Она не знала, какой хотела получить ответ. Александр Фёдорович её пугал. Взрослый солидный мужик. На голову выше её. Из-за колоссальной разницы их весовых категорий, она ему не смогла бы оказать существенного сопротивления. Даже если начнёт царапать и кусать, без помощи со стороны, она обречена.

Но он не нападал. Он просто стоял напротив и смотрел на неё. И взгляд его был спокойным. Уверенным.

- Как ни странно, Тома, ты мне действительно понравилась.

Голос дал сбой, и Тома почти прохрипела:

- У меня есть любимый мужчина. И мне кроме него никто не нужен.

- И ты уверена, что его любишь?

- Абсолютно!

- Любовь до гроба?

- Любовь всей моей жизни!

- Достойный ответ. Наивный, конечно, но я тебе верю.

И тут вошёл Эдуард. На миг он задержался у двери, оценивая ситуацию, а после поздоровался, подошёл к Томе и поцеловал её в губы.

- Милая, как и обещал, я сегодня нашёл шикарный магазин мебели. В нём мы точно подберём кровать в спальню. Но чтобы доставку успели осуществить за выходные надо в магазин попасть сегодня. Ты сможешь прямо сейчас поехать со мной?

- А… Я не знаю, - растерялась Тома.

Во-первых, она не знала текст, который от неё хочет услышать Эдуард. А импровизировать у неё не получалось. К тому же взгляд Александра Фёдоровича стал грозным, и лгать под его прицелом у Томы совсем бы не получилось.

- Тома! - неожиданно громко обратился Александр Фёдорович, - Кто этот мужчина?

Тома ничего не смогла сказать. Через пару секунд её молчания, Эдуард протянул Александру Фёдоровичу руку и произнёс:

- Меня зовут Эдуард. Я близкий друг, нашей дорогой и мной любимой Томочки.

Руку Эдуарду пожали. Но при этом Александр Фёдорович продолжал сверлить взглядом именно Тому. От чего ей совсем стало не по себе. Как если б она нашкодила, и теперь раскаянье душило и мешало членораздельно каяться. Только в чём именно виновата, она не понимала.

- Ты мне о нём сейчас говорила? Вот о нём? – голос Александра Фёдоровича стал жёстким.

Настолько жёстким, что даже Эдуард опешил, но спросил:

- Что здесь происходит, Тома?

Но отвечать никому из них Тома не хотела. Совсем не хотела.

«С какой стати они ко мне в душу лезут?

Никто не позволял им в ней столь бесцеремонно ковыряться.

Да, я люблю! Но не этого. А совсем другого. Которого нет и не будет больше. Он не со мной. Может быть, с другой. Или с третей. Кто ж разберёт, что в душе у мужчин? А у меня - тоска…»

- Тома! Ответь! Это он, любовь всей твоей жизни? – продолжал допытываться Александр Федорович.

- Вы забываетесь, - тихо произнесла Тома, после чего отвела взгляд от странного клиента и посмотрела с надеждой на кулер с водой. - С какой стати я должна перед Вами отчитываться? Моя личная жизнь Вас не касается. Вас в неё я не приглашала. Более того, запрещаю меня втягивать в Ваши планы, о которых я бы узнала, если бы приехала к Вам домой. Ясно?

Она уже подошла к кулеру, набрала воды, но так и продолжала просто смотреть в стаканчик.

- Александр Фёдорович, наша парикмахерская в дальнейшем не сможет Вас обслуживать. Надеюсь, Вы отнесётесь с пониманием к сложившейся ситуации. И в будущем не станете беспокоить звонками. Поскольку я не намереваюсь срываться и мчаться неизвестно куда, чтобы оказывать Вам какие-либо услуги.

Она сделала глоток из стаканчика. И поставила его на свой рабочий столик. Стаканчик отразился в зеркале. Тома посмотрела на его отражение, а потом и на своё собственное. Она не узнала себя. Уставшая. Бледная. Вся стянутая болью в один комок нервов.

- Что ж, Тома, это твой выбор. Главное я уже узнал. И больше мне ничего от тебя не нужно, - произнёс Александр Фёдорович.

- Рада это слышать. Всего доброго. Надеюсь, в другой парикмахерской Вас оценят больше чем здесь. Прощайте.

- Жаль. Ты мне действительно понравилась.

Он прошел мимо Томы, ещё раз на неё посмотрел. И вновь взгляд его был оценивающим, как тогда, в день их знакомства. Но больше он ничего не произнёс. Вышел и прикрыл за собой дверь.

Тома взглянула на Эдуарда:

- Ты спешишь?

- Нет, Томочка.

- Если пообещаешь больше не обсуждать со мной Александра Фёдоровича, я приглашу тебя в гости и угощу чаем.

- Если ты меня ещё и накормишь, я тебе и не только это пообещаю.

- Накормлю.

- Прекрасно! Пошли!

Больше Эдуард не произносил имя странного клиента. И не вспоминал о нём, даже вскользь. А сама Тома в тот вечер, вспоминала каждую фразу Александра Фёдоровича и не могла понять, что такое важное она упустила из вида. Их разговор был странным. И создалось впечатление, что каждый говорил о своём, поэтому никто друг друга не услышал. Каждый был зациклен на собственных страхах. И если свои страхи, Тома знала, то проблему, точнее, причину по которой Александр Фёдорович появился в её парикмахерской, она так и не поняла.

