На печке стоял кофейник с кофе. Она налила себе кофе в чашку и устроилась за столом. Кофе, без сомнения, был сварен утром, и, хотя он был немного горьковатым на вкус, Рейчел нашла его вполне сносным. Так как теперь все в Рейдсвилле знали, что она вышла замуж за Уайатта, Рейчел могла время от времени заходить к нему в участок, не боясь причинить вред своей репутации. Она приходила сюда не только для того, чтобы принести Уайатту поесть, ей нравилось смотреть, как он сидит за столом, скрестив длинные ноги и положив их на край выдвинутого верхнего ящика. Рейчел прекрасно понимала, что за причина заставляла ее бывать в полицейском участке. Она никогда не скрывала от себя правду.

А правда заключалась в том, что ее сердце начинало неровно биться, стоило ей лишь увидеть Уайатта.

Немного подумав, Рейчел устроилась за столом в кресле шерифа, выдвинула верхний ящик и так же, как он, положила на него ноги. Сложила руки на животе, слегка откинула назад голову и прищурила глаза, придав им строгое выражение.

— Хочешь возглавить работу полицейского участка? — спросил ее Уайатт, входя в дверь.

Рейчел не шевельнулась. Бросив на Уайатта критический взгляд, она спросила:

— Ты знаешь, что с твоего кресла через трещину в бюро отлично видно всех, кто заходит в твой офис?

— Неужели?

— А ты при этом остаешься невидимым для людей, идущих по улице.

Уайатт проворчал что-то себе под нос и закрыл за собой дверь.

— Вероятно, люди удивляются, что ты всегда знаешь, кто к тебе заходит.

— Нет, они совсем не удивляются. Они считают, что я обладаю даром предвидения.

Рейчел засмеялась, опустила ноги на пол и откатилась на кресле от стола.

— Ты, Уайатт Купер, мошенник.

— Я стану им, если ты откроешь людям мой секрет. А пока я ясновидящий. Вот так-то.

Она встала с кресла, подошла к Уайатту и обвила руками его шею.

— Приветствую тебя, шериф. — Она с удовольствием чмокнула его в губы.

Руки Уайатта сомкнулись на ее талии. Когда она попыталась вывернуться из его объятий, он сжал руки чуть сильнее. Одна его бровь приподнялась вверх.

— Готов поклясться, что этим своим поцелуем ты хочешь загладить свою вину.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— А я думаю, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Что ты здесь делаешь?

— Я подумала, что мы могли бы вернуться домой вместе.

— Рейчел!..

Она сделала удивленное лицо.

— Что ж, хорошо… Если хочешь знать, то я не могла больше ни минуты сидеть дома. Я не могла дальше работать над дорожным костюмом Вирджинии без примерки. Вот я и решила сходить к ней. А потом я подумала, что, раз я зайду так далеко, то можно было бы наведаться и к Грейси. Я шью платье для Молли ко дню рождения. Я его уже почти доделала. Ну а потом я подумала, что домой я могла бы вернуться вместе с тобой.

— Мы же решили, что ты не будешь выходить из дома.

— Нет, это ты велел мне не выходить из дома. Я ничего не решала и ни на что не соглашалась.

Рейчел заметила, что Уайатт разомкнул руки и опустил их. Рейчел отошла от него на шаг.

— Я знаю, чего ты хотел, Уайатт, но на самом деле это было невыполнимо, — проговорила она со вздохом.

Уайатт не хотел сдавать своих позиций, в его голосе не слышалось и намека на сочувствие.

— Люди Мэддокса могли похитить тебя, и, думаю, тебе тоже вряд ли это понравилось бы.

— Но у тебя нет доказательств, что его люди находятся в Рейдсвилле и уже рыщут по улицам. А потом, куда бы они могли меня увезти? Сообщение с Денвером прервано, дорога завалена снегом, и поезда не ходят. Сейчас можно ездить только на санях и на лошади. Ты просто перестраховываешься.

— Значит, Фостер не станет тебя похищать. Но он может просто убить тебя. Получается, что это ему удобнее.

Она покачала головой:

— Фостер вряд ли будет меня убивать.

— Раньше у него не было причины для этого. А теперь есть. И не одна.

Уайатт глубоко вздохнул.

— Сейчас мне нужно просмотреть кое-какие бумаги, а потом мы сразу же пойдем домой. Тебе придется подождать меня немного.

— Хорошо, — сказала она, отходя в сторону. — А где Уилл?

— С Джейком Рестоном в банке. Он помогает Джейку закрыться.

Уайатт сел за стол и стал просматривать бумаги.

— А в камере сейчас никого нет?

— Ни души. Я хотел посадить в нее Эзру Райли за то, что он напился и стал дебоширить. Вирджиния сказала, что он водит ее за нос с этой женитьбой. А он обвиняет ее в том, что она продолжает работать на Розу Ларосу. Он собирался открыть стрельбу в борделе Розы, но Руди увел его в дальнюю комнату своего салуна и разрешил ему там выспаться. Я решил, что так будет более гуманно, чем бросать его в камеру на всю ночь.

Рейчел открыла дверь, ведущую в камеру, и заглянула за нее. Она делала это впервые с тех пор, как случилась перестрелка. Рейчел с беспокойством посмотрела на пол, но потом вздохнула с облегчением, увидев, что пол в камере чисто вымыт.

