— Я что, лишена дара навсегда?

— Возможно, — Влад никогда не скрывал правду, какой бы болезненной она ни была.

Я сникла, и было отчего, при таком раскладе я не просто бесполезна, а еще и лишний свидетель для Отдела, поэтому, обреченно вздохнув, я поставила стакан обратно на комод.

— Пей, Вероника, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Я сказал возможно, а не точно.

Мне было всё равно, хотелось лишь чтобы он оставил меня в покое, поэтому я молча выпила, поставила стакан назад и посмотрела на брата, ожидая дальнейших указаний и готовясь к худшему.

— Ложись спать, — он поцеловал меня в лоб и направился к выходу из комнаты. — Возможно, ночью захочешь пить, на первом этаже на кухне полно воды. Если станет плохо, моя дверь соседняя.

После этих слов дверь за ним захлопнулась, а я устало опустилась на кровать. Кажется, на сегодня пронесло, но это лишь вопрос времени. Внезапно голова отказалась связно мыслить, навалилась сильная сонливость, и я откинулась назад на спину прямо так, поперек кровати, как успела сесть, и провалилась в сон, который нахлынул резко, но и так же резко отступил.




Я распахнула глаза, словно не спала, а просто моргнула, и не ощутила ни капли сонливости вкупе с невероятной жаждой. Залпом я выпила половину графина воды, оставленной Владом. За окном на улице в ночи бушевал ураган с ливнем и градом, и я невольно порадовалась, что мы здесь, в доме, а не там, снаружи, в этом мокром и промозглом аду.

Интересно, Анна к нему все-таки пришла? Отдел не стал бы официально требовать таких жертв, но с ней могли договориться без бумаг, и она бы выполнила даже подобное требование, несмотря на мужа. Методы работы Отдела мне прекрасно известны.

Я покинула свою комнату, нашла дверь брата и, подойдя, прислушалась, но ответом была тишина. Если бы дар был при мне, я легко могла бы узнать, сколько людей в комнате и кто спит, а кто нет. Но увы, дар не отзывался. Да и что мне с той капли станется? Ничего. Вот мне и сталось ничего, дар даже не шевелится, а кому я такая нужна? Отдел меня попросту убьет, а даже если нет, мне придется жить и ощущать себя обузой на плечах брата. К черту это унижение, я должна выпить всю порцию, ведь если эта дрянь не прикончила меня однажды, не прикончит и сейчас, и надеюсь, снова месяц ждать не придется. Осталось только достать флакончик, да вот беда, он у Влада, а значит шансы его получить сводятся к нулю. Даже если он спит, то когда я войду в комнату, он проснется, знаю я эту его особенность, так что шанс забрать флакончик, пока он спит, минимален. Придется придумать что-нибудь другое, например, если он меня все еще хочет, я могла бы этим воспользоваться.

Это худший план из всех, какие у меня когда либо были, но других вариантов попросту не было, и я, решившись, тихо приоткрыла дверь. По моим расчетам примерно сейчас он проснется, но виду не подаст. Я вошла, так же тихо прикрыла за собой дверь и окинула комнату взглядом, но быстро потеряла интерес, от моей она ничем не отличалась. Я приблизилась к кровати и посмотрела на размытые в темноте очертания. Накрытый одеялом до пояса, Влад лежал на спине точно такой, каким я его помнила: подтянутый, крепкий, мышцы чуть более крупные, чем я помнила у Михаила, видны, но не избыточно, как у каких-нибудь спортсменов, а ровно так, как мне нравится, и спит без одежды, как всегда. Ну то есть как спит, делает вид, хотя очень натурально, даже дыхание вон какое ровное. На секунду я даже засомневалась в верности своих предположений, и взгляд упал на цепочку, вожделенный флакончик висел у него на шее. Понадеявшись, что еще может быть все обойдется, я аккуратно присела рядом на кровать и медленно потянулась пальцами к его груди. От резкого жеста Влада я вздрогнула, когда он перехватил мое запястье, не давая себя коснуться, и пристально уставился на меня поблескивающими в темноте глазами.

— Зачем ты здесь? — тихо потребовал он ответа.

— Задушить тебя пришла, — не удержалась от шпильки я и потянула руку назад к себе. — Отпусти.

Брат разжал пальцы, и я, наигранно потирая запястье, гордо выпрямила спину. Я всегда любила касаться его, надеюсь, сейчас он подумает о том же, ему наверняка очень хочется верить, что я здесь из-за него, а не из-за флакончика на его шее.

— Она приходила? — задала я животрепещущий вопрос.

Заодно этот вопрос должен был натолкнуть его на предположение, что я, попавшись на горячем, теперь пытаюсь сделать вид, что пришла по делу, а он сам меня якобы нисколечко не интересует.

— Да, — Влад закинул руку под голову, продолжая изучать меня тем своим пристальным взглядом, от которого дрожь пробирает, будто он пытается разглядеть душу.

— И что? Предлагала себя? Все настолько плохо?

— Да.

— Ну и чем все кончилось? Влад, не заставляй меня из тебя слова клещами вытаскивать!

— Мы переспали.