***

- Люба! – утром за завтраком, Тому осенило. – Расскажи, как выглядел тот солидный мужчина, который пришел на квартиру к Вере с женой Димы. Помнишь, ты рассказывала, что он был в дорогом костюме?

- Помню.

- Вспомни, как он выглядел. Прошу, это для меня очень важно.

- Важно? Почему?

- Прошу, вспомни!

У Томы уже начали трястись руки и голос срывался. Люба насторожилась, но не стала устраивать допрос. Она вспомнила ту встречу до мелочей. Вспомнила, что говорила жена Димы. Как выглядел тот мужчина, что был рядом с ней. А именно, возраст под пятьдесят, высокого роста. Брюнет. Карие глаза. Тонкие губы.

Его описание лишь усилило версию Томы:

«Да, скорей всего, это и был Александр Фёдорович».

- Люба, а ты уверена, что тот мужчина был отцом именно жены Димы? А не его самого?

- Димы?

- Его.

- Нет. Там же была Вера, а тот мужчина к ней был холоден. Так на дочку не смотрят. Он жену Димы держал за руку, а она его называла «папа».

- Она его могла называть «папой», лишь потому, что она жена его сына. Понимаешь?

- Кажется, да. Но, как же, Вера? Когда она его увидела, то не кинулась ему на шею, со словами «здравствуй, дорогой папочка!» И вообще она, застыла и смотрела на него, как на чужого человека. Уверяю тебя, она испугалась, когда его увидела.

- Испугалась?

- Да. На отца бы так, она не реагировала.

- Это если бы у них были нормальные отношения, - невольно вырвалось у Томы.

- А у Веры с отцом, плохие отношения?

- Я думаю, тебе не стоит о нём спрашивать у Веры. И вообще, избегай всяких разговоров в её присутствии о родителях. Иначе можешь потерять подругу. Поняла?

- Да.

Тома опять погрузилась в свои мысли, и неожиданно услышала вопрос Любы:

- Кудесница, это ты?

Тома поперхнулась и испугано посмотрела на Любу.

- Что?

- Том, ты с Димкой… Ну, ты с ним… - Любе было трудно. И из последних сил она всё же сформулировала вопрос. – Так это был он?

- Не понимаю о чём ты.

- Жаль… Жаль, что не понимаешь. А я всё понять не могла, чего Вера про тебя спрашивает? А оно вон в чём дело.

- В чём? – всё с тем же перепугано-смущённым взглядом Тома смотрела на Любу.

- Том… Я ж тебе не враг.

- Я знаю.

- Тогда расскажи, что происходит?

- Ничего.

Тома сейчас тем более не хотела посвящать Любу в то, что не сложилось:

«Теперь-то зачем? Бередить только раны.

Да, было.

Но от этого слова я-то и пытаюсь бежать. Хотя и безнадёжно пыталась. Слишком много в этом слове помещается, чтобы обо всём сейчас забыть.

…Было».

- Люба, давай не будем говорить на эту тему?

Люба всё правильно поняла. Было. Да, у Томы с Димкой – БЫЛО. А она не вычислила его. Всё думала, кто ж этот мужчина? А оказывается, это был Димка. Димка! Невероятно.

Люба вскочила со стула, он опрокинулся и с грохотом упал на пол. Его поднимать никто не спешил. Рывком Люба смела со стола на пол свою кружку, с недопитым чаем и выкрикнула:

- Почему!?

Тома посмотрела ей в глаза. Терять было нечего. Она уже всё потеряла. Она уже утратила Диму. Остальные потери лишь лягут на это чёрное выжженное поле её душевной раны, омываемое каждую ночь слезами.

- Что, почему?

- Почему ты мне не сказала, о нём раньше?

Тома улыбнулась, прикусила губу, но слезы уже выскользнули из глаз. Она поспешила их смахнуть, а после накрыла ладонью глаза. Слёзы выкатились из-под ладони.

- Не успела. Мы расстались.

Слова дались с такой болью, что Люба подошла к Томе и присела на корточки перед ней.

- Тома, прости, я не знала.

- Всё нормально. Если бы ты всё узнала раньше, мне было бы гораздо сложней пережить эту потерю. Сочувствие, меня бы окончательно убило.

- Тома, вы расстались из-за того, что у него есть жена?

- Да, из-за этого… Я ведь не знала, что он не свободен.

- Никто не знал. Даже Вера на эту тему, после той встречи с женой Димы, долгое время отказывалась говорить. А потом призналась мне, что тоже не знала. Как такое может быть? Он же её брат! Мутные у них какие-то отношения в семье.

Через пару минут, когда Тома смогла спокойно дышать и говорить, она спросила:

- Как ты догадалась, про Кудесницу?

- Из-за Веры. Ты знаешь то, что даже я не знаю про неё. Кто мог тебе о ней рассказать? Только Дима. Вести такие доверительные разговоры вы могли, только находясь в особых отношениях. Отсюда вывод – Дима и был тем мужчиной, который делал тебя счастливой.