходили от ударов, снова осматриваю помещение, замечая на себе заинтересованные взгляды.

— А ты тоже тренируешься? — спрашиваю я у Матвея.

— Нет, — фыркает он. — Просто домой не хочу, вот и сижу здесь. Всё равно делать нечего.

Я ничего не отвечаю, снова осматриваю парней, которые разминаются, тренируются и выполняют какие-то упражнения, и вздыхаю. Ладно, проверим, так хорош Егор Штормов на ринге, как считают другие. Хотя… Я ведь совершенно в этом ничего не смыслю.


11


Thousand Foot Krutch — I Climb



Егор.


Я быстро стаскиваю верхнюю одежду и переодеваюсь. Натягиваю шорты, кроссовки, футболку, защитный шлем и перчатки, после чего поспешно покидаю раздевалку. Во мне сейчас столько энергии, что я готов взорваться, если сию же минуту не окажусь на ринге и не отправлю парочку парней в нокаут.

Я смотрю на Соню — она сидит спиной ко мне рядом с Матвеем и не замечает, как я решительно направляюсь к рингу. Обычно у меня такой энтузиазм только перед реальным боем, а никак не во время тренировки, но я ничего не могу с собой поделать.

— Разминка, — тянет отец, замечая меня.

Он с одного взгляда понимает, что сегодня я не намерен разогреваться. И тренер прекрасно знает, что спорить со мной бесполезно, я всё равно сделаю так, как хочу. Особенно на глазах у девчонки.

— К чёрту!

Я ловко взбираюсь на ринг и подпрыгиваю, нанося по воздуху пару ударов. Замечаю на себе взгляд Розиной и мысленно усмехаюсь.

Отец качает головой, поджимая губы.

— Дим, на ринг! — командует тренер, а потом манит меня к себе рукой. Я неохотно приближаюсь к нему, прекрасно представляя, о чём он сейчас мне скажет. — Егор, — отец понижает голос, когда я свешиваюсь через тросы. — Если ты решил выпендриться перед девчонкой, хотя бы не облажайся.

— Да я никогда не проигрываю, — улыбаюсь я.

— Думаешь, я тебя не знаю? — отец вскидывает брови. — Ты сливаешь бой каждый раз, когда пытаешься красоваться. Сосредоточься на противнике.

Я смотрю на Соню и улыбаюсь чуть шире.

— Это просто тренировка, — вижу, как Матвей что-то говорит Розиной, и та кивает.

— Каждая тренировка — это бой, — тренер ударяет меня ладонью по перчатке, чтобы я обратил на него внимание и перестал пялиться на Розину, но я не отрываю от неё взгляда, словно мысленно пытаясь заставить посмотреть на меня. — Если ты здесь халатно относишься к спаррингу, то что говорить про профессиональный спорт? На ринге твои мысли должны быть только о противнике, а не о девчонке, которая тебе нравится. Будь серьёзнее, Егор. Сколько раз тебе повторять?

Я, наконец, отрываю взгляд от Розиной и смотрю на отца.

— Я приведу Соню к нам на ужин, ты не против? — делаю вид, что не слышал ни единого слова из лекции тренера. — Может, на этой неделе. Или на следующей.

Отец вздыхает.

— Если выиграешь этот бой, — отмахивается он.

Я фыркаю, затем отстраняюсь и возвращаюсь в центр как раз в тот момент, когда Дима Поликаров, один из неплохих боксёров в этом клубе, поднимается на ринг. Мы стукаемся перчатками в знак приветствия, а потом отступаем. Я поднимаю руки перед собой.

— Начали, — командует тренер.

Я первым наступаю на противника, делая несколько пробных комбинаций, — Дима ставит блок и закрывает лицо, уклоняясь, затем пытается достать меня ударом левой снизу, но я бью по его перчатке и отвожу замах в сторону. Сгибаю колени, уклоняюсь от выпада Поликарова, ухожу в сторону и натыкаюсь на тросы, с разворота перекатываюсь вбок и оказываюсь зажатым в углу.

— Уходи из угла, — командует отец, Дима уже пытается прижать меня, но я ставлю блок и сильно ударяю ему по рёбрам, затем пользуюсь замешательством парня и провожу серию ударов. — Дима, за коленями следи. Ногами работай.

Я бросаю взгляд на Соню, которая смотрит на меня, и еле успеваю уклониться от замаха противника. Пытаюсь ударить его в голову, но Дима наклоняется в бок и уходит.

— Что вы как бабы на танцах! — орёт отец. — Поактивнее!