Я бросила на него ревнивый недовольный взгляд и сразу отвела глаза в сторону. Ну а чего я, собственно, ждала? Он не упускает удачные моменты, чтобы затащить в постель очередную женщину.

— Твое выражение лица стоило этой маленькой лжи, Вероника, — Влад ухмыльнулся. — У нас ничего не было. Я прочитал ей отповедь о том, что нельзя быть такой шлюхой, получил пощечину, и на этом она сбежала.

Я кое-как сохранила равнодушное выражение на лице, хотя внутри вся кипела от негодования, как он смеет шутить такими вещами надо мной, но сказала совсем не об этом:

— Будешь работать на Отдел?

— У меня нет выбора, как и у тебя. Однако мы с тобой еще сможем повернуть ситуацию в свою пользу. Всегда есть третий путь.

Пока он говорил, я встала и прошла на середину комнаты, размышляя, как достать вожделенный флакончик.

— Знаешь, я доволен, что ты настолько заревновала, что пришла ко мне с вопросом про…

К концу фразы его голос начал стихать, поглотив имя рыжеволосой, потому что я потянула завязочки на платье, и декольте стало раскрывать взгляду брата все больше и больше. Он замолчал, внимательно глядя, как я расшнуровала корсетную часть платья и провела руками под волосами, рассыпав черные волнистые локоны по плечам. Под неторопливыми движениями пальцев рукава обнажили мои плечи, но оставили грудь все еще прикрытой еле держащимся корсетом. Я знала Влада, моя грудь была для него чем-то крайне важным, интимным, и очень возбуждала, и его пристальный жаждущий взгляд говорил о том, что я ничего о нем не забыла. Я отпустила платье, и оно свалилось к ногам, оставив меня в одних лишь трусиках и туфлях. Я прикрыла грудь руками, словно стеснялась, пошевелила ногами, не наклоняясь и вытащила ступни из туфель.

— Иди сюда, — в голосе брата слышалась хрипотца возбуждения.

Радуясь, что план работает, я старалась не смотреть на флакончик, чтобы не привлекать к нему внимание раньше времени, хотя очень хотелось. Следуя указаниям, как Влад любил, я переступила через платье и подошла к кровати.

— Убери руки, — его взгляд упал на прикрытую грудь.

Я не пошевелилась, намеренно разжигая в нем капельку гнева. Он поднял взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза, четко произнеся:

— Убери. Руки.

Я по-прежнему не шевелилась, и тогда он сам резко поднялся, схватил меня за запястье, дернул на себя, развернул в полете и уронил на кровать спиной, навалившись сверху. Это вызвало сильное беспокойство, потому что я совершенно не представляла, как из такого положения забрать у него желаемое, но тут мне улыбнулась удача, потому что флакончик с его шеи очень вовремя стукнул меня по носу.

— Сними, — попросила я и прикусила нижнюю губу в нервном ожидании.

Его мозг явно уже слегка отупел от возбуждения, потому что, не придав моим словам должного значения, брат стащил с себя флакончик и сбросил на пол рядом с кроватью.

— Влад, я помню, что ты любишь, — произнесла я шепотом. — Позволь мне извиниться за то, что бросила тебя здесь одного. Встань.

На его лице скользнула тень удивления, я действительно редко предлагала ему это сама, однако аргумент это извинение сработал, да просто не мог не сработать, я слишком хорошо знала брата, чтобы ошибиться.

— Если думаешь, что одного раза будет достаточно, ты ошибаешься, — в его кажущемся раздраженным голосе звучало урчание довольного кота. — На всю эту ночь ты моя, Вероника. И извиняться будешь еще многие недели после.

Он встал с кровати, ожидая, пока я выполню обещанное. Я буквально стекла с края и осталась сидеть на коленях, взглянула на него снизу вверх, затем, не разрывая зрительного контакта, подняла пальцы, коснулась его достоинства, провела, словно вспоминая.

— Вероника, не тяни, — выдохнул он просьбу-приказ, не отрывая от меня взгляд.

Продолжая смотреть в глаза, я приблизилась к его возбужденному органу губами, при этом свободной рукой успела нашарить цепочку на полу, сдавила ее пальцами. Как только мои губы коснулись его, Влад закрыл глаза в ожидании продолжения, и в этот момент я быстро откупорила флакончик и влила его в себя, а затем сразу шарахнулась в сторону. Услышав звук откупориваемой пробки, Влад моментально распахнул глаза, но из-за ударившего в голову возбуждения среагировать сразу не успел, и лишь увидев мое движение, все понял и рванулся ко мне.

— Ты что творишь?!

Бежать тут было некуда да и незачем, я добилась своего. Будь это обычное зелье, он бы заставил меня это исторгнуть назад, но не черную кровь, она впитывалась в тело сразу, в ней можно было даже купаться или мыть руки, и она все равно проникла бы в тело, процесс необратим, разница лишь в том, что выпить — быстрее. Он обхватил меня, все-таки попытавшуюся сбежать, со спины и прижал к себе, сдавив так сильно, что у меня чуть кости не затрещали.

— Ты совсем рехнулась, Вероника? Сдохнуть решила у меня на руках? Нет уж, дорогая сестричка, не выйдет.