— А что находится за другой дверью? За той, что слева? Вы там храните свое оружие?

— Да, — проговорил он, отрываясь на мгновение от бумаг. — И я иногда проявляю там фотографии.

— Можно мне заглянуть туда?

Он пожал плечами:

— Пожалуйста. Только будь осторожна. Тебе потребуется лампа, чтобы все там разглядеть.

Взяв лампу, которая стояла на тумбочке за спиной шерифа, Рейчел вышла в узкий коридор и закрыла за собой дверь.

Покачав головой, Уайатт включил другую лампу и продолжил работу. Он изучал донесения, присланные ему из Ассоциации детективов, пока Рейчел исследовала его вещи, хранившиеся в дальней темной комнате. Она, по всей видимости, решила навести там порядок. Уайатт слышал ее шаги, она что-то двигала там, что-то переставляла и перекладывала с места на место.

Неожиданно послышался звук разбившегося стекла. Что это могло быть, спросил себя Уайатт, — стеклянные банки или его объективы, до которых добралась Рейчел? Потом до него донесся другой звук — чем-то деревянным скребли по полу. Его треножник? Затем что-то упало на пол.

Он закрыл ящик стола и встал.

— Рейчел, не заставляй меня пожалеть о том, что я разрешил тебе пойти туда.

В ответ послышался смех Рейчел, и это был недобрый знак. Когда он наконец вошел в дальнюю комнату, то обнаружил, что Рейчел пыталась взвалить себе на плечо его треножник и камеру. Уайатт замер на месте. Он боялся пошевелиться и каким-то движением разрушить то шаткое равновесие, которое Рейчел удалось установить.

Рейчел несла его оборудование очень осторожно, чтобы случайно не задеть за дверной косяк.

— Это оказалось гораздо тяжелее, чем я предполагала. Хочешь мне помочь?

Уайатт быстро взял у Рейчел треножник и камеру и переложил их на свое плечо.

— Что ты задумала?

— Я хочу отнести это домой. Ты мог бы научить меня делать фотографии.

— Гмм.

— Когда буран пройдет, ты мог бы брать это с собой. Тут все в паутине, Уайатт. Очень жаль, что твое оборудование, которое делает такую красоту, находится в столь плачевном состоянии.

— Возьми лампу, Рейчел. Я отнесу это домой, как ты хочешь.

Встреча состоялась за обеденным столом в гостиной. Эйб Дишман отрапортовал о том, как идет расчистка железнодорожных путей. Сид Уокер и Генри Лонгабах доложили о состоянии дел на шахте. Уайатт рассказал о том, что ему с Уиллом удалось узнать обо всех незнакомцах, проживающих в данный момент в городе.

— Вы не думаете, что Фостер Мэддокс не поскупится, чтобы получить нужную информацию? — спросила Рейчел.

Генри извлек из кармана носовой платок и стал с особой тщательностью протирать стекла очков.

— Мы с Сидом обсуждали этот вариант. Вряд ли в Рейдсвилле найдется человек, которого введут в искушение его деньги.

— Никто не захочет потерять больше, чем приобретет, — проговорил Сид, с рассеянным видом потирая ноющее плечо.

— А как насчет мисс Ларосы и ее девочек? Они сравнительно недавно поселились в городе. Насколько мне известно, они живут тут не больше пяти лет. У них нет доли в шахте, и у них нет семей, которые жили бы тут больше двадцати лет. Как вы думаете, их можно подкупить?

Сидевшие за столом мужчины уставились на Рейчел.

— Что? — спросила она. — Я сказала что-то не то?

Эйб, Генри и Сид молча повернули головы в сторону Уайатта.

Один уголок его рта скорбно опустился.

— Теперь я понимаю, что чувствовал Цезарь в последние месяцы своей жизни. — Он покачал головой, делая вид, что потрясен их трусостью. — Кажется, придется мне отвечать на этот вопрос. — Увидев, что Рейчел продолжает вопросительно на него смотреть, он обратился прямо к ней: — Город поддерживает один бордель. Только один. Это началось еще в те времена, когда в Рейдсвилле днем с огнем нельзя было сыскать ни одной женщины. Мужчины чувствовали себя одинокими, и… они… что ж, они решили, что им…

— Они решили, что им следует создать для своих нужд свое собственное заведение? — подсказала ему Рейчел.

— Более или менее, — ответил Уайатт. — Они построили дом, привезли в него мебель, а потом наняли мадам, которая должна была заведовать в борделе всеми делами. Ей платили хорошие деньги за то, что она приводила туда хороших девочек. Безотказных и дружелюбных.

— Понятно, — кивнула Рейчел, удивляясь тому, что эти разговоры ничуть не смущали ее, хотя Эйба, Сида и Генри они моментально вогнали в краску. По всей видимости, они тесно общались с первой волной дружелюбных девочек, появившихся в этих краях. — Думаю, теперь все эти женщины уже замужем?

— Так и есть, — сказал Уайатт. — Девушки из второй волны тоже успели все выйти замуж.

— И так далее. — Рейчел улыбнулась. — Теперь я понимаю, как это работает. Пример тому — Вирджиния Муди и Эзра Райли. Все девочки рано или поздно выходят замуж за шахтеров, и все они, так или иначе, заинтересованы в благополучии шахты.