Я снова атакую, несколько раз ударяю по блоку Димы, затем захожу снизу по рёбрам, пытаюсь достать до его второго бока, но парень резко ударяет меня по носу, и я отшатываюсь назад.

— Защита, Егор! — громко говорит отец. — Уходи, что ты мнёшься!

Я отступаю под ударами Димы, уклоняюсь и случайно спотыкаюсь, падая на ринг. Успеваю подняться на ноги, пока меня полностью не прижали. Меня пытаются завести в угол, но я нагибаюсь, прохожу под рукой противника и провожу серию ударов по его рёбрам — тот отлетает к тросам и ставит блок, защищая лицо и корпус.

Я случайно замечаю Соню, которая о чём-то болтает с Матвеем, затем она берёт у него из пачки сухарики и отправляет в рот. В этот момент я отвлекаюсь и пропускаю сильный удар в голову. На секунду всё темнее, и шум в ушах разрывает меня изнутри. Я отшатываюсь, с трудом слыша слова отца:

— Егор, сосредоточься!

Чёрт, я отвлёкся. Хватит с ним играть…

Ухожу от выпадов Димы, а потом резко ударяю ему в рёбра, затем пробиваю блок и несколько раз заезжаю по голове. Последний удар снизу в челюсть заставляет противника упасть на ринг.

Я победил.

— Молодец, Егор, — без энтузиазма хвалит меня тренер. — А теперь на грушу. Будешь сегодня отрабатывать удары. Дим, живой?

— Ага.

Я помогаю парню подняться на ноги. Мы дружескими хлопаем друг друга по перчаткам. Отец снова зовёт меня к себе.

— Так что на счёт ужина? — шучу я, когда оказываюсь рядом с ним. Папа поджимает губы и с упрёком смотрит на меня. — Что? Я же победил.

Тренер вздыхает и опускает голову, думая над чем-то, а затем снова смотрит на меня.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Егор? — я облокачиваюсь на тросы, чтобы нагнуться чуть ниже к мужчине. — Ты думаешь, что ты круче всех, что ты непобедим, что ты самый сильный, самый ловкий, самый удачливый. Вышел на ринг, и уже победа у тебя в кармане, но вся проблема в том, что это совершенно не так. Если тебя сейчас выпустить на профессиональные соревнования, ты ляжешь в первом раунде. Победы затуманили тебе мозги. Ты постоянно недооцениваешь соперников, ставишь себя выше него. Вот эта твоя череда побед на соревнованиях чистая удача. И когда-нибудь она закончится, если ты продолжишь и дальше так халатно относиться ко всему.

Я смотрю на отца, а потом говорю:

— Но ведь я действительно круче всех, — шучу я. Тренер закатывает глаза и отмахивается, мол, бесполезно с тобой разговаривать. Он разворачивается и направляется в сторону тренерской. — А что на счёт ужина?

— Я не против, — бросает отец.

Я улыбаюсь и спускаюсь с ринга — Соня смотрит на меня, пока я иду в её сторону.

— Круто, — говорит девушка. — Особенно последние удары.

Я фыркаю, довольно улыбаясь.

— Это ещё что, — тяну я, снимая перчатки, затем боксёрский шлем с головы. — Ты меня во время настоящего боя не видела. У нас скоро соревнования, так что ты должна обязательно прийти. И кстати, — я провожу рукой по волосам, убирая пот со лба. — Отец не против, если ты придёшь к нам на ужин как-нибудь.

— Что? — выпаливает Розина, затем смущенно отворачивается. — Я же сказала, что ещё не соглашалась на это.

— Я заранее спросил, — пожимаю плечом.

Матвей смеётся, и я залепляю ему оплеуху.

— Эй, за что?

— За всё хорошее! Я к груше. Потусите ещё немного без меня, — я улыбаюсь Соне, а потом отхожу в сторону.

Кажется, отец обиделся, раз поставил меня на всю тренировку отрабатывать удары. Сегодня мы должны были с ним заниматься с защитой, а он картинно развернулся и ушёл в тренерскую. Ну и ладно.

***

— Как тебе наш клуб? — спрашиваю я Соню, как только Матвей оставляет нас одних.

Мы возвращаемся после тренировки пешком — мне всё ещё дико жарко после упражнений, и даже вечерний мороз не остужает мой пыл.

— Здорово, — девушка улыбается. — Мне понравилось. Не думала, что будет так интересно наблюдать за тем, как тебя избивают.

Она смеётся.

— Слышь. Кто кого ещё там избивал, — я скольжу по льду, удерживая равновесие, а потом разворачиваюсь и иду спиной вперёд. — Так ты придёшь к нам на ужин?